решил проверить следующее здание и стал пробираться обратно в сторону
внутреннего двора, но, едва дойдя до порога, остановился как вкопанный.
внушительных размеров толпа, состоявшая из весьма сомнительных на вид
существ -- в темноте раскачивались зажженные фонари, а воздух оглашался
низкими, хриплыми криками, в которых не было абсолютно ничего похожего на
английскую речь. Двигались они, надо сказать, весьма нерешительно, и, как я
вскоре к собственному облегчению обнаружил, совершенно не представляли себе,
куда я мог подеваться. И все же меня вновь охватил самый настоящий ужас при
виде этих практически неразличимых в деталях, но одинаково ссутулившихся,
шаркающих ногами и в целом крайне отталкивающих существ. Хуже всего было то,
что в одном из них я опознал фигуру, облаченную в уже знакомый мне странный
наряд и с тиарой на голове.
приступ страха. А вдруг мне так и не удастся найти в этом строении выход на
улицу? Рыбий запах сводил меня с ума и я стал всерьез опасаться, как бы от
всей этой вони не свалиться в обморок. Ощупью пробираясь в направлении
улицы, я открыл дверь в холл и вступил в пустынную комнату, оконные проемы
которой были закрыты ставнями, хотя рам на самих окнах не было. В считанные
секунды я выбрался наружу, после чего тщательно и осторожно вернул створки в
прежнее положение.
ней ни единой живой души и ни огонька, если не считать белевшего над головой
лунного диска. Вместе с тем, я явно различал доносившиеся с нескольких
сторон хриплые голоса, звук шагов и какое-то странное шлепанье, которое
отнюдь не походило на человеческие шаги. Мне нельзя было терять ни секунды.
Я достаточно представлял себе направление дальнейшего продвижения и очень
обрадовался тому обстоятельству, что фонари на столбах не горели, что, в
общем-то, довольно часто наблюдалось по ночам в небогатых провинциальных
городах. Некоторые звуки доносились откуда-то с юга, хотя я был твердо
намерен двигаться именно в этом направлении. Кроме того, я знал, что по пути
мне попадется немало пустующих домов, в распахнутые двери которых я всегда
смогу юркнуть, спасаясь от возможных преследователей.
полуразрушенным каркасам домов. Лишившись во время поспешного спуска из окна
гостиницы своей шляпы и порядком растрепавшись, я, даже при встрече со
случайным прохожим, имел немало шансов быть неузнанным. На Бэйтсстрит я
шмыгнул, было, в зияющий вестибюль одного из домов, но, натолкнувшись там на
две неуклюжие фигуры, тут же снова оказался на улице, и стал приближаться к
какому-то перекрестку. В этом районе я еще не успел побывать, но на карте
молодого бакалейщика он был обозначен как довольно опасный, тем более, что в
свете луны я был виден здесь, как на ладони. Я не стал пытаться обойти это
место стороной, поскольку любые обходные пути были чреваты потерей
драгоценного времени, а также перспективой оказаться на еще более освещенном
месте. Самым разумным было просто и открыто пересечь его, что я и сделал,
стараясь максимально имитировать шаркающую походку коренных жителей
Иннсмаута, и моля Господа лишь о том, чтобы по пути не оказалось ни одного
их живого представителя, по крайней мере из числа моих преследователей.
действий и численность моих преследователей, равно как и то, какую цель --
помимо моей поимки -- они при этом преследовали. В городе уже отмечались
первые смутные признаки какой-то активности, однако я рассчитывал на то, что
слухи о моем бегстве из гостиницы не успели получить достаточно широкого
распространения, Я уже знал, что довольно скоро мне придется свернуть на
какую-нибудь другую улочку, хотя и ведущую в том же направлении, поскольку
понимал, что та толпа, что наведалась за мной в гостиницу, будет по-прежнему
пытаться найти меня. Кроме того, я наверняка оставил немало следов в том
старом доме, по которым можно было установить, каким образом я выбрался на
улицу.
и в центре его я увидел остатки какой-то окруженной железной изгородью
клумбы. К счастью, поблизости от меня никого не было, хотя со стороны
городской площади продолжал доноситься странный и все нарастающий то ли гул,
то ли рокот. Соседняя Саут-стрит оказалась очень широкой и чуть под уклон
вела непосредственно к береговой линии -- с нее открывалась довольно
обширная панорама морской глади, и я искренне надеялся на то, что в данный
момент никто оттуда не наблюдает за тем, как я пересекаю ярко освещенное
лунным светом место.
оснований подозревать, что преследователи приближаются. Оглянувшись, я
непроизвольно и всего лишь на какую-то секунду сбавил шаг, чтобы посмотреть
вдоль улицы в сторону моря, представлявшего сейчас собой великолепную,
купающуюся в лучах лунного света панораму. Вдалеке за линией волноломов
виднелась темная расплывчатая полоска рифа Дьявола, и, взглянув на него, я
не мог в очередной раз не вспомнить те зловещие легенды, которые мне
довелось услышать за последние полтора суток -- легенды, в которых эта
вереница зазубренных камней представала как самые настоящие врата в царство
бездонного ужаса и непостижимого уродства.
