тырьмя лапами сразу стал щекотать Костю под мышками. Тихий смех Кос-
ти-махаона сразу же перешел в хохот, и он проснулся. Сразу же проснулся!
И глаза открыл, и совершенно спать перестал.
хватается и говорит, захлебываясь от смеха:
во-вторых, очень уж я обрадовался, что Костя проснулся от этого ужасного
сна и окончательно пришел в себя. Я от этой нервной радости даже на вре-
мя забыл о той смертельной опасности, которая еще продолжала грозить
Косте Малинину. И главное, хоть Костя и проснулся, я все равно продолжал
его щекотать. Кто его знает! Перестанешь щекотать, он возьмет и опять
заснет.
муравьев от себя. - Расщекотались здесь! Ха-ха! А что это там за шум!
Ха-ха-ха!
другу, и не только вспомнил, но и понял, что" судя по голосам, Зинка с
девчонками уже начали окружать наш куст.
превращаться в трутня!
ваясь.
запрятать в морилку! Потом в сушилку! Потом в распрямилку!
очевидно, сразу все, все, все вспомнил, понял все, все, все, понял и
осознал весь ужас положения, в которое мы с ним попали. Еще бы! Что та-
кое коллекция, Костя знал хорошо, ведь он сам был когда-то юннатом и у
него у самого когда-то была такая коллекция, в которую так хотела сейчас
упрятать его Зинка Фокина.
мили... В общем, скорей повторяй за мной!
совсем не слышит, он, очевидно, при слове "коллекция" от ужаса обалдел и
вообще перестал понимать, что я от него хочу.
превращаться в совершенно различных насекомых и наши пути, как говорит-
ся, расходятся в разные стороны. Я хочу стать трутнем, а Малинин хочет
связать свою жизнь с муравьями! Зачем он это делает? Неужели он не сооб-
ражает, что там его ждет? Да нет, он сейчас, по-моему, вообще ничего не
соображает. Он сейчас соображает только одно, что лучше уж быть живым
трудящимся муравьем, чем мертвой бабочкой.
я сам стать долгожданным трутнем, а Малинину позволить превратиться в
рабочего муравья? Конечно, не мог! Отвечаю я за Малинина или не отвечаю?
Отвечаю, и еще как отвечаю, головой своей отвечаю! Ведь это я его втра-
вил в эту историю, а не он меня.
лошадиный топот, треск ломаемых сучьев. За листвой со всех сторон за-
мелькали разноцветные сачки, несколько девчонок взгромоздились с сачками
даже на дерево и тем самым отрезали нам с Костей последний путь к спасе-
нию.
больше воздуха и вложить все свои последние силы в заклинание, которое в
горячке придумал этот псих Малинин.
делаем? И зачем только мы с тобой превращаемся в муравьев?!
голове, разрывавшейся от забот, тревог, ужаса и волнений...
капустница, что с ней делать?
Поэтому для меня этот вопрос прозвучал так: "Зиночка, а если полетит Юр-
ка Баранкин, что с ним делать?"
понатом, а на капустнице я буду учить вас работать с распрямилкой.
долетевшим из-за куста. Судя по всему, там шли последние приготовления к
штурму куста сирени: звякали флаконы, шуршали коробки для упаковывания
бабочек, доносились страшные вопросы и еще более ужасные ответы.
можно его за крылья брать?
Приготовьте морилки! Нина, у кого булавки для накаливания?..
нул. Кто-то сказал: "Ой, я боюсь!" Одна девчонка обожглась о крапиву и
заойкала. На нее все зашикали. Раздался треск осторожно раздвигаемых
сучьев. Вопросы:
ки!..
исцарапанное и покрытое паутиной, показалось в самых дремучих зарослях
сирени; глаза, как у безумной, забегали по листьям.
ки.
ту, на котором она сама, своими глазами, несколько минут назад видела
двух бабочек, то она при желании могла бы заметить двух маленьких чер-
неньких муравьев, вцепившихся всеми шестью лапами в шероховатую кору си-
рени, но Зинке Фокиной было не до муравьев. Она еще раз пошарила пе-
чальными глазами по веткам и, глубоко вздохнув, произнесла:
му.
плечу муравья с темными глазами.
же пошевелил усиками, но ничего не сказал.
дела... Не могли же они сквозь землю провалиться!.. - Она еще раз обша-
рила весь куст мокрыми от слез глазищами и сказала: - Черт побери! Вот
черт побери!
Костя Малинин). - Ругается! - сказал он, потирая лапы. - Зин-зинзинка
Фокина чертыхнулась два раза! Вот здорово!
не (это был, конечно, я, Баранкин!) и весь затрясся от беззвучного сме-
ха.
Русанов Владислав
Маккэфри Энн
Ильин Андрей
Василенко Иван
Бажанов Олег
Маккэфри Энн