Чтение 15–й страницы книги ~Веселое мореплавание Солнышкина~

- Ну ладно! - крикнул Солнышкин. - Мы ещё увидим!

Он хотел было поднять всю команду, которая ещё ничего не знала, но на
минуту остановился. И тут за дверью Таиной каюты спросонья закричал попугай.
Солнышкин прислушался.

- А Перчикова на остров! К острову Камбалы! А Перчикова на остров! К
острову Камбалы!

Солнышкин притих. Не могло быть сомнений:

Перчиков высажен на остров Камбалы. Но что это за остров? Солнышкин в три
прыжка оказался у каюты боцмана. Он растормошил Буруна и выпалил:

- Камбала! Где Камбала?

- Не знаю, - сказал тот спросонья. - Наверное, всю съели. Спроси у
Борщика. - И повернулся на другой бок.

- Да проснись же! - стал трясти его Солнышкин.

Наконец Бурун открыл один глаз, потом другой и, не поверив рассказу
Солнышкина, в трусах побежал читать приказ. Пока он читал, волосы у него на
ногах становились торчком.

Вернувшись, он закурил от волнения, но потом поплевал на палец, высунул в
иллюминатор руку и прислушался к чиханью ветерка.

- Этот остров я знаю, - сказал он. - Перчиков не пропадёт, если
догадается пойти на другую половину острова. Там есть рыбачки.

Старый Бурун был прав. Плавали-Знаем допустил ошибку. Он высадил
Перчикова на ту сторону, которая казалась ему безлюдной, но другая часть
острова была обитаема. Всё складывалось хорошо. Солнышкина мучило только
одно сомнение: ведь и Перчиков не знает, чт о остров обитаем.

Он сжал кулаки и сказал:

- Держись, мы выручим тебя, Перчиков!

ЗАМЕЧАТЕЛЬНЫЙ ПОЧИН МОРЯКОВ ПАРОХОДА "ДАЁШЬ!"

На рассвете почти вся команда уже знала о расправе с Перчиковым. В
коридоре начала собираться толпа. Слышался возмущённый гул. Боцман Бурун уже
в пятый раз рассказывал, как он услышал от Солнышкина всю историю, и
переживал, что портил Перчикову настроени е из-за каких-то тряпок. Тая
утирала слезы. Солнышкин вспоминал, как он услышал последний крик Перчикова,
и, поворачивая голову то в одну, то в другую сторону, призывал:

- Надо его спасти!

- Перчикова на борт! - гудел машинист Мишкин. - Плавали-Знаем на остров!

- Немедленно повернуть!

Но тут неожиданно раздался спокойный голос:

- Тихо, ребята, тихо!

И словно из пустоты, перед командой возник маленький доктор Челкашкин. Он
посмотрел на Мишкина голубыми глазами, повёл усиками и сказал:

- Прежде всего спокойствие. Бросьте кричать. Груз мы должны доставить
вовремя. Скоро начинается учебный год, а мы везём для школ тетради. Раз. В
яслях кончается манка и истрепались все соски, а у нас их полный трюм. Это
два. Геологам нужны грузовики. Это три. Верно я говорю?

- Верно!

- Но мы должны спасти Перчикова! - крикнул Солнышкин.

- Перчикова! - подхватила команда.

- Правильно, - сказал Челкашкин и потёр лёгкую лысинку. - Доказано, что
человек вполне может обойтись без пищи и воды неделю. И если даже у
Перчикова ничего нет, то неделю он протянет. наверняка. Наша задача состоит
в том, чтобы вернуться сюда в три раза быстрее. Машинисты смогут развить
предельную скорость?

- Будет сделано! - крикнул Мишкин и потряс рукой.

- Команда сможет выбросить груз за один день?

- Сможет! - вмешался кок Борщик.

- Трудновато! - почесал затылок Бурун. - Но раз Борщик сказал - сделаем.

- Сделаем! - подхватил Солнышкин. И все быстро разошлись по местам. Через
десять минут машина загудела, пароход помчался вперёд так, что нелетучие
рыбы начали разлетаться во все стороны. Один за другим проносились острова,
и в ушах у матросов свистел вет ер.

На палубе готовились к выгрузке, снимали с трюмов брезенты. И только
толстый артельщик еле волочил ноги. Он ничего не знал, но, по всей
видимости, о чём-то догадывался.

Через несколько часов над горизонтом задымили вершины камчатских
вулканов. С каждой минутой они становились всё больше. И скоро "Даёшь!"
влетел на всех парах в прекрасную бухту. Солнышкин стоял на палубе. Задрав
голову, смотрел на ослепительные снега. Ув идеть эти горы он мечтал всю
жизнь...

По улицам города в порт бежали жители. На причалах толпились грузчики.
Все увидели влетающее в порт судно и были поражены его скоростью.

- Неужели за ними гонится морской змей? - спросил пенсионер, охотник до
всяких историй.

