Чтение 15–й страницы книги ~Тайная схватка~

- Сколько же ему лет?

- Пожалуй, лет пятнадцать будет.

- Мальчик еще, - с грустью сказала старушка. - Присаживайтесь к столу,
сейчас мы чаю выпьем.

- Нет, что вы... Я не хочу, - запротестовал было Сысоев.

- Если вы пришли не как торговец, а как ленинградец, вы еще посидите и
выпьете чашку чая.

Сысоев смутился. Эти слова отрезали всякую попытку нового отказа.
Старушка завязала узел с вещами и занялась приготовлением чая.

- Насколько я понимаю, мамаша... - начал Сысоев, но спохватился. - Может
быть, вам не нравится, что я так вас называю?

- Почему же? По годам я действительно для вас мать.

- А все же, как вас по имени-отчеству?

- Анна Георгиевна.

- Очень приятно. Так я говорю, что вы, Анна Георгиевна, особенная
женщина.

- Ничего во мне особенного нет. Самая обыкновенная, русская...

- Нет. У меня глаз наметан. Вы не иначе как профессорша. Я по всему
замечаю. Вы, наверное, все книги прочитали, какие только на свете есть.

- Ну всех не только не прочитать, а не пересчитать, Но кое-что читала. И
ребятишек когда-то обучала...

- Нигде не работаете?

- Ошибаетесь. Работаю. В ПВО нашего жакта. - Это не то. Вечера у вас
свободные?

- Пока - да.

Сысоев почесал подбородок, что делал в минуты напряженного размышления.
Анна Георгиевна выжидательно посмотрела на него.

- Был у нас разговор среди машинистов: вот кончится война, пойдем в
заграничное плавание - хорошо бы к тому времени подзаняться. Старший механик
у нас человек сильно занятый, ему с нами некогда возиться,

- Так вы хотите язык изучать?

- Почему язык? - удивился машинист.

- Вы же сказали о заграничном плавании.

- А вы, случаем, не знаете ли язык?

- Знаю.

- Ох, мамаша! Да вы же клад! - обрадовался Сысоев.

- Но я только английский язык знаю.

- Английский. Ол райт! Да чего же лучше? Вот бы вы согласились нам уроки
давать! Да вам тогда незачем и на рынок ходить. Кормили бы вас и поили...

- Пожалуйста. Я не знала, что сейчас кто-нибудь об учении думает.

- Очень даже думаем, только работы много. А по вечерам мы можем..

За чаем они оживленно обсудили так неожиданно родившуюся идею. Сысоев
обещал сегодня же договориться со старшим механиком, а на следующей неделе
уже начать занятия. Кружок будет маленький, но это, по мнению Анны
Георгиевны, даже лучше, - обучение пойдет успешнее.

Распрощались они как старые знакомые; Сысоев взял под мышку узел и,
весело насвистывая, отправился на судно.

11. ЗНАКОМСТВО С ВОРАМИ

Иван Васильевич работал в своем кабинете, когда в дверь постучали.

- Войдите.

Вошел Бураков. Он молча подошел к столу и сел на указанное майором
кресло.

- Ну, докладывайте.

- Все сделано как нельзя удачней, товарищ майор. Крендель оказался на
рынке, как вы и предполагали. Там же случайно я встретил Алексеева и
познакомил их.

- Так. А чего вы хмуритесь? - Кошки на сердце скребут, Иван Васильевич.
Отправили мы хорошего парня в болото...

- Боитесь, что засосет?

- Нет, не засосет, но в грязи может перемазаться. Иван Васильевич встал,
несколько раз молча прошелся по кабинету. Затем снова сел за стол и сказал:

- Я думал об этом. Если бы не обстоятельства, если бы не крайняя
необходимость, то, конечно, не стоило бы подвергать его такому испытанию. С
другой стороны... лучше, если он пройдет через это болото под нашим
наблюдением. Ничего, ничего. Алексеев - мальчишка волевой. У него цель в
жизни есть, и он сознательно к делу относится.

- Я понимаю, Иван Васильевич, но все-таки неприятно.

- Н-да... Скажите мне, Бураков: если бы у вас был сын в таком возрасте,
отправили бы вы его туда?

- Своего сына?

- Да. При этих обстоятельствах. Бураков внимательно посмотрел на
начальника и твердо сказал:

- Отправил бы... Но я бы ему сначала объяснил и следил бы...

- Следовательно, и сейчас вы должны поступать так, как поступили бы с
сыном. Но думаю, что тревога ваша напрасна. Я давно присматриваюсь к нему.
Парень падежный.

