read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:


Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com



- Доигрались,- зловеще сказал дед
Вся квартира спала. Застучал и выключился холодильник. Потом дед прошлепал к себе в комнату
Опять загудел и выключился холодильник. И вдруг стало ясно, что он действительно дед. А раньше только посторонние люди в троллейбусе иногда называли его дедом, а все близкие называли его отцом
Утром его увезли в больницу. А Сапожников переехал к Дунаевым. Прошло полмесяца, и отец стал выздоравливать от инфаркта. И был любимцем всей палаты. Однажды ему принесли чаю. Он взял стакан, не прерывая рассказа о делах давних и блистательных. Потом сказал: - Ах... И уронил стакан
- Не надо,- сказал Дунаев Сапожникову,- он легко отошел. Всем бы так
- Жил как хотел,- сказала Нюра.- И умер как хотел. Никто ему не судья. И больше о смерти не будем. Не надо об этом
Нюра включила радио
Передача, в которой пародировали гениальную песню из <Шербурских зонтиков>, называется <С добрым утром>. Но это ничего, ничего, Сапожников разносторонний. Он был рад послушать эту песню даже в пародии. С Сапожниковым так было всю жизнь. Шекспира он впервые узнал от пародиста в концерте, и Евангелие тоже, <Веселое евангелие> называлось. И все самое великое ему приходилось выковыривать, как изюмину из сухаря
Глава 25. ЧУЖАЯ УЛИЦА Ну, значит, приехал Сапожников домой из триумфальной поездки с проектом двигателя, и стало ему непонятно, как быть
Коты в этом году начали завывать гораздо раньше, чем обычно, хотя весна не торопилась и ветры дули такие, что выбивало слезу. Но это по ночам. А днем казалось, что весна уже вот-вот
Что же касается голубей, то они изгадили все подоконники и уже не воспринимались символом мира, а тем более прогресса
В пятницу утром позвонила Сапожникову жена Барбарисова: - Короче, сегодня вечером идешь в гости
- Куда это
- К Людмиле Васильевне... Ты ее знаешь. Ты ее видел у нас в гостях. Очень милая женщина. Сорок один год, незамужняя, заведующая научно- технической библиотекой. Ты ее прекрасно знаешь. Ты ее видел у нас. Она удивительная хозяйка. Будет тебе хорошим товарищем
- Так это свататься идти, что ли
- При чем тут свататься?-крикнула жена Барбарисова.- Посидеть вечерок, поболтать. Я ей сказала, что ты просишься к ней в гости. Хватит с нас выдумок. Для мужа моего это нехарактерно. А все твои несчастья из-за выдумок. Я рада, что вы провалились... Впрочем, я тебе добра желаю
Ночь за окном
Мокрый снег. Огоньки непогашенных окон. Сто дорог прошагал я по этой земле! Это стихи. Или так: а снег все падает и падает, а снег на камушки садится, и ничего не видно впереди. Или так: хорошо бы лежать медведем и всю зиму лапу сосать. Или так: стучат дожди по черепу дороги, цыганский полк запамятовал путь
- Вы романтик, Сапожников,- сказала Людмила Васильевна
- Да,- подтвердил Сапожников.- Я люблю луну как явление природы, Изабеллу Юрьеву и шпроты. Чем это так воняет у вас в коридоре
- Это сосед жарит осьминогов,- сказала Людмила Васильевна
Где-то играют скрипки, где-то пекут оладьи. Каждый живет как может, хочет прожить до ста. Только вот я, бродяга, жизнь не могу наладить
Господи ты мой боже, до чего я устал
- Я тоже,- сказала Людмила Васильевна
Но потом она его пожалела. Все ж таки он сидит в незнакомой квартире, неженатый мужчина, а у нее груди вздымаются, и себя ей жалко, потому что коридорная система, на входной двери звонков-пуговок как на баяне, семь почтовых ящиков для газет и общая кухня с кафельным полом. Правда, в комнате у нее мебель красного дерева, островочек культуры, а если с сапожниковской комнатой сменять-вместе на двухкомнатную отдельную квартиру, то одежда у нее есть зимняя, демисезонная и летняя, а чулки можно будет подкупать, лучше сразу несколько пар, вдвое экономнее выходит; чаю, правда, хорошего не достанешь из-за конфликта с Китаем
По чердаку кто-то все время ходил, топал и скрипел песком. Может быть, это ловили весенних котов, а может быть, это выживший из ума старый вор перепутал эпоху и по довоенной привычке хотел уворовать с чердака белье, хотя уже давно пропала интимная атмосфера чердака, где сушилось белье и валялись обломки сундуков и фисгармоний. Чердак стал сухим и официальным
