Чтение 15–й страницы книги ~Поэт~

терпеливыми движениями пальцев призывал ее руку. Но женщина была неумо-
лима.

Через некоторое время она сбрасывала его руку со своих колен все с
тем же выражением на лице: будешь знать, как пить!

Через некоторое время пьяный снова дотягивался рукой до ее колен и
терпеливо призывал ее ладонь. Казалось, пальцы его стремились докараб-
каться до ее руки и просили ее помочь ему. Видно, он чувствовал ужас
похмельного одиночества.

Но она была неумолима. Так продолжалось полчаса, пока я ехал в элект-
ричке.

Конечно, нехорошо, что он так напился. Но она стерва. Возможно, он и
напился, потому что она стерва.

Если человек не тяжело болен, бестактно говорить: "Когда я умру..."
Можно подумать, что те люди, которым это говорится, бессмертны.

В молодости на пароходе плыл первый раз в Одессу. На пароходе все де-
вушки казались привлекательней и таинственней, чем на суше. Пароход, да
еще летний, - новая жизнь, новая земля, новая любовь! Всеобщее желание
обратить обычное путешествие в свадебное.

Играл на палубе в пинг-понг с китайскими студентами. Все они играли
хорошо и ракетку странно для нас держали между пальцев. Возможно, при-
вычка к палочкам для еды. После игры я решил угостить их пивом. Сказал
им об этом. Они собрались в кучу и, некоторое время посовещавшись по-ки-
тайски, смело приняли мое предложение. Видеть их совещание было смешно.
Мы были на разных уровнях идеологизации. Они еще ползли наверх, а мы уже
сползали с вершины.

Один из ускользающих и одновременно точных признаков гения - это ощу-
щение:

неужели он в самом деле жил? Ближайший пример - Осип Мандельштам. Не-
ужели он был? По этой же причине гений редко при жизни признается гени-
ем. Мешает, что он живой. Даже если отбросить невежество и зависть, ос-
тается глубинный, хотя и неосознанный аргумент: живой, а поет райские
песни. Что, он там был, что ли? Откуда он их знает? Значит, песни только
кажутся райскими. После смерти легче признать: как бы отчасти оттуда по-
ет.

Фокус - пародия на чудо с целью погасить ностальгию по оригиналу.

Он давал взятки чиновникам только для того, чтобы они действовали в
рамках закона. Чиновники в этом случае брали взятки за дискомфортность
ситуации, в которую он их ставил.

Этот человек, разговаривая с богатыми, неизменно впадал в какое-то
неаполитанское сладкогласие. Ему ничего от них не надо было! Он готов
был отдать им последнее! Пся кровь!

Однажды в брежневские времена в писательском ресторане я крепко выпил
с друзьями. К нам за столик вдруг подсел один ничтожный писателишка. Яв-
но заметив, что я сильно пьян, он, потеряв контроль над собой от радос-
ти, что я потерял контроль над собой, не сводил с меня умоляющего взгля-
да в ожидании, что я скажу. Я всей шкурой почувствовал, что он стукач.
Впоследствии так и оказалось.

Мне решительно нечего было сказать. А он, явно понимая мою сущность,
с жадным сладострастием ожидал, что я эту сущность выражу в нескольких
фразах.

Я этого не только не хотел, но и не умел, а он ждал, ждал, ждал, как
ждут козырную карту. Я для них тогда был загадкой. Но что сказать? Так,
либеральная болтовня. За половиной столиков в ресторане занимались этим.
Но он продолжал умолять меня своим взглядом: сейчас - или никогда,
карьера висит на волоске!

Я знал, что я этого не могу, даже если бы захотел. И потому продолжал
пить.

В том числе и с ним.

Видел сон, как будто я после купания в море надеваю ботинок. Почему
ботинок в купальный сезон? Я не думаю об этом. На мокрую ногу ботинок
трудно влезает, я натягиваю его, он сопротивляется, огорчаюсь своей не-
ловкости. К тому же, озираясь, не вижу второго ботинка. Куда он делся?
Нельзя же в одном ботинке идти.

Просыпаюсь. Вспоминаю свой сон. За окнами холодная, зимняя Москва. В
этот же день, выходя из троллейбуса, решил закурить. Вынимаю из пальто
сигареты, зажигалку, закуриваю.

Покурив, чувствую, что голые руки озябли. Лезу в карман за перчатка-
ми. Одной перчатки нет. Огорченный, поворачиваю назад, надеясь, что, мо-
жет, уронил перчатку, когда доставал сигареты. Одновременно вспоминаю
свой сон и никак не припомню, нашел ли я тогда второй ботинок.

Прохожу метров пятьдесят до остановки троллейбуса. В самом деле, пер-
чатка валяется там. Радуюсь своей догадливости (понял, где искать) и то-
му, что ее никто не подобрал. Надеваю перчатки и снова вспоминаю свой
сон.

