вентилятор вращала суровая нитка.
носит по всей территории?! Ты бы лучше жила всидячку и берегла
силу в голову.
что - ты кулачество здесь рожаешь?.. Я все, батюшка, знаю, я
все, батюшка, видела!.. Замолчи, несчастный схематик,- сейчас
тебя тресну!
утомившейся головы, а другую кладя на зачитанную страницу,-
садись, старушка: встоячку я не говорю... Ты у меня видела
отсутствие обезлички - первый этап моего руководства.
затрепетала вся Федератовна.- А ты знаешь, что твои колхозники
пастухами у нас были, что они коров наших в гроб кладут, целые
гурты твои бабы обдаивают, что...
руководи, соблюдай классовую политику в отношении рабсилы и
держись четче на своем посту.
ничего не смогла от напора ненавистных чувств.
духа Умрищев,- у меня нет гнусной обезлички: каждый хозяин
имеет свою прикрепленную лошадь, своих коров, свой инвентарь и
свой надел - колхоз разбит на секции, в каждой секции - один
двор и один земельный надел, а на дворе одно лицо хозяина,
начальник сектора.
привязанности хозяина к бывшей собственной скотине: я в этом
подходе конкретный руководитель, а не механист и не богдановец.
мудростью сдержалась.
колхоз у тебя держится?
здесь,-Умрищев прислонил ладонь к своему лбу,- вот здесь
соединяются все противоречия и превращаются силой моей мысли в
ничто. Колхоз - это философское понятие, старушка, а философ
здесь я.
абсолютных величин: все абсолютное превращается в свою
противоположность.
Федератовна.
бедных и маломощных хозяев не состояло в колхозе: они
отписались назад с приходом Умрищева, а всего в деревне было
сорок четыре двора.
собираясь вступить с Умрищевым в злобное действие, но в дверь
вошел в валенках чуждый человек.
есть!- сказал пришедший.
диалектика, товарищ Священный, горе всегда превращается в свою
противоположность: горя боятся только идеалисты.
однако у него прокисли прошлогодние моченые яблоки в
кооперативе и стали солеными, как огурцы, а морковь пролежала
свою сладость и приобрела горечь.
диалектика природы, товарищ Священный: ты продавай теперь
яблоки как огурцы, а морковь как редьку!
на котором лежали следы возраста и рубцы неизвестных побоищ; он
с непонятной жадностью поглядел на старушку, а затем сразу
захохотал и умолк с внезапным испугом, точно ощутив какое-то
свое, контрольное, предупреждающее сознание. От его смеха по
комнате понесся нечистый воздух изо рта, и понятно стало, какую
мощную жрущую силу носил в себе этот человек, как ему трудно
было жить среди гула своего работающего организма, в дыму
пищеваренья и страстей.
тяжести,- хотя он не был толст, а лишь громаден в костях и во
всех отверстиях и выпуклостях, приноровленных для ощущения
всего постороннего. Сидячим он казался больше любого стоячего,
а по размеру был почти средним. Сердце его стучало во
всеуслышание, он дышал ненасытно и смотрел на люден
привлекающими, сырыми глазами. Он даже сидя жил в
целесообразной тревоге, желая, видимо, схватить что-либо из
предметных вещей, воспользоваться всем ощутимым для единоличной
жизни, сжевать любую мякоть и проглотить ее в свое пустое,
томящееся тело, обнять и обессилить живущее, умориться,
восторжествовать, уничтожить и пасть самому смертью среди
употребленного без остатка, заглохшего мира.
кашу, съел четыре горсти и начал зажевывать ее колбасой,
изъятой из того же мешочного кармана; он ел, и видно было, как
скоплялась в нем сила и надувало лицо багровой кровью, отчего в
глазах Священного появилась даже тоска: он знал, как скудны
местные условия и насколько они не способны удовлетворить его
жизнь, готовую взорваться или замучиться от избытка и
превосходства. Надувшись и шумя своим существом, Священный
молча жевал, что лежало в его кармане.
материалистический факт, попросил у Священного пищи. Священный
так чему-то обрадовался, что выбросил, как рвоту, жеваное изо
рта и вынул из бокового мешка кривой кусок колбасы, законченной
на огне. Умрищев без внимания взял колбасу, но Федератовна как
глянула на этот продукт, так взвизжала, как девушка, и
зажмурилась от срама: она узнала бычий член размножения,
срезанный у производителя совхоза.
теперь не брезговал, поскольку все на свете состоит из
электронов, и съел ту колбасу.
укусила его; однако ж благодаря беззубию старушки Умрищев не
узнал боли и подумал, что в старухе загорелись стихии
остаточных страстей - преддверие гроба. Захохотавший,
развонявшийся Священный также получил укус Федератовны, но он
лишь обрадовался, почувствовав укус старухи.
сонный, унылый погонщик с топориком и сказал, что вол был сытый
и здоровый, но скучный последнее время и умер сейчас: наверно,
от тоски своего труда для ненужного человека.
погонщик.-Бабушка,- обратился он к Федератовне,- ты с
совхоза, возьми меня туда.
Чего ты прежде не сигнализировал, какой ты кандидат партии!..
испортилось от них и ум уморился...
наука, чтоб бить совхоз и твердеть зажиточному единоличнику...
Мишка Сысоев двух телок у совхоза свел - а ты не знала,- он
члену кооперации товарищу Священному их на фарш продал, в
кооперации товарищ Священный постоянно фарш на машине крутит,
раньше хотел сосисочную фабрику открывать - теперь войны
ожидает... Мишка Сысоев и Петька Голованец в пастухах были у
тебя и хотели коров увезть: они порезали их на степи, а товарищ
Священный обещал им лошадь, потом подрался с нею и убил
лошадь,- коров черекнули, а везти не на чем, тут ты поймала
пастухов и в амбар заперла. Они теперь сидят, кричат - им там
мочи нету, а бабы им блинцы пекут из твоего молока, а мука
своя...
Я теоретик, а не практик: я живу здесь лишь как исторически
заинтересованная личность, а в последнее время перехожу на
точные науки, в том числе на физику и на изучение бесконечно
больших тел! Это клевета классового врага на ряды теоретических
работников!
глубоко, но чисто теоретически возмущался.
пустынной пыли, покрытой чадом тления местной почвы, и весь
колхоз находился в этой туманной неопределенности атмосферы.
Володихин Дмитрий
Лукьяненко Сергей
Шилова Юлия
Березин Федор
Белогорский Евгений
Сертаков Виталий