<Ну а дальше что??> - подумал Сапожников
- Вы, наверно, думаете, что вы еще молодой? - сказала Людмила Васильевна
- Сейчас посмотрю,- сказал Сапожников и встал из-за стола. Но подошел не к зеркалу, а к распахнутому окну посмотреться в черное стекло
Серый пепел луны. Татарская гармонь за окном. У ворот псы болтают конечностями
- Я не романтик,- сказал Сапожников.- Я социалистический сентименталист. Карамзинист. Ибо пейзанки тоже чувствовать умеют. Я бедная Лиза
- Простудитесь,- сказала Людмила Васильевна
В новой квартире нужен трехламповый торшер, а на стенку Хемингуэя. Белье дома не стирать. Ни в коем случае. Только прачечная
- Людмила Васильевна, когда вы приходите на пляж, в Серебряный бор, и видите много молоденьких девчонок в бикини, вам никогда не хочется расстрелять их из пулемета? - сказал Сапожников
- Из чего
<Нет-нет,- подумал Сапожников.- Никаких художеств. Скука, конечно, не двигатель прогресса, ну а с другой стороны, зачем он, прогресс-то
Вот мы и прожили еще один год, дорогой Сапожников. Теперь вы катаетесь на каруселях и кушаете мороженое пломбир. Ах, почему вы не остались таким наивным и не верите, что все образуется? Мой век! Что происходит? Пришла пора говорить прямо>
- Вы, наверное, считаете меня обывателем? - сказала Людмила Васильевна
- Нет,- сказал Сапожников.- Что вы
- А я и есть обыватель,- сказала она.- Пока вы тут сидите и маетесь, соображаете, как вам со мной от скуки не умереть, когда мы поженимся, я прикидываю, чем мне вас кормить, чтобы вы с голоду не подохли и не растолстели до противности
- Ну и ну,- сказал Сапожников
- А вы как думаете? - сказала она.- Жена - это профессия. Я смотрю на вас и смеюсь, а вы думаете, что это вы надо мной смеетесь
- Я над собой смеюсь
- Вижу. Но это все равно надо мной... Думаете, вот я и становлюсь таким, как она. Жизнь кончилась, женюсь-ка я на ней, и будем тлеть вместе... Мне в войну одни мальчик стихи написал: <Эти звезды сгорят над городом, расцветет на годах седина. Будут жены таскать за бороду за излишнюю стопку вина. Будем жить разговорами, слухами, будем вместе качать внучат. Ты, красавица, станешь старухою, я с годами стану ворчать. А мечты о высоких материях, те, которыми жил и гадал, будут вместе с душой потеряны в невозвратных лихих годах...> Так вы считаете
- Примерно так
- Вы прогрессист! - торжествующе сказала она
- А что плохого
- Вот я сижу и думаю - образование у нас одинаковое, ума у меня не меньше вашего
- Вижу,- сказал Сапожников
- Вообще-то я из вежливости...-сказала она,-А на самом деле я умнее вас раз в десять... Вот я женщина, можно сказать, баба, я сижу и думаю: не знаю, какие были прогрессисты раньше, а теперь прогрессист - он какой? Он теперь не думает. То есть он-то уверен, что он думает, а на самом деле он свои интересы выдает за мысли
- А кто не так? - спросил Сапожников
- Все так. Только мы не притворяемся
- Это кто <вы>
- А вот которых вы обывателями называете. Мы и говорим - мы хотим обывать, то есть жить, а не докапываться до смысла, зачем живем
Будет жизнь - она сама докопается. Радоваться хотим. А для прогрессиста слеза - как горчичка к сосиске, а он изображает из себя печальника за человечество. Очень любит он горестные истории. Выслушает прогрессист горестную историю, крупная слеза выкатится у него из очей, скользнет по ланитам и упадет на эти, как их... на перси
- А вы язва,- сказал Сапожников
- Уж не взыщите... Всплакнет прогрессист после горестной истории и пойдет себе восвояси... А в этих своясях у него электричество, водопровод, газ, телефон и сидячая ванна... И после горестной истории все это ему дорого и мило, и горестная история ему как рюмка водки перед обедом. Разденется он, произнесет вечернюю молитву из Гёте - лишь тот достоин счастья и свободы, кто каждый час идет за них на бой,- накроется одеялкой, и прогрессивный сон до утра. А расскажи ему, как человек всю жизнь радовался, несмотря на бедствия, в глазах у него только словечко <та-а-ак>... и ты уже отлучен. Доказывай потом, что ты прогрессист... А ведь хочется. Неудобно как-то. Прогресс все- таки..
