сумела доказать - знаешь, как бывает. Однако у покойного хунгэна
отыскались очень влиятельные друзья. Началась охота за головой
Бонифация. Как бы то ни было, ему пришлось покинуть Гаити и
некоторое время скитаться по всем Карибам. Здесь он обосновался перед
самой войной. Иногда меня так и подмывает выяснить, сколько
страшных тайн хранит его прошлое. Что опять-таки приводит нас к
проклятому корыту. Мне бы очень хотелось подарить эту посудину
Лэнгстри - уж он-то превратил бы ее в первоклассный металлолом - да
боюсь, какой-нибудь музейщик перережет мне за это глотку. Но что-то с
этой штукенцией делать надо. - Кип закурил, поднялся и понес тарелки в
раковину.
так до сих пор и не починили...
несколькими незначащими фразами о пронесшемся недавно над
островом урагане, но в голове у Кипа вертелась только одна мысль: он
боялся увидеть глаза жены Кепхаса после того, как скажет ей, что не мог
предотвратить несчастье. Не мог?
на прощание приятелю, поехал в сторону "Индиго инн". Когда пикап
Мура скрылся из вида, Кип повернулся к плоскому изумрудно-зеленому
пространству гавани и стал смотреть на лодку, раковой опухолью
выступавшую из песчаных отмелей. Он затянулся и выдохнул дым. По
проливу между рифами медленно шел рыбачий баркас, на правом борту
толпился народ: следили, чтобы баркас не зацепил подводную лодку.
Далеко в море плыл громадный теплоход, вероятно, с обычным грузом
рыбы, кокосов и местного табака.
гиганта, чтобы снять лодку с мели и отбуксировать в нужное место.
Лэнгстри наверняка развопится как резаный, но Кипу это было не
впервой. Он закрыл и запер дверь своей конторы и через несколько
мгновений уже сидел в джипе, выезжавшем с площади на улочку,
которая вела к нижней части гавани.
6
от перегретых дизелей. Люди на палубах траулеров перекрикивались,
затягивая буксирные тросы и канаты вокруг сверхпрочных кнехтов.
Тросы, туго натягиваясь, с чмоканьем выскакивали из воды, разбрасывая
брызги. Кто-то крикнул: "Тяните! Оторвем ей задницу!"
сотрясая палубы, вытрясая душу из черных рабочих. Мокрые от пота
темные спины блестели на жарком солнце.
сигарету. - Давай!
"Люси Дж. Лин", в туго натянутой паутине буксирных канатов. Из
машины "Люси" валил дым. Похоже, скоро ее капитану придется
отцепить главные тросы.
дыма. Пресвятая Дева, гнусное корыто зарылось носом в песок по самую
рубку и не собиралось трогаться с места, сколько бы оборотов они ни
выжимали из своих машин. Один из тросов с правого борта быстро
перетирался; капитан заметил это и крикнул:
лопнуть, слышите?
подцепив тросами переднюю часть корпуса лодки, пыталось тащить ее
вбок. Лодка была очень тяжелая, тяжелее, чем казалась. Капитану
"Хелли" не хотелось запороть дизель, и он бы не задумываясь
скомандовал "Стоп машина!", если бы не данное Стиву Кипу обещание
сделать все возможное. Что ж, давши слово держись!
старались не за страх, а за совесть.
ее не стронешь!
качнулась вперед.
проверявший носовые крепления, махнул рукой.
Полный ход.
прежнему окутанная густым дымом "Люси Дж. Лин", и шорох стал
громче. Потом неожиданно прекратился. Нос лодки медленно качнулся,
и потрепанный траулер натянул буксиры, чтобы не дать лодке
вырваться. Удерживая лодку в кольце, флотилия осторожно двинулась
мимо пристани. Зрелище было захватывающее - настолько, что команда
сухогруза, пришедшего с Багамских островов, в полном составе
высыпала на носовую палубу. К пристаням катились волны, они
подхватывали рыбачьи лодчонки и били их о причалы, уходили под сваи
и оседали маслянистой пеной на берегу.
верфям впереди. Остались позади торчащие из синей воды мачты и
трубы двух давно затонувших пароходов, стоящий на якоре траулер и
потянулась верфь. Слева по борту показались сухие доки. Самый
большой, построенный на толстом бетонном фундаменте, - во время
войны в него иногда ставили на ремонт большие патрульные суда -
выходил прямо в море. В доке была подъемная дверь и система насосов,
позволяющая затопить или осушить помещение. Док окружал сложный
лабиринт заброшенных гниющих пирсов, когда-то построенных военно-
морским флотом. Провести в док длинный громоздкий корабль было
чертовски мудрено. Чертовски!
Кисс-Боттома. Море разыгралось, и это сулило пропасть новых
проблем. Капитан "Хелли" когда-то плавал первым помощником на
британском морском спасательном буксире - потому-то Кип и попросил
его возглавить столь сложную операцию; он прослужил на британском
буксире до конца войны и не раз и не два приводил сюда, на военно-
морскую базу в кокинскую бухту, подбитые и мертвые суда. Он выкрутил
шею, проверяя, как там тросы. Номер четвертый почти перетерся, то же
относилось ко второму номеру. Черт подери! - выругался про себя
капитан. Ну и времена настали, на всем острове приличной веревки не
сыскать! "Люси Дж. Лин" приотстала, теряя ход, - дизели не справлялись
с нагрузкой. Ох, и достанется кому-то за то, что довели машину до
такого состояния...
крепкими швартовами в руках ждали, чтобы закрепить неповоротливую
громадину в доке. Траулеры прошли мимо. Самый маленький, тот, что
тянул нос подлодки, развернулся и взял курс на открытую дверь.
Пронзительно взвыли двигатели, но в следующий миг железная громада
подчинилась кораблику и следом за ним двинулась в док. После этого
большие суда одновременно остановили машины: дальше дело было за
малышом. Ему предстояло подвести подводную лодку к доку и дальше,
внутрь. Суденышко медленно и плавно встало носом к темному проему;
остальные траулеры развернулись, объединенной мощью подталкивая
железного монстра вперед. В последний миг маленький траулер бросил
буксирные тросы и резко отвернул вправо. Подводная лодка чересчур
быстро резала носом воду, и траулерам пришлось включить двигатели,
чтобы придержать ее.
менее с грохотом обрушив на бетонные стенки бассейна потоки воды.
Стальные тросы приковали лодку к железным скобам, но и тогда
огромный нос со скрипом продолжал тереться о бетон. Участники
операции бросили буксирные канаты и начали разворот, и поднятая ими
волна хлынула в док, мешая рабочим. Но как только вода успокоилась,
немецкая лодка оказалась от носа до кормы накрепко притянута тросами
к железобетонным стенкам бассейна.
Он в последний раз затянулся и выбросил сигарету в солоноватую воду;
окурок зашипел и пошел на дно прямо под корпусом лодки. Констебль
стоял на широкой бетонной стапельной площадке вровень с лодкой.
Отсюда был виден весь док. Спускавшиеся в яму ступени были сейчас
наполовину затоплены. За спиной Кипа, в бывшей рабочей зоне,
громоздились бесконечные старые ящики, бочки, канистры, ненужные
механизмы. В плотницком цехе лежала гора досок и бревен, отсек
электрика был завален листами и обрезками железа и мотками толстой
проволоки. Бетонный пол покрывала пленка старого масла. В доке
пахло потом, соляркой, маслом. К этим запахам примешивался еще
один, сложный и неприятный, какой-то гнилостный - он шел от лодки.
Запах тлена, подумал Кип. Лодка разлагается буквально на глазах.