ничего не возьмешь - в одном ларьке, а выбросили в другом - вся толпа
как кинется! И всех обскакал одноногий инвалид - при ем и инвалиды были
не в пример рысистей! Такие на костылях прыжки выделывал увечный воин -
метра по два, с месяц потом хохотали. Хорошо жили, весело! Икры, которая
нынче признана высшей целью человеческого существования, не видал, врать
не стану. А вот крабы - вторая по значению цель мироздания - забредали,
что было, то было. Как-то банку купили на пробу, и никто есть не стал.
Дали кошке - и она не стала. Что хохоту было! Одно слово, хорошо жили.
Весело. Спасибо товарищу Сталину за нашу счастливую жизнь.
любить? За что?..
тельного, кроме собственного кишечника.
тоска по простоте. По ясности. По управляемости извне, именуемой идей-
ностью.
нужны танки, самолеты, а мужики, по серости своей, жалают, видите ли, за
пашеничку свою получать бороны, портки, ланпы, карасин - что с имя де-
лать прикажешь?
каждому советскому человеку первым делом приходит в голову: отобрать,
заставить, запретить.
леть никого до конца не удается - потому что расстрелянный и сам такой
же. Любой жлоб за кружкой пива теоретизирует не хуже Сталина - все зна-
ет, ни в чем не сомневается, по-государственному мыслит: миллион жизней
туда, миллион сюда...
- у Сабурова тоже вздрагивает голос, он конфузится - какой пример детям!
да останется во всех энциклопедиях, заалеет золотом на мраморе, а ваше
будет проклято и предано забвению". Семья, - с невыразимой гадливостью
повторяет Шурка. - Я больше всего семьи такие ненавижу! Из пулемета бы,
из пулемета...
но, всю дорогу бы орали: чего вы тут стоите! Я бы им каждый день газеты
поджигал...
покосившись на Сабурова, тут же сникает, - я убийц, по-моему, даже
меньше ненавижу, чем тех, кто их оправдывает: они как будто в самые
главные источники гадят.
просвещенного скептицизма в его голосе нет и тени. - Как может достойный
человек признаться, что он из страха мирился с мерзостью - лучше уж
объявить ее справедливостью, государственной мудростью...
какое-то крупное животное чешет бок о входную дверь - это Наталья во
тьме лестничной площадки отыскивает ключом замочную скважину, а сумка,
надетая на руку, при этом елозит по двери, - обычная оркестровая партия,
предшествующая Натальиному появлению.
лодок в их отношениях. Но, видит бог, ему хотелось сделать приятное и
Наталье - тоже божья тварь, как-никак.
она весь цвет, так сказать, души и лица отдает на службе, а домой несет
бледность и измученность.
может усилить его изумление:
лагает на свои хрупкие мужские плечи.
прежде приводили Наталью в умиление, особенно если Сабуров попутно де-
монстрировал какую-нибудь житейскую неискушенность. Но сейчас Наталья
начинает раздеваться без малейшей растроганности.
ет последнюю попытку купить ее простодушием:
на. Мы выбросим, а ты потом крик поднимешь: как, надо было перебрать,
выжечь, перемолоть!.. И вообще, - Сабуров понижает голос, чтобы не слы-
шали дети, - оставь, пожалуйста, свою манеру где-то там демонстрировать
чуткость, оптимизм, а сюда нести объедки. Считаешь, мы и так у тебя в
кармане?
ется в его душу.
ждете, чтобы я вас накормила, да еще и сплясала.
что это такое - когда за твою же каторжную работу тебе же плюют...
самая низкая оценка моего труда все-таки была завышенной. А ты странный
человек - работаешь не для Сидоренко, а благодарности ждешь от Сидорен-
ко.
ко Сабуров уже давно переделал в Сидоренко, чтобы придать ей символичес-
кую окраску.
те у меня возможность жизнь сделать лучше, след на земле оставить! Гово-
рю, а слезы так и текут, ничего не могу с собой сделать... Отвернулась к
окну, а он улыбается, как жаба, рот, кажется, на затылке сойдется: зачем
же, говорит, столько эмоциональности? Потому, кричу, у меня и эмоцио-
нальность, что я пользу хочу приносить, а не паек жрать! Чтоб ему пода-
виться той колбасой!
ваться на крик, цедит он, - хотя бы в своем доме не слышать об этих Си-
доренках. Всюду они хозяева, но хотя бы в этих двух комнатах чтоб их ду-
ху поганого не было. А из-за тебя эта погань меня и здесь достает!
номию. - Тебя же когда-нибудь изувечат! Ну почему ты у нас такой? Разве
мы тебя этому учили?
мешательство. Аркаша более находчив:
То тебя толкнут, то обзовут.
столовую не хожу.
больше него. Мне, кажется, легче было бы человека застрелить, чем уда-
рить.
гих! - захлопотала Наталья. - Ты просто не выносишь унижения, жестокос-
ти!..
ный итог. - Раньше я был дурак и всем вламывал, а теперь начал умнеть, и
мне уже многие начали давать.
Наталья бессильно опускается на стул.
жать не за должность, а за личность.
не может удержаться от комментария и Сабуров.
пения) пришла, все начали балдеть - а она вдруг меня спрашивает: как
твоя фамилия? А у меня нечаянно вырвалось: Сидоров. Все как грох...
ты все с Сидоровыми сражаешься. Скажи, почему Аркаша никогда не спорит с
учителями?
Херберт Фрэнк
Шилова Юлия
Конюшевский Владислав
Посняков Андрей
Конан-Дойль Артур
Курылев Олег