- И Сапожникову стало неудобно, что он прогрессист, но потом он подумал, что, может быть, он все-таки не прогрессист, и он сказал: - Вот вы говорите - любовь и голод правят ми ром, ну, может, не говорите, это все равно. Думаете так. А я бы хотел вас спросить - а куда
А в какую сторону они правят корабликом, который мы называем мир
Вот сидел у костра пещерный дядя, и мы сейчас смотрим про него телефильмы... Но он уже запускает ракеты в космос. Неужели он этого достиг только с голодухи и оттого, что нашел партнершу по вкусу? Не чересчур ли простое объяснение, дорогая Людмила Васильевна?.. Жрать и сливаться в экстазе могут и мухи. Но у них есть эволюция, а у нас только история... Не пора ли внести в эту формулу насчет любви и голода еще третий элемент - тягу к необыденному? Что с вами? Людмила Васильевна отвернулась, всхлипнула, приложила к глазам чайное полотенце, потом повесила его на спинку стула, вытянула нижнюю губу и подула снизу вверх, чтобы глаза просохли и краска не потекла, и сказала погрубевшим голосом: <Нас не понимают>-и у Сапожникова стиснулось и заныло сердце - он сразу вспомнил
- А я знаю, жизнь важнее ее смысла,- сказала она.- А вы все анализируете, все разбираете, разъедаете... Все проклятый ваш анализ
Разбираете дом на кирпичи, а потом жалуетесь, что дует..
Да, дует. Все вспомнил Сапожников, когда сидел у Людмилы Васильевны, хорошей женщины. Ветер такой идет по миру, что выбивает слезу. И не в горестных историях тут было дело, то же самое и со смехом бывает. Смеется человек, а потом догадывается, что смеется по чужому заказу, потому что боится оглянуться на жизнь, которую прохохотал не своим смехом. И впору заплакать или сглотнуть пулю и хоть тем остановить свой смех, похожий на закатывающийся гогот человека, которого щекочут до смерти
А он очень старался понять, честно, как голодный: искусство, техника, биология, история, отношения - во всем хотелось разобраться, подвергнуть анализу, объяснить
Пока не затлел торф под ногами
- Заходите как-нибудь еще,- сказала Людмила Васильевна
- Ладно,- сказал Сапожников.- Я вам подарю портрет Эйнштейна или Шаляпина... а может быть Жана Габена. Можно еще Есенина... На выбор, кого хотите
- Я повешу его над сервантом,- сказала она
Сапожников нахмурил брови, освоил космос, заплатил за квартиру, разбил фашизм, побрился, упустил жизнь и вышел на улицу
На улице он понял, что, в сущности, еще не жил. А так как он много раз еще не жил, то он решил зайти к Барбарисову, потому что чувствовал нелюбовь от их семьи, которая накатывала волнами. Сапожников любил нарываться. Он знал причину их раздражения. Они считали, что для носителя истины он выглядел чересчур несерьезно. Чересчур много всего в нем было наворочено. Его никто всерьез не принимал
У Сапожникова было много идей, но он их не скрывал, потому никто его и слушать не хотел. Серьезными идеями не бросаются, их приберегают для себя, а несерьезные - кому они нужны
Так Сапожников и ходил по жизни с очередной своей идеей, болтающейся изо рта, и был похож на поношенного
У всех делались сонные глаза, когда он приближался. А уж жена Барбарисова - та человек и вовсе деловой. Что мужу полезно, то и хорошо. А Сапожникова такого накрутил и своей жизни, что сам черт не разберет. Жена Барбарисова - человек четкий, и запах ненадежности ей ни к чему. У них с мужем одна задача - вести свой парный конферанс в жизни так, чтоб не освистали. А для носителя истины Сапожников выглядел до безобразия несерьезно
Как она могла любить Сапожникова, если слышала, как он, вместо того чтобы поведать, как было у Людмилы Васильевны, сказал: - Я бы хотел идти ночью по улице, а в домах горят окна. И чтобы я зашел в любой подъезд, поднялся по лестнице, и позвонил в любую дверь, и сказал хозяевам: <Здравствуйте. Я - Сапожников. Можно, я у вас в гостях посижу? Я обещаю любить вас весь вечер и постараюсь быть не скучным>
- Я бы тебя сразу выперла,- сказала она
- Это потому, что ты не знаешь, что такое счастье
- Я не знаю?! Ну ты, конечно, знаешь! Еще бы! Голодранец несчастный. Никак в себя не придешь, не угомонишься. Зачем опять все разрушил? Зачем от Людмилы отказался? Она бы тебя из дерьма вытащила. Ну? Отвечай, зачем
- Зачем? - я ответить не могу. Могу ответить - почему
- Ну?