* * *

По набережной Фонтанки привел Шурка Крендель своего спаси геля к
Чернышеву мосту. Здесь стоял небольшой старинный дом.

Во двор дома свернул шедший впереди сгорбленный старичок с портфелем.

- Притопали! Ты подожди маленько внизу и подымайся по этой лестнице на
третий этаж, - сказал вор.

- А чего ждать? - спросил Миша.

- Дома никого нет, а ключ у меня спрятан.

Перешагнув через лужу у двери, Крендель скрылся в подъезде. Скоро наверху
раздался сильный стук, затем звонки. Миша подождал с минуту и начал
неторопливо подниматься по лестнице. Стук и звонки повторились. "В чем дело?
- подумал он. - И звонит, и стучит, а толку нет".

На площадке третьего этажа было четыре двери. Против правой двери стоял
старичок, против левой, расположенной в глубине, - Шурка.

- Ну что?

- Да не открывают. Стучу, стучу, - сказал вор, подмигнув, и выругался.

Миша сразу догадался, что он выжидает, пока уйдет сосед.

Секунд через десять Крендель снова забарабанил в дверь.

Как назло, старику тоже не открывали. Каждый раз после Шуркиного стука он
спокойно дергал за рукоятку звонка, поднимая за дверью сильный трезвон.

- Уснули они, что ли? - удивлялся старик, то поднимая, то опуская на пол
пузатый портфель.

"А что, если у старика ключ тоже спрятан где-нибудь за обшивкой двери и
он ждет, когда Шурке откроют? - подумал Миша. - Так они до ночи простоят".

Крендель снова зло выругался.

- Ай, Шурка! Кого же вы так ругаете? - спросил старик. - Ведь у вас в
доме только сестра или мать...

- Вот их и ругаю.

- Это нехорошо. Надо сдерживаться.

- Не учи ученого... - с раздражением сказал вор.

Старик, видимо, знал нрав и воспитание своего соседа и поэтому замолчал.

Снова и снова принимались они стучать и звонить, но двери по-прежнему не
открывались.

Сначала Мишу забавляла эта история и он ждал, чем она кончится, но
наконец ему надоело и он потянул за рукав Кренделя:

- Идем. Я что-то скажу. Они спустились вниз.

- Вы в одно время со стариком по лестнице поднимались? - спросил Миша.

- Ага. Я догнал его.

- Так я и думал. А теперь я подожду опять внизу, а ты иди открывай Иди,
иди, старику уже открыли.

Через минуту Миша вновь поднялся на третий этаж. У открытой двери его
поджидал Крендель.

- Слушай! А как ты узнал, что ему открыли? - спросил он, едва Миша
показался на лестнице.

- Химический анализ и алгебра.

- Ты по-русски скажи.

- Он ждал, когда ты уйдешь, - пояснил мальчик. Квартира, в которой жил
Крендель с матерью и сестрой, была небольшая, удобная, но темная. Окна
выходили в темный двор, и даже днем нужно было зажигать свет. Крендель вышел
из комнаты. Миша огляделся. Длинная комната была завешана и заставлена
всевозможными вещами. В углу стояли три швейные машины, пианино, несколько
патефонов, много ненужной мебели. На стенах висели гобелены, ковры, картины.
И все это уплотнено до предела, как на складе. Только у входа, около печки,
было оставлено немного свободного места.

С чашками в руках вернулся Крендель.

- Садись. Я чай поставил. Матка скоро придет - и поедим, - сказал он.

Крендель поставил чашки и достал из бокового кармана две
продовольственные карточки.

- Сорвалась у меня сегодня одна. А эти здесь. Хотел выбросить, когда
схватили, да не успел.

Из дальнейшего разговора Миша выяснил, что сестра Кренделя работала
продавщицей в продовольственном магазине и с ее помощью воры получали
продукты по краденым карточкам. Сестру Кренделя звали Тоня, по фамилии
Кукушкина, но среди воров она имела прозвище - Тося Чинарик. Мать числилась
где-то в швейной артели и работала на дому.

- А чьи это вещи? - спросил Миша.

- Матка собирает, - махнув рукой, сказал вор. - Копит, копит зачем-то.
Все ей мало. Вот посадят нас с Тоськой, пускай тогда проедает все.

Крендель не договорил. В прихожей раздался стук, и он пошел открывать
дверь.

В этом разговоре, проникнутом благодарностью и доверием к Мише, Крендель