громко, потому что он так привык:
- Если бы я был генералом и понимал и стратегии столько же, сколько в
контрапункте, тогда бы я задал вам работу!
- Все в страхе замерли, но француз пожал плечами и ушел.
- Ты безумец, Людвиг, - сказал худой.
- Прощай, - сказал Бетховен. - Я иду к князю Лихновскому. Если я достану
денег, я зайду к тебе.
- Остришь, - растерянно сказал худой. - Незачем тебе приходить. У меня
беспорядок. Десятилетняя девочка не хозяйка.
- Прекрасно. Вот я посмотрю, какая у тебя дочка, - сказал Бетховен и ушел
из трактира.
- Бетховен пришел к князю Лихновскому и отказался
играть, потому что в гостях были красивые и вежливые французские офицеры.
- Между живущими ныне композиторами, как ясно всякому непредубежденному
музыканту, единственный, кто занимает столь же выдающееся положение, как
покойный Гайдн, является Бетховен, - скрипуче сказал граф Оперсдорф,
человек во фраке. - Он соединяет оригинальный гений и в высшей степени
изобретательную фантазию... Его сочинения, подобно сочинениям его
знаменитого предшественника. слушаются вновь и вновь и каждый раз обещают
новое удовольствие.
- Но Бетховен не расслышал этого, и все обиделись, кроме
французских офицеров, которые ничего не поняли, но они повскакали, когда
Бетховен, уходя, задел тумбочку с бюстом императора. Император был
фарфоровый, очень красивый, с позолоченным венком на лбу, и чувствовалось,
что хотя его делали наскоро, но умелой рукой. И несмотря на то, что он
разбился очень громко, черепки его ничем не отличались от того, как если бы
разбился сервиз. Впрочем, и этого Бетховен не услышал, потому что все
последнее время, когда он волновался, он слышал только музыку.
- Потом много говорили, как он, увидев французов у
князя, швырнул на пол статую императора и ушел, не оборачиваясь, от
застывших в ужасе гостей но теперь мы знаем, что это не так. По дороге
домой он вспомнил, что шел к князю за деньгами, и хотел вернуться, но
постеснялся, так как всегда в отличие от князя получал деньги только за
работу, а ведь он отказался играть на рояле, не правда ли?
КРАК! - СКАЗАЛА КОРОБКА.
- Почему вы передавали нам истории именно этих людей?
- Потому что я люблю этих, - сказал приезжий. - Кто-нибудь подумает о
других... Эпоха Возрождения в Европе началась со "Слова о полку Игореве".
Вот я с него и начал.
- Ну хорошо, - сказал ученый. - Допустим, мы поверили, что искусство -
способ жить, что эволюция мозга - это эволюция общественных связей, и в
бессознательное влияние друг на друга поверили... Но остается главный
вопрос: как вызвать вдохновение, как сделать, чтобы оно не было редким
гостем, как разомкнуть сознание, чтобы оно фокусировало идеи, носящиеся в
воздухе?
- Ладно... есть одна отмычка, - сказал приезжий. - Поверили в остальное -
поверите и в это ...
- Горький когда-то говорил: "Товарищ, знай и верь, что
ты.- самый необходимый человек на земле" и еще: "Какая еще есть радость,
кроме любования талантом человека?"... А почему их меньше, талантов, чем
хотелось бы? Каждому человеку есть что сказать, но большинство вроде бы как
заикается. Неталантливость - это душевное заикание, его надо лечить... А
лучший способ - это излечение радостью. Кто радуется, тот не боится...
Каждый может припомнить о себе, когда он не был заикой, а когда был...
- Удивительно умел этот человек говорить невпопад. Вот и
теперь.
- Да...-угрюмо и не сразу сказал ученый.-Припоминаю.,. Все обнажилось...
Можете представить себе такое... Шел по улице тихий молодой человек,
служащий... Я тогда был совсем тихий. В школе я был отличником и хотел
таким остаться в науке... Мир я перестраивать не собирался, и меня вполне
устраивала роль шестеренки отличного качества, которую не так-то просто
заменить... Одним словом, я вам честную работу, а вы меня оставляете в
покос и хорошо смазываете... Ну вот... А был тогда в городе международный
фестиваль молодежи, и я этого не учел.
- Не надо больше пить, - сказала Валентина Николаевна.
- Пустяки, - сказал ученый. - Я же не о себе рассказываю, а о том молодом
человеке. Теперь я совсем другой.
- Он выпил рюмку, поперхнулся и закашлялся, даже слезы
выступили. И повеселел.
- Иду по улице, и вдруг музыка, вдруг яркость, вдруг гитары бьют шальной,
неслыханный ритм... Вдруг женщина, смуглая и прекрасная, выбрала меня из
толпы, и отказаться нельзя, все смеются, хлопают - начинает танцевать и
улыбается мне в глаза... то совсем близко, то отходит на длину вытянутой
руки... Гитары рокочут... И вдруг стоп, танец кончился. Она стоит совсем
близко. Дышит.