- Так надо
- И все
- И все
Она хлопнула дверью. Закачались бомбошки на люстре. А Барбарисов спросил, понизив голос: - Ты что же, действительно знаешь, что такое счастье? Ну, обрисуй, обрисуй
И тогда Сапожников сказал: - Туман шел клочьями через лес. Крикнула птица. Велосипедист приостановился и позвонил в колокольчик. Потом вытащил губную гармонику и протрубил сигнал <Солнечного зайчика>..
Барбарисов сказал: <Н-да...> - и хотел добавить, в смысле <и все?>, но жена крикнула из-за двери: - Ты слушай его, слушай! Он тебя образует... дрянь неблагодарная
Барбарисов, сделай звук потише, я по телефону говорю
Барбарисов погасил звук в телевизоре. К роялю подошел певец в манишке и разинул рот. Он все надувался внутри манишки и разевал рот
- Включай! - крикнула жена.- Можешь включать
Появился звук
- Скорей на балкон!-закричал певец, взмахнул руками и попытался взлететь. Но не взлетел
- Это он про Нисетту,- сказал Сапожников.- Чтоб на балкон шла. Про Альпухару и гитару. Слова и музыка не скоординированы с поведением артиста..
- Это тебе не балет,- сказал Барбарисов
На экран выпорхнула балетная пара. Он был в трико, она в шароварах. Некоторое время балерина, разминаясь, ходила вокруг партнера и примеривалась. Потом разбежалась и вскочила на него. Но он не поддался и отшвырнул ее. Но она снова кинулась на него и вцепилась как клещ. Тогда он стал бороться с ней, пытаясь ее стряхнуть, но она не уступила. Сколько он ни швырял ее, ни крутил по воздуху, ничего не получалось. Тогда ему ничего не оставалось, как унести ее за кулисы и там прикончить под вой труб и фуканье барабана
- А ты знаешь, жена права,- сказал Барбарисов.- Насчет Людмилы Васильевны
- Да, права,- сказал Сапожников.- Но и я прав
Сапожников вернулся домой. Он не раздеваясь заснул и плакал во сне
- Кто живой? - спросила Рамона.- Эй, кто живой? Никто не откликнулся; Тогда Сапожников подошел к ней, тихонько опустился в воронку и сказал ей на ухо; - Рамона..
Галка оглянулась
- А ведь мы с тобой вдвоем остались,- сказал Сапожников
- Вдвоем,- согласилась Рамона.- Теперь у нас пойдет хорошая жизнь. Как на курорте... Детей мы эвакуировали, мужчины наши убиты, бояться нам нечего..
- А дальше что
Галка пожала плечами
- Будем пугать фрица, пока сможем,- сказала она,- а дальше помрем
- Страшно? - сказал Сапожников
- Я знаешь почему в разведку пошла? - спросила Рамона.- Потому что всю жизнь боялась
- Ты?! - изумился Сапожников
- Ага...- сказала Рамона.- Я всегда за кого-нибудь боялась. За детей, за чужих жен и мужей, за солдат, за командиров... Когда им что- нибудь угрожает, у меня в кишках холодно... А когда я одна - тут я становлюсь ловкая. Меня теплую не возьмешь. За себя чего бояться? Со мной ничего сделать нельзя. Убьют? Так ведь мне незаметно будет. А в плен захватят, станут пытать?.. Что ж, боль, она и есть боль. Потерплю сколько смогу, потом буду кричать. Громко... Главное, не боюсь ни хрена.- Тут она выматерилась и сказала: - Извини. Распустились мы на войне. У вас, наверно, девушки не матерятся..
