впервые. Он сказал, правда, что модели от Балансиаги не попадают сейчас за
океан. Я просто пошутил.
Америку на бомбардировщике. На "летающей крепости". Так сказать,
контрабандным путем.
последуют вашему примеру и на земле наступит золотой век.
держать ухо востро. Вы слишком быстро все схватываете. А питья у вас
достаточно?
принято, - сказала она, отходя от меня. - Поедете?
развлечений я был слишком беден. Придется объяснить ей это потом. Не очень
приятная перспектива. Но время еще есть. Пока что я плыл по течению. Не
хотелось думать ни о завтрашнем дне, ни даже о ближайшем часе. Смуглая
манекенщица, которую только что снимали в длинном суконном пальто
бутылочного цвета, сбросила его, чтобы надеть другое. Платья на ней не
оказалось, только белье. Никого это, впрочем, не смутило. Видимо, для
присутствующих это было не в новинку, да к тому же среди здешних мужчин были
и гомосексуалисты. Смуглая манекенщица показалась мне очень красивой, она
обладала небрежной и несколько ленивой самоуверенностью женщины, знающей,
что всегда выйдет победительницей, и не слишком этому радующейся. Я видел и
Наташу Петрову, наблюдал, как она меняет туалеты. Она была светлая,
длиннотелая и стройная, и кожа ее напоминала почему-то [73] лунный свет и
жемчуг. Я не сказал бы, что она "мой тип", - "моим типом" была скорее
темноволосая манекенщица, которую звали Соня... Мысли эти были не очень
четкие, они расплывались. И в душе я порадовался, что у меня не возникало
никаких определенных желаний и ассоциаций. Но больше всего я радовался, что
не сижу в гостинице. Правда, меня несколько изумляло, что едва знакомые
женщины представали передо мной в таких позах, словно мы давно знали друг
друга. Это напоминало миниатюру на эмали: множество разноцветных слоев
наложено на основной слой, который, хотя его как будто и не видно, сообщает
теплый тон всему изображению.
Петровой, что не могу идти со всей компанией в "Эль Марокко". Я уже знал,
что это самое дорогое ночное кабаре в Нью-Йорке.
заставила бы вас платить?
не знаю почему, смех сутенера, у меня вдруг появилось приятное чувство, что
я нахожусь в кругу сообщников.
увидел жизнь в самых ее разных обличьях - сперва мне было смешно, потом я
испытал чувство чистой благодарности. Меня уже не удивляло, что мы сидим в
одном из отдельных кабинетов "Эль Марокко" и что какой-то венец исполняет
немецкие песни, хотя Америка и Германия находятся в состоянии войны. Я
понимал только, что в Германии это было бы невозможно. А между тем в
ресторане сидело много американских офицеров. Мне казалось, что я долго брел
по пустыне и вдруг увидел оазис. Время от времени я, - правда, потихоньку -
пересчитывал [74] в кармане пятьдесят долларов - все мое состояние, готовый
по первому требованию бросить его на ветер. Но никто от меня ничего не
требовал. Так выглядит мирная жизнь, размышлял я. Мирная жизнь, которой я не
знаю; так выглядит беззаботность, которой я никогда не испытывал. Но в
мыслях моих не было зависти. Хорошо, что такое еще существует. Я сидел в
компании незнакомых людей, и эти люди были мне ближе и приятней, нежели те,
которых я прекрасно знал. Я сидел рядом с красивой женщиной, и ее взятая
напрокат диадема сверкала в свете свечей. Я был жалким приживалой, я пил
чужое шампанское, - и у меня было такое чувство, что эта совсем иная жизнь
тоже дана мне взаймы всего на один вечер. Завтра ее придется вернуть.
сказал Лоу-старший. - Война вам в этом смысле на руку. У нас сейчас нехватка
подсобной рабочей силы.
- Мне без конца твердят, будто война дала мне массу преимуществ.
Михаила Архангела; скульптура была подделкой под старину. - Не будь войны,
вы не оказались бы в Америке.
чувствую себя паразитом. Лоу просиял.
положении вы не можете претендовать на постоянную работу ни в одном
художественном салоне. Вы должны найти себе приблизительно такое же занятие,
как у нас. Так сказать, нелегальное. Я тут говорил с одним человеком, у
которого вы, наверное, [75] сможете пристроиться. Он тоже паразит. Но
богатый паразит. Торгует предметами искусства. Картинами. Тем не менее он
паразит.
целиком отреставрированное флорентийское кресло времен Савонаролы - только
верхняя часть кресла была подлинной. - Торговля предметами искусства -
вообще ремесло для людей с нечистой совестью, - начал он тоном поучения. -
Мы зарабатываем деньги, которые, собственно, должен был бы заработать
художник. Ведь мы получаем за те же произведения во много раз больше, чем в
свое время их создатель. Когда речь идет об антикварных вещах или о
предметах прикладного искусства, все это еще не так страшно. Страшно бывает
с "чистым искусством". Вспомните Ван Гога. За всю свою жизнь он не продал ни
одной картины и жил впроголодь, а сейчас торговцы наживают на нем миллионы.
И так было испокон веку:
Торговцы картинами - народ своеобразный. Им хочется не только разбогатеть на
произведениях искусства, но зачастую и подняться до уровня этого искусства.
Ведь сам художник, продающий картины, почти всегда нищий, ему даже не на что
поужинать. Таким образом, торговец чувствует свое превосходство,
превосходство человека, который может заплатить за чужой ужин. Понятно?
видимость любви к искусству, которое дает торговцам возможность жить в
полном довольстве, и к художнику, которого они эксплуатируют, торговцы
открывают художественные салоны. Иными словами, время от времени устраивают
выставки. В основном они это делают, чтобы нажить деньги на художнике,
свя[76] занном с ними по рукам и ногам кабальными договорами. Но также и для
того, чтобы художник получил известность. Довольно-таки жалкое алиби. Однако
на этом основании торгаши хотят считаться меценатами.
развеселившись.
для искусства. Паразитами я называю дельцов, которые торгуют картинами, не
имея ни лавок, ни салонов. Они используют интерес, который другие вызывают
своими выставками. И при этом без всяких затрат. Ведь они торгуют у себя на
квартире. У них нет издержек производства. Разве что они платят секретарше.
Даже за помещение с них не взимают налогов; арендная плата приравнивается у
них к производственным расходам, потому что в квартире висят картины. И
глядишь, вся семья паразита живет себе в этой квартире и радуется.
Бесплатно. Мы гнем спину в лавке, тратим кровные денежки и драгоценное
здоровье на служащих, а паразит валяется в кровати часов до девяти, а потом
диктует письма секретарше и, как паук, поджидает покупателей.
потом, я не пират.
деньги. И хороший товар. Иначе опростоволосишься. Первоклассный товар.
обратно, разгладил и закурил снова.
дают себя одурачить и притом [77] думают, что совершили выгодный бизнес.
Люди, которые нажили миллионы своим горбом, попадают впросак, увы, самым
глупым образом. Ловкачи играют на их снобизме и на их престиже, и тогда они
лезут в ловушку, как мухи на липкую бумагу. - От сигары Лоу летели искры,
словно от бенгальского огня. - Все дело в упаковке, - причитал он. -
Посняков Андрей
Посняков Андрей
Мацумото Сэйте
Перумов Ник
Березин Федор
Сапковский Анджей