тут, то там мелькала красная львиная маска администратора.
парней. Всю жизнь меня окружают только одни хорошие парни.
Миша и Эдуард. Олег что-то говорил Мише, а тот горбился, хихикал, нас-
мешливыми глазами скользил по залу. Он был несколько тяжеловат и сутул,
у него была короткая мощная шея и лицо восточного типа. Миша считался в
их кругу остроумным парнем: он знал все остроты из книг Ильфа и Петрова.
Никто не мог так быстро разрешать различные математические парадоксы и
разного рода занятные головоломки. Короче говоря, Миша был одним из тех
людей, о которых говорят: "Ну уж, он-то что-нибудь придумает".
Кянукуком бутылку шампанского. Эдуард взял бутылку, содрал с горлышка
серебряную обертку, открутил немного проволочку, раздался хлопок - проб-
ка осталась в руке у Эдуарда, бутылка слегка дымилась.
семь копеек, а здесь еще наценка пятнадцать процентов, итого - четыре
семьдесят пять, целый день таскать цементные мешки. Конечно, он рад
угостить друзей, но все-таки, когда рассчитываешь посидеть с девушкой
один на один, потягивая "шампанозу", когда планируешь эту бутылочку,
собственно говоря, на весь вечер... Дело в том, что из денег, присланных
матерью, он замыслил выделить часть на приобретение штиблет. Он давно
присмотрел эти штиблеты по девять рублей тридцать копеек. Черные, узкие,
они были хороши тем, что почти ничем не отличались от элегантных вечер-
них туфель по сорок рэ. Кожемитовая подметка достаточно прочна, хороший
уход обеспечит долгую носку. Кянукук чувствовал приближение осеннего се-
зона, времени дождей, слякоти и мокрых ветров, когда сандалеты уже окон-
чательно выйдут из моды.
залось на каждого по неполному фужеру. Эдуард и Миша выпили сразу, Олег
- половину, а Таня, как ей и полагается, только пригубила. Кянукук тоже
чуть-чуть пригубил.
танцующих. Олег тоже снисходительно улыбался. Кянукук хихикал за компа-
нию, только Таня смотрела в одну точку, на черно-голубого контрабасиста,
на его летающие вверх-вниз по струнам проворные пальцы и каменное лицо.
В самом деле, ведь Валька может отправиться на Камчатку, и тогда сколько
еще времени она не увидит его?
замолчали, он показал им указательный палец, чем вызвал вспышку уже со-
вершенно нервного смеха.
- Верно, старик, а? Угощаешь друзей?
завтра у нас будут деньги.
ности поязвить. - Я так волнуюсь, вы даже себе не представляете. Я ужас-
но волнуюсь, что будет с вами, бедные крошки. Пропадете ведь вы, малыши,
одни в незнакомом городе. Ах, я так волнуюсь за вас...
беды запел в нем, заглушая мелкое раздражение, и обиду, и неловкость.
ся Эдуарда, покачиваясь с пятки на носок и разглядывая всех поочередно,
словно в первый раз увидел.
дания.
репал по щеке.
шел, а где мои штиблеты за девять тридцать?"
время.
ходу.
бюль гостиницы, как физик сел там на свой чемодан и раскрыл газету, а
автор побежал наверх, по всей видимости, собирать вещи.
жены неожиданным отъездом этих двух людей. Дверь в вестибюль долго оста-
валась открытой, и долго можно было видеть спокойную фигуру физика, си-
дящего на чемодане и читающего газету.
свою работу и выжидательно замерла. В дверях возникло какое-то движение,
кто-то вбежал в зал, высоким голосом циркача крикнул: "О-ле, синьоре!",
и все увидели Марио Чинечетти.
к эстраде. Глаза девушек сияли. Итальянец был как с картинки: жесткие
черные волосы, расчесанные на пробор, полосатый пиджак с большими блес-
тящими пуговицами, ослепительная белая сорочка, черный галстук, серые
брючки - маленький, верткий, очень ладный, стопроцентный итальянец бежал
сквозь толпу. Приветствовал всех. Сиял. Был полон энергии. Прыгнул на
эстраду и подлетел к микрофону.
бодно перешел на русский язык. - Дорогие друзья, мы приветствуем вас в
нашем ресторане! Здесь вы можете получить изысканные блюда, гордость на-
шей кухни, котлеты "Деваляй", котлеты "Ле Спутник", а также фирменное
блюдо - салат "Бристоль" с анчоусами! Чувствуйте себя как дома, но... -
Он подмигнул, скорчил очень странную гримасу и закончил с неожиданно
сильным иностранным акцентом: - Но не забывайте, что вы в гостях!
несколько па твиста. "Дорогие друзья", каждый из которых по меньшей мере
раз в неделю посещал этот ресторан на протяжении многих лет, замерли с
открытыми ртами - такого они еще не видели.
интернациональной программы.
спел твист, потом еще что-то. И все время танцевал вокруг микрофона, он
был очень подвижен: сказывалась хорошая тренировка и темперамент, свойс-
твенный жителям Апеннинского полуострова.
шее им Марио Чинечетти.
ласил Таню танцевать.
Эдуарда. Ее все начинало смешить в этот вечер: Марио, прыгающий на эст-
раде, все ее друзья, публика, провинциальный модерн этого зала, насторо-
женное лицо администратора.
Березин Федор
Шломо Вульф
Корнев Павел
Семенова Мария
Каменистый Артем
Шилова Юлия