Чтение 15–й страницы книги ~В конце ноября~

медленно, Мюмла подняла руки и закружилась, делая маленькие неуверенные
шажки. Шуу-шуу-тиделиду -- выводила губная гармошка, незаметно звуки
слились в мелодию, зазвучали веселее, и Мюмла закружилась быстрее, кухня
наполнилась музыкой и движениями, а длинные рыжие волосы казались летаю-
щим солнцем. Какое это было великолепное зрелище! Никто не заметил, что
огромный и тяжелый зверь бесцельно ползал вокруг дома -- один круг, дру-
гой, третий... не зная, что ему здесь надо. Гости отбивали такт и пели:
тиделиду-тиделиду. Мюмла скинула сапожки, сбросила на пол свой платок,
бумажные гирлянды покачивались над теплой плитой, все хлопали лапами.
Вот Снусмумрик издал громкий возглас, и номер закончился.

Все закричали: "Браво! Браво!", а хемуль даже с искренним восхищением
сказал: "Огромное спасибо".

-- Не за что! -- Мюмла смеялась, гордая и довольная. -Меня всегда тя-
нуло к танцам. Я не могла без них. И вам надо было ко мне присоеди-
ниться.

Филифьонка встала.

-- "Не могу" и "надо" -- разные вещи, -- сказал она.

Все взялись за свои рюмочки, думая, что за этим последует тост. Но
обошлось без тоста, и все стали кричать, чтобы Снусмумрик сыграл еще.
Только Онкельскрута больше ничего не интересовало, он сидел и сворачивал
свою салфетку, она становилась все более твердой и маленькой. Скорее
всего, предок обиделся. Почетного гостя нужно привести на праздник,
прежде так было принято. Да, они поступили скверно.

Вдруг Онкельскрут поднялся и ударил лапой по столу.

-- Мы поступили очень плохо, -- сказал он. -- Начали праздник без по-
четного гостя, не помогли ему спуститься с лестницы. Вы слишком поздно
родились и не имеете никакого понятия об этикете. Вы за всю свою жизнь
не видели ни одной шарады! Я спрашиваю вас, что за вечер без шарад? Слу-
шайте, что я вам говорю! На таком вечере каждый должен показать самое
лучшее, на что он только способен. И я сейчас покажу вам предка. Он не
устал. Ноги у него не больные. Но он рассержен!

Пока Онкельскрут говорил, Филифьонка успела потихоньку подать каждому
горячие бутерброды с сыром. Онкельскрут проводил взглядом каждый бутерб-
род, поглядел, как он шлепался в тарелку, и громко крикнул:

-- Ты мешаешь мне выступать!

-- Ах, извини, -- сказала Филифьонка, -- но ведь они горячие, только
что из духовки...

-- Да берите свои бутерброды, -- нетерпеливо продолжал Онкельскрут,
-- только держите их за спиной, чтобы еще сильнее не обидеть предка, и
поднимите бокалы, чтобы выпить за него.

Филифьонка подняла выше бумажный фонарик, а Онкельскрут открыл дверцу
шкафа и низко поклонился. Предок ответил ему таким же поклоном.

-- Я не собираюсь представлять их тебе, -- сказал Онкельскрут. -- Ты
все равно забудешь, как их зовут, да это вовсе не так важно. -- Он про-
тянул к нему свою рюмку, и она зазвенела.

-- Ничего не понимаю! -- воскликнул хемуль. Мюмла наступила ему на
ногу.

-- Теперь вы чокнитесь с ним, -- сказал Онкельскрут и отошел в сторо-
ну. -- Куда он подевался?

-- Мы слишком молодые, чтобы чокаться с ним, -- заявила Филифьонка,
-- он может рассердиться...

-- Давайте крикнем "ура!" в его честь! -- воскликнул хемуль. -- Раз,
два, три... Ура! Ура! Ура!

Когда они возвращались в кухню, Онкельскрут повернулся к Филифьонке и
сказал ей:

-- Не такая уж ты молоденькая.

-- Да, да, -- рассеяно отвечала Филифьонка.

Она подняла свою длинную мордочку и принюхалась. Затхлый запах, отв-
ратительный запах гнили. Она взглянула на Тофта, а он отвернулся в сто-
рону и подумал: "Электричество".

Как приятно снова вернуться в теплую кухню!

-- А сейчас я бы хотел поглядеть на фокусы, -- заявил Онкельскрут. --
Может кто-нибудь из вас достать кролика из моей шляпы?

-- Нет, сейчас будет мой номер, -- с достоинством сказала Филифьонка.

-- А я знаю, что будет! -- воскликнула Мюмла. -- Ужасная история про
то, как один из нас выйдет из кухни и его съедят, потом другой выйдет и
тоже будет съеден...

-- Сейчас вы увидите театр теней, -- невозмутимо объявила Филифьонка,
-- представление называется "Возвращение".

Она подошла к плите и повернулась к ним спиной. Повесила большую
простыню на шест для сушеных хлебцев под потолком. После этого поставила
лампу за простыней на дровяной ларь, обошла кухню и погасила один за
другим фонарики.