- Ах, танец, танец, что ты с людьми делаешь. Ах, танец,
немой разговор.
- Подождите, - сказала Валентина Николаевна.
- Не перебивайте, - сказал ученый. - А то не решусь досказать. Вот и
подумал молодой человек - может быть такое, чтобы сразу, без оглядки, на
всю жизнь? И чтобы жизнь была такая, как встреча на улице.
- Может, - сказал приезжий.
- Нет, - сказал ученый. - Завтра она будет другая, эта
женщина. Неоткуда взяться такой, чтобы понимала с первого вздоха и жила,
как в танце. Разойдутся утром люди, и останутся на асфальте бумажный мусор,
а на проводах фестивальные плакаты. Вот как думал тот молодой человек.
Потому что, видимо, танец - это всегда вызов. А я этот вызов не принял и
струсил.
- Я тоже, - сказала Валентина Николаевна.
- Я вас сразу узнал, - сказал ученый. - Только волосы у вас теперь светлые.
Крашеные?
- Нет. Тогда были крашеные. Это была моя перовая роль. Не хотела парика,
выкрасилась в темный цвет. Я играла гречанку в фильме этого клоуна. Он
сочинил фантастическую повесть про гречанку. Называлась "Голубая жилка
Афродиты"... Я была тогда археологом... Я была тогда влюблена в этого
дурака...
- Потом из этой истории сделали фильм, - сказал приезжий. - И на роль
гречанки взяли Валю. У нее на физиономии было написано, что она может
сыграть эту роль. Впрочем это была ошибка.
- Да, - сказала Валя. - Впрочем, это была ошибка. Я сыграла эту роль. Был
большой успех... Почему я с вами веду такие разговоры? Переменим пластинку.
- Сейчас, - сказал ученый и тронул какую-то ручку с края стола. -
Ультразвуковая музыка, - извиняясь, сказал он. - Для настроения. За порогом
слышимости.
- Я бы вас поубивала обоих, - сказала актриса. - Вы с нами как с кроликами,
честное слово. Что-то мне весело становится - это опять пластинка?
- Ученый кивнул. Актриса закрыла лицо руками. Приезжий
наклонился и рывком отломал ручку у края стола. Блеснула искра. Столик
зажужжал и затих.
- Ну вот, - сказал приезжий. - Поговорим в натуральном виде.
- После этого я играла только всякое "кушать подано", - сказала актриса. -
Потому что умела только подражать кому-нибудь, и все мое искусство зависело
от прототипов... а, как на грех, никто из женщин не поразил больше моего
воображения... Потом за роль Офелии мне дали звание. Но это звание дали
Шекспиру, а не мне - это-то уж я понимала... Актрисы из меня не вышло... Во
мне не оказалось ничего своего... Любовь была книжная, роли или натурные
слепки, или автор классик... ничего своего...
- Врешь! - сказал приезжий и стукнул кулаком. - Врешь!
- Правду говорю, - сказала актриса с тоской. - Скрываться бесполезно... Ты
сам этого хотел... Мне все равно...
- А танец! - сказал приезжий. - Танец на площади, от которого захватывало
дыхание!
- Плясать... - сказала актриса. - Кому это нужно?..
- Высшее искусство - это танец, - сказал приезжий. - Признаем это со
смирением. Потому что это раскованный человек. Танец - это единственная
реальность в искусстве, показывающая, как выглядит счастливая жизнь.
Человека, который видит танец прекрасной женщины, охватывает экстаз, только
потом ему почему-то плакать хочется.
- Боже мой... - сказала актриса, - Если бы я в это могла поверить...
Наверное, это опять какой-нибудь проклятый стол работает, и подкрадывается,
и поет неслышно... Мне кажется, я догадалась, какой толчок вызывает
вдохновение... Если бы я в это могла поверить, я бы сказала "здравствуй,
жизнь, нерастраченная, спящая во мне жизнь"...
- Ну что ж, - сказал приезжий медленно. - Теперь, пожалуй, можно и
рассказать... что я считаю этим толчком...
- Он расстегнул ворот. Теперь было видно, как он устал.
- Бытие определяет сознание, так? - сказал он - Так. Социальные изменения
привели к раскрепощению сознания, так? Так. Тогда обнаружились резервы, о
которых не подозревали... множество талантов. А почему не все?.. Ведь
творчество - наиболее естественное поведение человека. Я предлагаю свою
версию. Если она не универсальна, если она годится только для состоявшегося
коммунизма, значит надо помочь ему состояться... Я считаю, что толчком к
вдохновению служит нежность... Что?.. - испуганно спросил он. - Я
кого-нибудь обидел?
- Никто ему не ответил.
- Это мне пришло в голову, когда запустили в космос собаку Лайку и она
погибла. Слушайте, - сказал приезжий, - прошли войны, после которых трупы
Шилова Юлия
Володихин Дмитрий
Круз Андрей
Пехов Алексей
Рыбаков Вячеслав
Каменистый Артем