Чтение 15–й страницы книги ~Зеленые цепочки~

письмо к "их" человеку и принес очень странный ответ.

Шофер достал из кармана портсигар и молча закурил. Затем вынул часы и
посмотрел на них. При взгляде на эти часы Мишка чуть не подпрыгнул. Черные,
с золотым ободком, они были, как две капли воды, похожи на те, что он видел
у однорукого и на столе у майора. У мальчика в голове мелькнула озорная
мысль.

- Вы не знаете, сколько сейчас времени? - четко сказал Мишка.

Шофер внимательно посмотрел на него. Мальчик был бледен, глаза его
блестели. Он медленно повернул часы циферблатом к мальчику.

Мишка не мог рассмотреть, где стоят стрелки, но так же решительно и четко
продолжал говорить слова, врезавшиеся ему в память:

- А у вас не найдется закурить? На губах шофера заиграло нечто вроде
улыбки, и он, не спуская глаз с бледного лица мальчика, спросил:

- А ты что куришь? Махорку или табак?

- Папиросы, - твердо сказал Мишка.

Шофер неожиданно расхохотался, вылез из-за стола и хлопнул Мишку по
плечу. Смеялся он долго, весело, и ему вторил веселым лаем Грумик,
запрыгавший вокруг хозяина.

- Ну и парень!.. Заводной... - повторял он между взрывами смеха.

Немного успокоившись, он обратился к жене, которая с недоумением смотрела
на эту странную сцену.

- Вот это парень! Покорми-ка его, Катя. Так ты, значит, только папиросы
куришь?!

Через пять минут Мишка хлебал жирные горячие щи из свежей капусты и не
поднимал глаз от тарелки. Что, если шофер начнет его о чем-нибудь
расспрашивать? Одно неосторожное слово выдаст его, и тогда конец. Живым
отсюда ему не уйти.

К счастью, хозяин успокоился. Он, с наслаждением причмокивая, пил чай.

- Очень я люблю чай с вареньем пить. Брусничное варенье с яблоками или
черносмородиновое... Эх!.. Ну, ничего... Скоро не только с вареньем, с
французским ромом попробуем. Тебе не приходилось чай с ромом пить, Степка?

- Нет.

- И я не пивал. Говорят, вкусная вещь. Выпитая водка сильно
подействовала, и шофер разговорился. Он начал болтать о своих планах.
Рассказал, что собирается съездить в родную деревню и кое с кем свести там
счеты. Он начал ругать большевиков с такой ненавистью, что Мишке стало не по
себе. Ему первый раз в жизни пришлось встретиться в такой обстановке с
врагом, и он понял, что пощады от него ждать не придется.

Мишка съел щи и принялся за чай. Шофер пристально смотрел на него
помутившимися глазами и вдруг сказал;

- Степка, а ты Петра Ивановича знаешь? Это был тог самый вопрос, которого
мальчик ждал и так боялся. Но, когда вопрос этот был задан, он не
растерялся.

- Дядя, разве я похож на того дурака?

- Какого дурака? - настороженно спросил шофер.

- А вот который на дороге вам все рассказал. Помните? Где войска
стояли... Красноармеец подошел, покурить попросил...

Шофер вдруг опять разразился хохотом.

- Верно, дурак!.. Я Петру Иванычу показываю, а он сомневается. Вон,
говорю, где они размещены. Ну, а этот подошел и все рассказал... Побольше бы
таких дураков, - говорил он сквозь смех.

В этот момент загудела сирена, и шофер нахмурился и замолчал. Некоторое
время все молчали, прислушиваясь.

- Хуже всего, когда она воет, - сказала жена.

- А ты не бойся. Здесь не будет бомбить.

- А вдруг сорвется нечаянно?

- Как она может сорваться? Там техника. Немцы - народ аккуратный, зря не
будут бомбы кидать. Они знают, куда надо... Верно, Степан?

- Верно! - согласился Мишка. Вой сирены кончился. Наступила тишина. Шофер
встал и потянулся.

- Спать пора. Завтра чуть свет подниматься, - сказал он, направляясь в
соседнюю комнату. - Ну, Степан, давай ложиться, а утром я тебя подброшу по
пути. Постели ему, Катя.

Но Мишка не собирался оставаться на ночь в этой берлоге. Он встал из-за
стола, чинно поблагодарил хозяйку и пошел к выходной двери.

- Скажите, где у вас это... уборная, - спросил он.

- А как выйдешь в прихожую, сразу налево дверь будет... Ты возьми лампу.

Мишка покосился на керосиновую лампу, в которой еле мерцал привернутый
фитиль, и спросил:

- А там разве нет электричества?

- Нету. Вывернули лампочку, а то через щели свет видно.

