этом месте золотой памятник, чтобы посмертно отметить наш вклад.
а я чешусь как проклятая и буду потом ходить с опухшей и красной
физиономией.
представить себе, как мы будем управляться со всеми крыланами, которых здесь
отловим.
вернулись за главным блюдом, мы устроили военный совет. Я был за то, чтобы
по меньшей мере один человек остался до утра на случай, если один или
несколько крыланов, возвращаясь, попадут в сети. Убрать сейчас сложную
ловушку не представлялось возможным, а мне не хотелось, чтобы какой-нибудь
пленник провисел в ней всю ночь. Посовещавшись, мы решили остаться все;
устроимся в кустарнике поудобнее и будем дежурить по одному, пока остальные
спят.
ни каких-либо еще бурных прелюдий. Внезапно раздался гул, как от лавины
стальных подшипников, и тучи обрушили на нас яростный поток воды, словно
вдруг распахнулись затворы большой плотины. В несколько секунд мы промокли
насквозь, и нас окружила стремнина, которая обещала сравниться в мощи с
Ниагарой. По контрасту с душным и жарким ночным воздухом казалось, что нас
поливают струи с горного ледника, и мы стучали зубами от холода. Поспешили
из кустов перебраться под дерево - все-таки укрытие получше. Огромные
дождевые капли долбили листву пулеметными очередями; по стволам бежали
ручьи.
всем островом черным-черно и тучи явно простерлись от Каскад-Пиджин через
Индийский океан до самого Дели. Было очевидно, что ни один уважающий себя
крылан не станет летать под таким проливным дождем, а потому мы собрали
мокрое снаряжение и направились обратно в гостиницу, чтобы скрыться от дождя
и комаров и поспать два-три часа. Мы твердо намеревались вернуться к сетям
на рассвете, когда летучие мыши, возвращаясь с кормежки, вполне могли
угодить в наши тенета.
ловчих сетей. Лес источал жаркое благоухание - точь-в-точь как
свежеиспеченный фруктовый торт. Но как ни сильно пахли омытые дождем и
согретые воздухом земля, и мхи, и листья, все эти скромные источники
обонятельных восприятии забивались трубным гласом подвешенного в шести-семи
метрах над нами плода джак. Вскоре небо прояснилось и показались неспешно
возвращающиеся к дневным обителям крыланы. Уже немалое количество их
проследовало мимо, когда несколько особей отклонились,так сказать, от
заданнойтраек-тории полета и осторожно покружили над нашей прогалиной,
прежде чем направиться к своей мангифере. Ободренные этим проявлением
интереса, мы остаток дня развешивали на деревьях дополнительные сети при
деятельном участии внезапных ливней.
одним из самых сильных дождей, какие обрушивались на Родригес за последние
восемь лет, нарезали шестов и банановых листьев и соорудили в гуще
кустарника небольшую лачугу, которую конголезский пигмей, возможно, счел бы
роскошной усадьбой. Однако дареному жилью в зубы не смотрят, и мы решили,
что как укрытие от непогоды лачуга сгодится - если Джон оставит свои голени
снаружи.
в Порт-Матурине (других нам не попалось) и приобрели полиэтилен и дешевые
одеяла. С приходом темноты, когда крыланы проследовали мимо на кормежку, мы
после бурных прений постановили, что Энн вернется в гостиницу, как следует
выспится и присоединится к нам на рассвете. Проводив ее, мы с Джоном сделали
из полиэтилена и одеял нечто вроде постелей и разместили в нашем лиственном
коттедже свое имущество: солидный запас бутербродов и шоколада, термос с
чаем, фонари, а также симпатичные плетеные корзиночки (один из главных
предметов родригесского экспорта, местное название - "тант"), в которые
надеялись поместить крыланов, буде они попадутся в наши сети. Бросили
жребий, кому дежурить первым, я выиграл" свернулся калачиком и быстро уснул.
прогалины. Хотя уже несколько часов не было дождя, земля и растительность
ничуть не просохли, и теплый воздух был до такой степени насыщен влагой, что
при каждом вдохе казалось, будто легкие впитывают воду как губка. Лежавшие
кругом гнилушки были облеплены множеством маленьких фосфоресцирующих грибов,
излучающих сильный зеленовато-голубой свет, так что лесная подстилка местами
напоминала вид ночного города сверху. Подобрав несколько гнилушек, я
убедился, что при свете десяти-двенадцати грибов можно даже читать, если
поднести их близко к странице.