-- А когда свет снова зажгли, был уже съеден и последний, -- пробор-
мотала Мюмла.

Хемуль шикнул на нее. Филифьонка уже исчезла за простыней, белевшей в
темноте. Все смотрели и ждали. Медленно и тихо, будто шепот, зазвучала
музыка Снусмумрика. И вот по белому полотну поплыла тень, черный силуэт
корабля. На носу сидел кто-то маленький с прической, похожей на лукови-
цу.

"Это Мю, -- подумала Мюмла. -- Очень похоже на нее. Здорово сделано".

Лодка медленно скользила по простыне, как по морю. Еще ни один ко-
рабль не плыл по воде так тихо и легко. Потом появилась вся семья: Му-
ми-тролль, мама с сумкой, облокотившаяся на поручни, и папа. Он сидел на
корме и правил. Они плыли домой. (Однако руль получился какой-то неудач-
ный).

Хомса Тофт смотрел только на маму. Времени было достаточно, чтобы
рассмотреть все подробно. Черные тени стали казаться разноцветными, си-
луэты будто бы зашевелились. Снусмумрик все время играл, и когда музыка
смолкла, все поняли, какая она была прекрасная. Семья возвратилась до-
мой.

-- Это был настоящий театр теней, -- сказал Онкельскрут, -- я видел
много таких представлений и хорошо помню их, но это -- самое лучшее.

Занавес опустился, представление окончилось. Филифьонка задула кухон-
ную лампу, и в кухне стало темно. Все молча сидели в темноте и ждали с
удивлением.

Вдруг из темноты послышался голос Филифьонки:

-- Я не могу найти спички.

И сразу же стало неуютно. Было слышно, как свистит ветер, казалось,
будто кухня расширилась, стены раздвинулись в стороны, и у зрителей на-
чали мерзнуть ноги.

-- Никак не могу найти спички! -- резко повторила Филифьонка.

Стулья задвигались, кто-то что-то опрокинул, все вскочили, стали на-
тыкаться друг на друга в темноте, кто-то запутался в простыне и опроки-
нул стул. Хомса Тофт поднял голову -- теперь зверь был совсем рядом --
кто-то тяжелый терся о стену возле кухонной двери. Послышался глухой
раскат, загрохотал гром.

-- Они уже здесь! -- закричала Филифьонка. -- Сейчас они вползут к
нам!

Хомса Тофт приложил ухо к двери, прислушался, но ничего, кроме шума
ветра, не услышал. Он толкнул задвижку и вышел, дверь бесшумно закрылась
за ним.

Вот лампа снова зажглась. -- Снусмумрик нашел спички. Хемуль застен-
чиво засмеялся:

-- Взгляните-ка, -- воскликнул он, -- я наступил лапой на бутерброд!

Кухня выглядела такой же, как всегда, но никому не хотелось садиться.
И никто не заметил, как хомса ушел.

-- Оставим все как есть, -- нервно сказал Филифьонка, -пусть все так
и стоит. Я вымою посуду завтра.

-- Уж не собираетесь ли вы расходиться? -- воскликнул Онкельскрут. --
Сейчас предок лег спать и можно начинать веселиться!

Но ни у кого не было охоты продолжать празднество. Пожелав друг другу
спокойной ночи, они поспешно и очень вежливо пожали друг другу лапы и
тут же разошлись. Онкельскрут постучал тростью по полу, прежде чем уйти.

-- Во всяком случае, я ухожу последним, -- сказал он.

Выйдя на крыльцо, хомса остановился и замер в ожидании. Небо было
чуть светлее гор, которые волнистым контуром выделялись вокруг Муми-да-
лена. Зверь не подавал признаков жизни, но хомса чувствовал, что он
смотрит на него.

-- Нумулит, -- тихонько позвал он его, -- милый радиолярий. Прото-
зоя...

Но тот, видно, не понимал странных книжных названий. Скорее всего,
зверь был растерян и не мог понять бормотания хомсы.

Тофт огорчился, его тревожило, что нумулит мог отправиться куда глаза
глядят, а ведь он был слишком большой и слишком злой и в то же время не
привык быть таким злым.

Хомса неуверенно шагнул вперед и тут же почувствовал, что зверь отс-
тупил назад.

-- Ты не уходи, -- объяснил Тофт, -- просто отойди чуть подальше.

Хомса пошел по траве. Зверь, неуклюжая, бесформенная громадина, стал
пятиться назад, кусты под ним трещали и ломались. "Он стал слишком
большим, -- думал хомса. -- Теперь он пропадет".

Вот затрещали кусты жасмина. Хомса остановился и зашептал:

-- Не спеши, иди медленнее...

Зверь заворчал в ответ. Послышался слабый шелест дождя, гроза была
очень далеко. Они двигались дальше. Тофт все время разговаривал со своим
зверем. Вот они подошли к стеклянному шару, в этот вечер шар был яр-
ко-синим и за стеклом играли бурные волны.

-- Послушай, -- сказал хомса, -- давай не будем кусаться. Это ни к
чему. Уж ты поверь мне.