Захватив лампу, Мишка вышел в прихожую. Дверь на улицу он сразу увидел.
Он, крадучись, сделал несколько шагов к ней, поставил лампу на пол, снял
крюк и распахнул дверь. Холодный воздух охватил его, и Мишка невольно
вздрогнул. "Может быть, остаться до утра?" - подумал он, но тут же отбросил
эту мысль. "А вдруг придет однорукий? Нет. Времени терять нельзя". Он вышел
на улицу. Глаза, как это бывает при переходе от света к темноте, ничего не
видели. Вытянув руку вперед, мальчик нащупал забор и пошел вдоль него. "Надо
хотя бы чем-нибудь отметить дом", - подумал он. В конце забора он сорвал
пучок мокрой травы и торопливо запихнул ее между рейками. Захрустел песок,
затем Мишка споткнулся о дощатый тротуар и наконец почувствовал под ногами
булыжники мостовой. Где-то вправо от него блеснул фонарик. Мишка быстро
зашагал на огонек. Глаза постепенно привыкали к темноте, он уже различал
вокруг себя силуэты домов и деревьев. Вдруг перед ним выросла темная фигура
и загородила ему дорогу. Яркий луч фонарика снова ослепил глаза. От
неожиданности Мишка шарахнулся в сторону.

- Кто такой? Стой! Пропуск есть?

- А ты кто такой, чтобы пропуска спрашивать? - ответил мальчик, разобрав
по голосу, что перед ним какой-то старик.

- Я ответственный дежурный. Предъяви пропуск.

- А чего ты мне в глаза светишь? Отверни фонарь, - рассердился Мишка. -
Какая это улица?

- Белосельская, - неуверенно сказал старик, сбитый с толку повелительным
тоном мальчика.

- А номер дома?

- Который?

- Да вот этот, - Мишка ткнул рукой в сторону.

- Этот? Пятьдесят шесть.

- Понятно. А теперь веди меня скорей, куда надо.

- Куда?

- К начальнику. В милицию или в штаб... Где у вас штаб обороны?

- Н-не знаю... - замялся старик. Он теперь, видимо, и сам был не рад, что
остановил мальчишку.

- Веди скорей! Пропуска у меня нет.

- Ладно уж, иди. Тебе спать пора, - добродушно сказал старик.

- Какой же ты дежурный? - возмутился Мишка. - Задержал, а теперь на
попятный. А может, я фашист, с парашютом спустился?

- Не болтай языком-то. Иди, пока не попало.

Старик отошел от него.

- Слышишь, дед? - крикнул Мишка. - Где у вас милиция?

- Отцепись. Ничего я не знаю. Иди своей дорогой. - Старик сел на лавочку
перед домом.

Мишка остановился в раздумье. В его распоряжении было мало времени.
Дорога каждая минута, а если он будет сам искать милицию или штаб в
незнакомой местности, то шофер, пожалуй, успеет скрыться. Выход был один:
рассердить старика, чтобы тот отвел его в милицию.

- Эх ты, дежурный! На лавочку уселся и уже захрапел! А тоже мне - "Стой!
Пропуск есть?" - передразнил он старика.

- Не хулигань, парень. Иди, пока цел, - с угрозой проворчал старик.

- Очень я тебя испугался. Ах! Ах!.. Держите меня, я в обморок падаю от
страха...

Он добился своего. Выведенный из себя, старик подошел и схватил Мишку за
шиворот.

- Не хочешь по-хорошему, - на себя пеняй. Идем! Они прошли несколько
домов и остановились.

- Маша! - крикнул старик в темноту. Ему отозвался молодой женский голос.
- Маша, отведи-ка этого фрукта в милицию и скажи, что он без пропуска ходит.
И скажи еще, что хулиганит. Скажи, что меня всячески поносил при исполнении
служебных обязанностей. Поняла?

- Он убежит от меня, дедушка.

- Не посмеет.

- Никуда я не побегу. Ведите скорей, - сказал Мишка нетерпеливо.

Девушка внимательно посмотрела на задержанного. Она была одного роста с
Мишкой и явно боялась этого отчаянного парня, который сам напрашивается в
милицию.

- Куда идти? - спросил Мишка и, не дожидаясь ответа, быстро зашагал по
дороге, изредка оглядываясь назад.

Конвойная не отставала, однако шла па почтительном расстоянии.

- Теперь направо надо свернуть, - сказала она у переулка.

- Сюда, что ли? Да ты иди вперед. Улицы у вас... как в деревне, -
проворчал Мишка, поджидая своего конвоира.

Так они и дошли в полной темноте до отделения милиции. Конвоир впереди, а
задержанный сзади.

16. В КОМНАТЕ СЛЕДОВАТЕЛЯ

На подступах к Ленинграду шли напряженные, кровопролитные бои. Атаки
следовали одна за другой. Танки прорывались на окраины, и каждый раз, по
расчетам немецких штабов, Ленинград должен был пасть. Уже назначен был день
и час парада "непобедимой" германской армии на исторической площади города у