- Еще как,- ответил Сапожников.-И женщины и дамы матерятся накрашенными ротиками, простота нравов
- Хуже страха нет ничего,- сказала Рамона... А ты испугался
- Нет! - сказал Сапожников
- Факт, испугался. Слушай,- сказала Рамона нежным своим и глуховатым голосом,- мы выиграли войну... Неважно, что я не дожила, но мы выиграли войну, отвечай
- Да
- Да, мы выиграли войну,- сказала Рамона.- И я вижу знамя над рейхстагом и фашистские знамена в грязи на мостовой... Знаешь, почему мы выиграли войну, а они проиграли? Потому что нас спасли будущие, еще не рожденные дети... Если бы не они, нам бы не выдержать! Стреляй!- крикнула Рамона.-Стреляй, пока есть пули
Началась стрельба, и рассвет стал лимонный и лихорадочно- прекрасный
- Запомни! - крикнула Рамона.- Нам без них не выдержать, но и они без нас пропадут!.
Тут стрельба кончилась, и рассвет опять стал глядеть серым глазом, налитым слезой
- Давай гляди,- сказала Рамона.- Сейчас снова пойдут... Что-то больно тихо
Она приподнялась поглядеть, и повалилась на бруствер
Подполз Сапожников
- В воронку меня не клади,- сказала Рамона.- В ней воды пол- лопатки. Дай здесь полежу. Меня отсюда не видно
Язык у нее стал заплетаться
- Рамона, когда ты умрешь, мне что тогда делать? - спросил Сапожников
Она вдруг сказала совершенно отчетливо с силой : - Иди! Иди и скажи им... История складывается из наших биографий. Какие мы - такая история. Другого материала у нее нет!.
И голова ее откинулась. Сапожников взял автомат И пошел по полю ничего не боясь. <Рамона,- думал Сапожников.- Ваня Бобров. Цыган
Танкист. Я не знаю, где вы похоронены! Поэтому я хожу сюда, к большой стене! Считается, что это могила неизвестного солдата. Нет! Это могила солдата, известного всему свету!..> Сапожников открыл глаза и долго курил в темноте
Глава 26. МЕХАНИЧЕСКИЙ МЫШОНОК В жизни Сапожникова готовился поворот
Собралась как-то вся прежняя компания, которая собиралась в институтские еще времена, а потом естественным путем распалась
Много лет прошло, как они расстались. Кого вирус пришиб, кого жены, а кого лавина в горах. Поредела компания
Доктор Ника погиб в снежной лавине. Это совершенно случайно узнал Сапожников от аспирантки-психолога и засуетился, затосковал, стал по телефонам звонить. Все загрустили и собрались. И Сапожников пришел, смотрит - он такой же облезлый, как все, а потом смотрит-да нет же, это ему показалось, никто не облезлый. Подняли тост за тех, кого нет с нами, выпили за тех, кто есть с нами, за плавающих и путешествующих
- Как же это Ника? - жалобно спросил Сапожников
- Судьба прибрала
- А куда? - спросил Сапожников
- Перестань
- Нет, я бы хотел знать, куда уходят люди? - настаивал Сапожников
Но ему деликатно не отвечали
Только постепенно заводились
- Ну и как твоя третья сигнальная? - спросил Барбарисов, чтобы разговор перевести
И все вдруг замолчали. Каждый замолчал сам по себе и не думал, что замолчит сосед. А когда оказалось, что замолчали все, стало ясно, что это главный вопрос, который хотела выяснить старая компания. Ничего не забывшая и ничего не упустившая из прошлых дебатов и прошлых уколов самолюбия
- А что вас интересует?- спросил Сапожников
- Существует она или нет
- Существует
- А где плоды
- А это кто? - Сапожников кивнул на даму
- Это Мухина... Не узнал? Помнишь, она училась в ГИТИСе на актерском. Она теперь художественный критик
- Обучает, значит
- Ага... Якушев выставил картину, а она его разнесла
Подошла Мухина и посмотрела на Сапожникова
- Он меня не помнит,- сказала она
- А-а... кикимора,- сказал Сапожников
- Почему кикимора?-испугался Барбарисов.- Не дурачься



Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 [ 15 ] 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.