ворит, что старая мельница нуждается в ремонте. А главное, мне очень
больно думать, что ты расстанешься с нами.
тавнии. Дайте ему год поучиться у Ластмана, и он сможет открыть
собственную мастерскую. Да, да. Уж если я хожу в первых учениках у Лас-
тамана, то ты, Рембрандт, с твоим талантом, через год ты станешь лучшим
художником Амстердама. Тогда тебе понадобится хозяйка, чтобы принимать
гостей и заказчиков. Да лучшей экономки в доме Рембрандта трудно и
представить. Ведь, я же вижу милая Лисбет, что Лейден не для вас.
лохо было бы перекусить.
Сваненбюрха, они с женой сегодня будут у нас в гостях!
итальянской женушке.
большему... Ну хорошо, я же ничего не говорю.
Честное слово, вы бы там не соскучились. Маскарады на масленицу, фран-
цузское вино в тавернах, музыка на Дамм...
Амстердам... Ну ладно, пойдем, хоть умоешься с дороги.
дающий снег. Появляются мать с блюдом, ставит на стол, подходит к Ремб-
рандту.
грустный.
в окно). Что тут скажешь, темень, будто ночь. Ты и в дестве любил сидеть
вечерами у окна. Не грусти, я тебя за ушком потрогаю.
говоря, Ливенс меня раздражает.
мальчик. Но и то сказать, ты ведь привык к одиночеству.
не нахожу, когда не работаю.
покоя, если ты держишь его под спудом. А где Ян?
он, все равно, приналяжет на нее. Хороший человек ван Сваненбюрх, и мас-
тер умелый.
венс любезничает с Лисбет. Появляется господин ван Сваненбюрх с женой
Фьереттой. Обмениваются любезностями и рассаживаются у стола.
послал.
госпожа ван Рейн, ничем ей не уступает.
ван Сваненбюрх.
у Питера Ластмана.
щем, что хотят. Я, например, занят Пилатом, умывающим руки, а Клаас Ан-
тоньес из Дордрехта пишет "Валаама и ангела", хотя мне не по-душе его
манера изображения животных.
то же самое? Как ты полагаешь, Рембрандт, можно позволить Флиту писать
все, что ему заблагорассудиться?
смотреть на одно и то же, все поклонение Волхвов или сплошные апостолы.
Тем более, они не пользуются спросом в наших протестанских церквях. А
ведь, если подумать, в писании столько замечательных сюжетов.
скучные, как вы выражаетесь, сюжеты? А потому, что их выбрало время. Да,
да, вам молодым кажется, что все только начинается, и всякая новая вещь
непременно вытеснить старую. А в том то и дело, и это понимаешь не сра-
зу, что за прошедшие тысячи лет, все легковестное и ненастоящее, тысячу
раз возникавшее, развеивалось как туман, сгорало, подобно падающей звез-
де, не оставив следа в человеческих душах. И лишь эти немногие идеи че-
ловечество сохранило, и они, как факелы в ночи, освещают его путь.
Весьма драматичекий сюжет: Валаам, призванный моавитянами, отправляется
верхом на ослице проклинать народ Израиля. На узкой тропинке им преграж-
дает путь ангел, которого ослица видит, а Валаам - отнюдь. Поразительно!
Животное видит посланника Бога, а человек - нет! Да, сюжет весьма соб-
лазнителен, но таит в себе слишком много трудностей, и трудности эти та-
ковы, что с ними не справится даже законченный мастер, а не то что
мальчишка-ученик. Как вы справитесь одновременно с Валаамом, который тя-
нет в одну сторону, с ослицей, тянущей в другую и, наконец, с ангелом,
парящим где-то в небе над ними? Впрочем, можете пробовать. Что бы мы не
писали, мы все равно чему-то учимся, хотя бы тому, что есть вещи, кото-
рые нам не по плечу.
Валаам и ослица, вершина - ангел, отодвинутый в глубину и как бы изогну-
тый.
полетит?
Валаам и ослица должны быть темными, а ангел...
том...
ра, значит - откровенно мошенничать. Ошибка - всегда ошибка, и сколько
ее незамалевывай, ее заметят.
свою силу и думает, что может горы перевернуть.
тоже верил, что нет такой задачи, которую невозможно разрешить. (Откиды-
вается на спинку стула.) Ну не глупо ли нам тратить свое драгоценное
время на споры о трудностях, стоящих перед каким-то учеником из Дордрех-
та. (К Ливенсу.) Ты Ян, сам-то, чего достиг, мы с Фьереттой с радостью
посмотрим твои рисунки. Правда, ты очень изменился.
хочешь подстегнет. Большинство молодежи в Амстердаме держится того мне-
ния, что два года у одного мастера - это уже предел. Третий год - чаще
всего - пустая трата времени. Я хотел сказать, что если человек может
чему-то научиться, то хватит и двух лет.
но и от дарования ученика. Три года - обычный срок, установленный
гильдией святого Луки, и, как мне кажется, устраивающий всех.А скука,
одолевающая некоторых к третьему году, объясняется ленностью и нежелани-
ем совершенствовать свое мастрество, а главное, поскорее нетерпиться по-
лучить публичное признание, да, да , публики, которая бы охала и ахала
вокруг его картин.
Италию?
амстердамцы, выражаетесь, в провинции, я бы выбрал не Амстердам, это, в
конце концов, тот же Лейден или Дордрехт, только побольше, я бы отпра-
вился в Италию.
лову Рембрандту. Я не переживу, если он уедет так далеко, да и у отца
нет денег на такую дорогу.
гонишь. Меня с души воротит, когда я смотрю на их смазливые голубенькие
горы и небеса, мне кажется, что они все пытаются изобразить то, чего нет
в этом мире, и проходят мимо настоящих сокровищ.
уроки, да и хозяевам надо отдохнуть.
мне, правда, завтра с утра пораньше в штудии. (К Ливенсу.) Ты не пока-
жешь нам свои работы?
Контровский Владимир
Прозоров Александр
Каменистый Артем
Володихин Дмитрий
Самойлова Елена
Маккэфри Энн