Кажется, что сон предупреждал о надвигающемся дневном событии, только
получилась какая-то путаница в моем мозгу или в самой мистике сна: боти-
нок спутал с перчаткой. Или Там верхние и нижние конечности проходят по
одной категории? Или бог сна со сна ботинок спутал с перчаткой? Однако,
какая мелочность! Подумаешь, чуть не потерял перчатку! Во сне все было
гораздо значительней и неприятней, особенно та неловкость, с которой но-
га входила в ботинок. Это была моя неловкость в обращении с жизнью, неу-
мение к ней приспособиться. Вернее, слабое умение. Ботинок все-таки на-
дел.

Евреи особенно любят поговорить на половую тему. Бессознательное отв-
лечение собеседников от антисемитизма.

За многие годы впервые ходил босыми ногами по траве. Щекочущее, слег-
ка колющее, приятное прикосновение травы к ставшим девственными подошвам
ног.

Все это напоминало далекое первое прикосновение к женщине в далекой
юношеской постели. А впереди зеленый шелковистый холм. Ходи себе, гуляй
вдосталь! Всю жизнь перегуляешь за несколько часов!

Солнечный, морозный день. Озаренные солнцем, книги на полках разноц-
ветно вспыхнули! Сияние мысли навстречу сияющему солнцу. Весело!

Храбрость - разгоряченность человека до степени равнодушия к своей
жизни или охлажденность его до этой же степени.

Ни один самый великий мастер не может скрыть, что в том или ином сти-
хотворении или прозаической странице его покинуло вдохновение. Хотя сам
он этого мог не заметить. Скрыть отсутствие вдохновения невозможно.

Достоинство человека в кандалах - не размахивать руками.

Настоящий читатель - это не тот, кто прочел книгу, а тот, кто возвра-
щается к ней. Но для этого и книга должна быть настоящей. Классика - это
принципиальная неисчерпаемость книги.

Интеллигентному человеку кажется, что бритва тоже комплексует.

Умер на посту. Так и похоронили с недописанным доносом на груди.

Маленький, динамичный ум. Динамичный, потому что маленький.

В молодости пьют, чтобы почувствовать себя старше своих лет. В ста-
рости пьют, чтобы почувствовать себя молодыми.

Новые времена. В аэропорту стоял в очереди к пограничному контролю.
Как всегда, волновался. Вечно к чему-нибудь придерутся: то неправильно
заполнил декларацию, то почему столько книг в чемодане и тому подобное.
Очередь двигалась. Я подхватывал свои чемоданы, а потом, когда очередь
останавливалась, от волнения забывал их поставить на пол. Впереди меня
стоял какой-то молодой иностранец с большим рюкзаком у ног. Он лениво
жевал жвачку и по мере продвижения очереди ногой подпихивал вперед свой
рюкзак. Ногой подпихивал рюкзак! Эпос свободы! Вот это свободный чело-
век, подумал я, и ничего тут не поделаешь!

Чтоб тупости ее разжать замок, Он так кричал, что дребезжали стекла!

Но ничего ей доказать не мог.

Зачем же, Гамлет, ты связался с Феклой?

Когда я спросил, кому посвящено это четверостишие, он, по-моему, сму-
тился и ответил, что не помнит. Неужели Глухой?! Бедная Ася, если это
она!

Душа, в которой конь не валялся, но ослы бегали вперегонки.

Невозможно представить, чтобы Лев Толстой и Федор Достоевский могли
дружить, хотя жили в одну эпоху и возвышались над всеми. Представить их
дружбу - все равно что представить, что два действующих вулкана, продол-
жая действовать, договорились бы об условиях всемирной тишины.

Хорошо, что восстанавливают храм Христа Спасителя. Но надо было бы
его назвать храмом памяти храма Христа Спасителя. Но этого никто не со-
бирается делать. А надо внушать народу мысль, что святыни невосстанови-
мы, чтобы он испытывал священный ужас перед мыслью разрушить их. Через
сто лет только специалисты будут знать, что храм был разрушен, а потом
его восстановили. А надо, чтобы народ всегда это помнил.

Говорят, Хлебников - гениальный поэт. Сомневаюсь. У Хлебникова есть
прекрасные строчки. Иногда строфы. Но у него нет почти ни одного закон-
ченного прекрасного стихотворения. В чем дело? Он в стихах не может соз-
дать эмоциональный сюжет. Стихи - или сразу удар! - и постепенно звук
затихает. Или чаще всего постепенно накопляется определенное настроение
и взрыв в последних строчках. У Хлебникова - ни того, ни другого.
Следствие его неполной нормальности. У него прекрасная строчка всегда в
случайном месте случайно прихваченная словесным потоком. Но "Зверинец" -
гениален! Тут звериная клетка стала формой, не дающей поэту растекаться.

Отгоняю от себя все виды жизни, чтобы не мешали думать о них. Если
смогу создать для них корм - сами прибегут, как куры.

В Хьюстоне перед великолепным университетом памятник человеку, финан-
совая помощь которого помогла создать университет, и до сих пор его
деньги поддерживают этот храм науки.

Организатор университета прожил восемьдесят пять лет и умер оттого,
что, сговорившись между собой, его отравили любовница и дворецкий. Они
отравили его, зная, что он собирается вложить свои деньги в строи-