как будто доносился из чащи за нашей лачугой. Звук был довольно громкий и
почему-то напомнил мне треск спичечного коробка, сокрушаемого пальцами
силача. Поразмыслив, я был вынужден признать, что при всей эксцентричности
жителей Родригеса вряд ли они будут в три часа ночи бродить по мокрому лесу,
ломая спичечные коробки. Я взял фонарь, вылез из хлипкой лачуги и пошел на
разведку. Правда, особой отваги для этого не требовалось, поскольку в
животном мире Родригеса нет опасных особей, если не считать двуногих
прямоходящих. Тщательно обследовав заросли позади лачуги, я не обнаружил ни
одной твари, чей голос мог бы напоминать хруст спичечного коробка. Изо всех
увиденных мной живых существ самым агрессивным был крупный мотылек, который
настойчиво атаковал мой фонарь. Я вернулся в лачугу и предался размышлениям.
Удастся ли нам утром поймать крыланов? Наше время на исходе - может быть,
есть смысл перенести сети поближе к их обители? Внезапно опять послышался
хруст, причем на этот раз совсем близко и не с одной, а с нескольких сторон.
Тут и Джон проснулся, сел и воззрился на меня.
смотрел, но ничего не высмотрел.
начала вибрировать.
она дрожала и качалась как от землетрясения. И пока мы соображали, что
делать, крыша провалилась и на нас обрушился каскад огромных улиток
величиной с яблоко. Жирные, мокрые, глянцевитые улитки поблескивали в лучах
фонарей, щедро выделяя пену и расписывая наши постели интересными слизистыми
узорами. Десять минут понадобилось нам, чтобы избавиться от незваных
брюхоногих гостей и починить крышу. После чего Джон, завернувшись в одеяло,
снова погрузился в сон, а я продолжил свои размышления. Может быть, крыланы
относятся к плоду джак вроде меня и потому никак не ловятся?
и опешил: гигантские улитки, которых мы так старательно выдворяли из лачуги,
прокрались обратно и, облепив янтарной грудой бутерброды, с явным
наслаждением поедали хлеб. В роли подстрекательницы и соучастницы выступала
небольшая крыса с блестящим серым мехом, белыми лапками и пышными черными
усами. Улитки ничуть не испугались света и продолжали уписывать наш ужин, но
у крысы нервы оказались послабее. Когда луч упал на нее, она замерла на
секунду - только усы трепетали да глаза беспокойно вращались, - потом с
пронзительным писком повернула кругом и метнулась ко мне под одеяло, явно
посчитав мою постель безопасным пристанищем. Пришлось разобрать все ложе,
чтобы изгнать ее оттуда. Выставив крысу из лачуги в лес, я отнял у улиток
остатки бутербродов и, пока Джон выбирал наименее пострадавшие и
сколько-нибудь пригодные в пищу, снова отправил улиток на дальний конец
прогалины. Через час с небольшим Джон опять проснулся и заявил, что все еще
хочет есть.
еще должно быть печенье. Печенье и чашка чая - это то, что надо!'
прежнюю сцену. Улитки приползли назад и уплетали печенье, и моя серая
подружка была тут же. Снова луч света заставил крысу с истерическим воплем
кинуться к моей постели, причем на сей раз она явно заключила, что, чем
ближе ко мне, тем безопаснее, и попыталась протиснуться в мою штанину. Я
решительно изгнал ее в лес, вышвырнул следом улиток и перенес остатки наших
припасов к Джонову ложу. Пусть теперь он поближе познакомится с крысой...
Попятно, после всех этих приключений нам уже было не до сна, и мы сени
дожидаться утра, перебрасываясь отрывочными репликами. Перед самым рассветом
мы услышали, как Энн пробирается к нам через лес.
что-нибудь добудем, когда рассветет.
минутой, мы покинули нашу изъеденную улитками обитель и спустились к
деревьям по соседству с сетями.
окаянного джака наверно в Чикаго слышно!
не привелось услышать, что думал Джон, потому что он наклонился вперед,
напряженно всматриваясь.
ли?
терялись на фоне деревьев и теней.
Посняков Андрей
Корнев Павел
Березин Федор
Херберт Фрэнк
Роллинс Джеймс
Сертаков Виталий