- Видимо, у них к лопастям винта приклеены акульи плавники; я читал о
таких усовершенствованиях, - предположил известный рационализатор.

Толпа росла.

- Что там у вас? - закричали на судно, едва "Даёшь!" подошёл к причалу.

- Экипаж встал на авральную вахту! - важно крикнул в рупор Плавали-Знаем,
и все стали расходиться.

Но тут Борщик побежал вниз по трапу и потащил за собой Солнышкина.

- Стойте! - кричал он грузчикам. - Стойте! Все остановились.

- Послушайте, что произошло с Перчиковым! - сказал Борщик.

- С Перчиковым?! - хором спросили грузчики.

- Да, - сказал Борщик и подтолкнул Солнышкина вперёд.

И едва тот рассказал уже знакомую нам историю, грузчики стали сжимать
кулаки.

- Неужели на необитаемый остров?

- Хватит кричать! - сказал бригадир грузчиков Швыряй-Бросалкин. -
Перчикову вопросами не поможешь! Крановщики, на места! Борщик, вари компот!
- подмигнул он коку.

Длинные причальные краны подлетели к пароходу и начали снимать груз.
Команда и грузчики вытаскивали из трюмов мешки с манкой. Бросалкин бросал на
сетку сразу по десять мешков, а Солнышкин вытащил на причал один за другим
двадцать ящиков сосок. Их тут же

переправили в ясли, потому что даже на причале было слышно, как в городе
кричат младенцы. За сосками пошли тетради. Солнышкин торопился. Он так
вспотел, что последние пачки тетрадей промокли, и их пришлось пустить потом
на черновики. Но в остальном всё б ыло благополучно. Кок Борщик подавал
грузчикам компот кастрюлями, а Бросалкин получил целое ведро.

Плавали-Знаем стоял на мостике. "Настоящая работа! - думал он. - Рекорд!
Пришли домой - получай премию. На следующий раз - грамоту. А Моряков пусть
отдыхает со своей корью".

Не успело солнце перевалить за полдень, а пароход "Даёшь!" готов был
оторваться от причала.

ИДЕЯ КОРРЕСПОНДЕНТА РЕПОРТАЖИКА

Но в этот момент в порт влетел олень и застучал копытами по причалу. На
нём сидел маленький человек, с ног до головы увешанный фотоаппаратами. Одной
рукой он ухватился за рога, другой держал у глаз фотоаппарат, а ногами
пришпоривал оленя. Это был Репорта жик, фотокорреспондент газеты
"Действующий вулкан".

- Одну минуту! Только одну минуту! - кричал раскрасневшийся Репортажик.

- Быстрее отдавайте концы! - зашептал доктор Челкашкин Буруну. - Быстрее!
Или мы застрянем здесь на два часа!

- Одну минуту! - умоляюще воскликнул Репортажик и ухватился рукой за
трос.

- Не можем! - сердито прошептал Солнышкин. - Ни минуты!

- Это почему же не можем? - раздался за его спиной густой бас. - Мы
хорошо потрудились, мы заслужили, чтобы нас...

- Конечно, заслужили! - деловито поддакнул Репортажик и щёлкнул
аппаратом: по трапу на причал спускался Плавали-Знаем.

Репортажик залез под оленя, лег на живот, чтобы сделать снимок снизу, но
вдруг вскочил и, отряхнув колени, щёлкнул пальцами.

- Идея! - крикнул он. - Мы сделаем замечательный снимок! "Вручение сосок
благодарным малышам у подножия вулкана".

- У подножия вулкана? - живо спросил Плавали-Знаем. - Но где же младенцы?

- Младенцы будут! - заверил Репортажик, вскакивая на оленя.

- Кто выгружал соски?

- Я, - недовольно ответил Солнышкин.

- Берите ящик на плечо и ждите меня. Он шлёпнул оленя и скрылся за
поворотом. А спустя несколько минут по улицам города двигалось
необыкновенное шествие: три няньки подталкивали коляски с младенцами, за
ними, агукая малышам, шагал Плавали-Знаем, а сзади

с ящиком на плече топал Солнышкин. Сбоку носился взад и вперёд Репортажик
и щёлкал аппаратом.

- Отличный кадр! - восклицал он. - Так! Голову выше, улыбнитесь!

- Бодрей, бодрей, Солнышкин! - покрикивал Плавали-Знаем. - Впереди
вулканы!

- Дурацкая затея! - ворчал Солнышкин.

Он взмок, но всё же то и дело поглядывал в сторону вулкана. От его
ледников тянуло волнующей прохладой. Вулкан величественно поднимал вершину,
над которой колебалась светлая копна дыма. В небе кружили орланы, а где-то
высоко-высоко проплывали прозрачные

облака.

Солнышкин забыл про усталость. И мучило его только одно: "Перчиков!
Перчиков! Эх, если бы не Перчиков!"

Он смотрел на вулкан, но в задумчивости совсем не обращал внимания на то,
что дым над вершиной становился темнее и гуще.