догола!-крикнул директор банка.-Святой отец, почему вы молчите?
говорится, на бочку!
интересы государственного бюджета заставили его снова улыбнуться. С миной
терпеливого отца, укоряющего неразумных детей, он принялся уговаривать:
требование! Собрать такую сумму в иностранной валюте - значит прибегнуть к
новым займам, повысить налоги, которые мы повысили три месяца назад, урезать
пенсии, которые мы урезали два месяца назад, это грозит, наконец, самому
существованию республики! Не хотите же вы гибели демократии на земном шаре!
всплеснул руками.- Не могу! Во всей республике нет такой суммы в долларах!
от долларов! - возмутился Сервантус и угрожающе поднялся с кресла.
обман!
двери.- Самую большую, из первого сейфа!
опечатанную бандероль. На пол посыпались аккуратно нарезанные белые бумажные
листки. Они были сложены в ровные стопки. Сверху каждой стопки лежал
настоящий долларовый билет.
Декорация! Мы кладем ее для солидности. А вы требуете двести миллионов! А в
банке наличными...
центов!..
окончилось блистательным поражением пехоты. Армейцы, не выдержав и пяти
минут дружной атаки моряков, организованно бросились к огородам, пытаясь
спрятаться меж редких кустов, в окопе, за мешками с песком. Один из взводов
отступил к лесу. В нарушение всех международных конвенций об обращении с
пленными, матросы, поймав солдата, нещадно его избивали.
убедительно продемонстрировали высокую боевую выучку и не менее высокий
моральный дух. Премьер тоже был доволен. Военной игрой оканчивалось его
пребывание в этом провинциальном городке, который успел уже порядком
наскучить.
половину участка будущей базы сухопутных сил и отказывались вступать в
какие-либо переговоры.
игры пострадало и мирное население. В частности, досталось продавцу Краху.
Свои принципиальные соображения о соблюдении правил игры он попытался
высказать группе разгоряченных моряков. Слушали его две минуты, били
пятнадцать. Учителю Дис-кантье, бросившемуся примирять, иностранцы так
натянули на голову шляпу, что двое дюжих горожан с трудом освободили его из
фетрового плена.
фотоснимки получились настолько эффектными, что не писать о встрече в
Диньдоне было невозможно. В то же время всю вину за синяки и повязки
возлагать на иностранных гостей было неудобно...
полянке. Внезапно в высокой траве замелькали белые гетры моряков,
извлекавших из леса недобитых пехотинцев. Трое парней в белых касках быстро
взяли парочку в окружение. Безмятежно сидевший на траве Трей поднялся. Два
агрессора, подталкивая, начали его выпроваживать с полянки. Третий - сержант
с большим шрамом на щеке - подсел к девушке. Руки сержанта так торопились,
что через мгновение Вея наградила его увесистой пощечиной. Она и послужила
сигналом к новому повороту событий в Диньдоне.
совершенных влюбленными. К их числу Трей прибавил еще один. Разбросав
схвативших его парней, он принялся за сержанта. Под жестокими ударами
военнослужащая голова в белой каске моталась то вправо, то влево, В
промежутках сержант успевал крикнуть - жалобно и громко. На полянку начали
сбегаться встревоженные моряки. И Трею, по всей вероятности, пришлось бы
туго. Выручили местные пастухи, оказавшиеся поблизости. Нельзя сказать,
чтобы им очень хотелось вмешиваться в драку, но десяток касок против одной
кудрявой головы - такое уравнение могло вывести из себя любого человека,
даже такого, который вопросы справедливости рассматривает только с точки
зрения арифметики.
гости на трибуне еще обменивались многословными речами и любезностями. Они
невольно стали свидетелями позорного бегства морских сил. Что касается
рядовых зрителей, то непредвиденную часть праздника па пустыре они встретили
с неподдельным воодушевлением. Сбившись плотным стадом, матросы бежали к
будущей базе - под защиту мешков с песком и пулеметов. За ними мчались
пастушьи волкодавы. Собак догоняли пастухи, вооруженные здоровыми клюшками.
Впереди огромными прыжками несся Трей.
Обрывки блузы бились на ветру, как паруса. Сердитая физиономия не предвещала
ничего хорошего тому, кого он догонит.
моряков полетели камни, бутылки. Продавец Крах, решив, что час отмщения
настал, перепрыгнул веревку, ограждавшую поле, и бросился отступавшим во
фланг. За ним кинулись наиболее горячие горожане.
трибуны сразу подметил генерал Дог.
подразделение.- С довольной улыбкой он обратился к стоявшему рядом адмиралу,
командовавшему военно-морской группой: - Сейчас они будут уничтожены...
уничтожения дело не дошло: мирное население отходчиво. Вскоре горожане
оставили гостей в белых гетрах, но озлобленные пехотинцы долго еще возмещали
свои моральные и материальные потери.
морские силы убедительно продемонстрировали свою неважную боевую выучку и
низкий моральный дух.
заканчивалось, но начинались события, которые сулили одни неприятности.
Премьер, предчувствовал это своей государственной интуицией.
территорией будущей базы. Теперь он имел все основания отказываться от
каких-либо переговоров с моряками.
незабываемых впечатлений. Они воочию убедились, что в родном городе им
принадлежит не последнее слово. Растерзанный, весь в кровоподтеках, но
сияющий Крах тут же на поле битвы произнес по этому поводу речь. Она
заканчивалась словами:
основу для огромных газетных заголовков, которые появились в тот же вечер.
Вся европейская пресса сообщала об инциденте в Диньдоне, возлагая вину на
местное население. Особенное негодование высказывалось по поводу того, что
база еще не построена, а жители уже высказывают протесты, причем не словами,
а действием.
Всемирной федерации профсоюзов. Несолидные - абсолютно достоверные сведения
о присутствии в Диньдоне русской агентуры.
Вместе с другими высокопоставленными гостями он стоял па трибуне. Когда на
пустыре показался Трей, преследовавший моряков, капитан что-то обрадованно
зашептал генералу Догу. Генерал долго не мог понять, а когда понял, поспешил
передать новость соседу - адмиралу.
агент так глубоко вошел в роль местного жителя, что ему трудно из нее выйти?
рассмотреть поле битвы, которое прятал от него большой козырек форменной
фуражки.
бинокль.
которому наконец удалось догнать сержанта со шрамом.
Ильин Андрей
Лондон Джек
Володихин Дмитрий
Браун Дэн
Панов Вадим
Никитин Юрий