охотник, или дичь, или действуешь, или устало плетешься сзади".
Джордан.
пригласите ее к себе на чашку чая.
нежно высветились фасады Пятьдесят девятой улицы. У меня, не в пример
Гэтсби и Тому Бьюкенену, не было женщины, чей бестелесный образ реял бы
передо мной среди темных карнизов и слепящих огней рекламы, поэтому я
крепче сжал в объятиях ту, что сидела рядом. Бледный презрительный рот
улыбнулся мне, и, сжимая ее все сильней, я потянулся к ее губам.
ГЛАВА V
Когда я в ту ночь возвратился в Уэст-Эгг из Нью-Йорка, я было
испугался, что у меня в доме пожар. Два часа ночи, а вся оконечность мыса
ярко освещена, кусты выступают из мглы, точно призраки, на телеграфных
проводах играют длинные блики света. Но такси свернуло за угол, и я
увидел, что это вилла Гэтсби сияет всеми огнями от башен до погребов.
гости, затеяв игру в прятки или в "море волнуется", распространились по
всем этажам. Но уж очень тихо было кругом. Только ветер гудел в проводах,
и огни то меркли, то снова вспыхивали, как будто дом подмигивал ночи.
который быстро шел по газону, направляясь ко мне.
комнатам. Знаете что, старина, давайте прокатимся на Кони-Айленд. В моей
машине.
искупался.
Дэзи и приглашу ее на чашку чая.
причинять вам беспокойство.
не хотел бы причинять вам беспокойство.
заросшего лохматой травой, а дальше темнела ухоженная гладь его владений.
Я заподозрил, что речь идет о моем газоне.
подходящего начала. - Видите ли, мне пришло в голову. Дело в том, что...
Вы ведь, кажется, немного зарабатываете, старина?
тоном.
кое-что - так, между делом, понимаете. И вот мне пришло в голову,
поскольку вы зарабатываете не очень много... Вы ведь занимаетесь
реализацией ценных бумаг, верно?
а заработать можно неплохо. Но понимаете, дело в некотором роде
конфиденциальное.
мог бы всю мою жизнь повернуть по-иному. Но предложение так явно и так
бестактно было сделано в благодарность за услугу, что мне оставалось
только одно - отказаться.
на дополнительную работу.
смущает перспектива "кхонтактов", о которых шла речь за завтраком, но я
заверил его, что он ошибается. Он еще постоял, надеясь, что завяжется
разговор, однако я, занятый своими мыслями, не расположен был
разговаривать, и он неохотно побрел домой.
кажется, прямо с порога шагнул в глубокий сон. Поэтому я так и не знаю,
ездил ли Гэтсби на Кони-Айленд или, может быть, до рассвета "прохаживался
по комнатам", озаряя округу праздничным сиянием огней. Утром я из конторы
позвонил Дэзи и предложил ей завтра навестить меня в Уэст-Эгге.
зарядил проливной дождь. В одиннадцать часов ко мне постучался человек с
газонокосилкой, одетый в прорезиненный плащ, и сообщил, что прислан
мистером Гэтсби подстричь у меня газон. Тут только я спохватился, что ни о
чем не предупредил свою финку, пришлось сесть в машину и ехать разыскивать
ее среди нахохлившихся от дождя белых домиков поселка - а заодно купить
несколько чашек, лимоны и цветы.
доставлена целая оранжерея вместе с комплектом сосудов для ее размещения.
Спустя еще час дверь стремительно распахнулась и влетел сам Гэтсби в белом
фланелевом костюме, серебристой сорочке и золотистом галстуке. Он был
бледен, под глазами темнели следы бессонной ночи.
окно, но, судя по выражению его лица, вряд ли что-нибудь увидел.
что к четырем часам дождь прекратится. Кажется, в "Джорнал". А у вас есть
все для. . Ну, для чая?
финку. Потом мы вдвоем придирчиво осмотрели десяток лимонных пирожных,
купленных мною в кондитерской.
Старина..
котором, точно роса, плавали тяжелые, редкие капли. Гэтсби невидящим
взглядом скользил по страницам "Экономики" Клэя, вздрагивал, когда тяжелая
финская поступь сотрясала половицы в кухне, и время от времени напряженно
всматривался в мутные от дождя окна, словно там, за ними, разыгрывались
незримо какие-то тревожные события. Вдруг он встал и не совсем твердым
голосом объявил мне, что уходит домой.
человека, которого неотложные дела призывают в другое место. - Не могу же
я дожидаться тут весь день.
жалобно, как будто я его толкнул в кресло, и в ту же минуту послышался шум
подъезжающего автомобиля. Мы оба вскочили, сам слегка возбужденный, я
вышел на крыльцо.
открытая машина. Она остановилась. Из-под сдвинутой набок треугольной
шляпы цвета лаванды выглянуло лицо Дэзи, сияющее радостной улыбкой.
вобрал слухом только мелодию фразы, ее движение вверх и вниз - потом уже
до меня дошли слова. Мокрая прядка волос лежала у нее на щеке, точно мазок
синей краски, капли дождя блестели на руке, которой она оперлась на меня,
выходя из машины.
непременно должна была приехать одна?
очень важное: - Его зовут Ферди.
парадную дверь. Я пошел отворить. Гэтсби, бледный как смерть, руки точно
свинцовые гири в карманах пиджака, стоял в луже у порога и смотрел на меня
трагическими глазами.