рифе перемежающиеся проблески света. В том, что они были вполне реальными, у
меня не оставалось никаких сомнений, и потому они вновь пробудили в моем
разуме слепой, не поддающийся никакому рациональному осмыслению страх.
Мускулы тела мгновенно напряглись, готовые к стремительному и паническому
рывку вперед, и лишь некая подсознательная осторожность да полугипнотическая
завороженность удержали меня от поспешных действий. В довершение к этому
жутковатому зрелищу я увидел, как схожие вспышки света вырываются также с
куполообразной крыши Джилмэн-хауза, маячившей к северо-востоку позади меня
-- это была серия аналогичных, разделенных совершенно четкими промежутками
миганий, которые, вне всякого сомнения, являлись ответными сигналами,
осознав всю ущербность своего ничем незащищенного, открытого для возможного
обзора положения, я проворно, но по-прежнему отчаянно шаркая ногами, побрел
дальше, одновременно стараясь не терять из виду тот дьявольский и зловещий
риф, покуда контуры Саут-стрит оставляли мне возможность смотреть в сторону
моря. Что означала вся эта загадочная процедура, я не имел ни малейшего
понятия, хотя и можно было предположить, что она являлась составной частью
какого-то странного ритуала, имевшего отношение к рифу Дьявола. Кроме того,
я не исключал, что прибывшая на незамеченном мною судне какая-то группа
людей просто зачем-то высадилась на этих зловещих камнях. Вскоре я стал
поворачивать влево, огибая чахлые остатки угасающей растительности, все так
же поглядывая на освещенный призрачным сиянием летней луны океан и наблюдая
за загадочными вспышками этих таинственных, непонятно откуда взявшихся
бакенов.
поистине ошеломляющего, лишившее меня последних остатков самоконтроля и
заставившее опрометью, забыв про всякую маскировку, броситься бежать в южном
направлении, мимо зияющих черных дверных проемов и по-рыбьи глазеющих на
меня окон домов, облепивших эту пустынную, кошмарную улицу. Дело в том, что
на какое-то мгновение мой взгляд остановился на залитых лунным светом водах,
заполнявших пространство между рифом и берегом, и я с ужасом обнаружил, что
их поверхность была отнюдь не пустынной. Нет, сейчас они были заполнены
кишащими ордами каких-то едва различимых существ, которые явно плыли в
направлении города. Даже с того значительного расстояния, которое отделало
меня от них, и с учетом мимолетности этого взгляда, я мог с определенностью
сказать, что качающиеся головы и взмахивающие руки были совершенно чуждого
людям, абсолютно ненормального вида, хотя сформулировать или хотя бы как-то
осмыслить про себя, в чем именно эта ненормальность выражалась, я бы не
взялся.
квартала, поскольку слева от себя я стал различать что-то похожее на шум или
крики организованной толпы преследователей. Это был топот ног, гортанные
звуки и тарахтенье мотора, доносившиеся откуда-то со стороны Федералстрит. В
считанные секунды мои планы претерпели коренные изменения -- поскольку шоссе
к югу от меня оказывалось, таким образом, блокированным, мне следовало найти
какой-то другой способ выбраться из Иннсмаута. Я сделал паузу и юркнул в
пустой дверной проем, втайне радуясь тому, что смог преодолеть ярко
освещенный лунным светом участок пути еще до того, как преследователи вышли
на параллельную улицу.
охладило мой пыл. Я как-то неожиданно смекнул: раз преследователи двигались
по соседней улице, то они, скорее всего не шли по моим горячим следам, то
есть не гнались непосредственно за мной, а просто отсекали возможные пути к
бегству из города. Но из этою напрашивался вполне логичный вывод о том, что
все аналогичные дороги, ведущие из Иннсмаута, в настоящий момент или вскоре
также будут блокированы, поскольку никто не мог с определенностью сказать,
каким именно путем я намерен воспользоваться. Если все действительно
обстояло именно так, значит мне следовало покидать город отнюдь не по
дорогам, а наоборот, держась как можно дальше от них. Но возможно ли это,
если иметь в виду, что местность во всей округе испещрена бесчисленными
заболоченными участками и мелкими речушками? На какое- то мгновение мой
разум начал давать сбои -- как от пронзительного осознания собственной
беспомощности, так и от заметно усилившегося ощущения рыбьего запаха.
ведущей на Роули, чья основательно уложенная, покоящаяся на толстом слое
щебня, поросшая травой и бурьяном полоса по-прежнему уходила в
северо-западном направлении от располагавшейся неподалеку от реки
заброшенной станции. У меня сохранялся шанс на то, что вся эта братия
попросту забудет о ней, поскольку покрытая зарослями вереска пустынная
полоса была весьма труднопроходима, и едва ли являлась именно тем путем,
который избрал бы для себя отчаявшийся беглец. Я отчетливо видел ее из окна
Шилова Юлия
Володихин Дмитрий
Шилова Юлия
Мурич Виктор
Лукин Евгений
Орловский Гай Юлий