Чтение 15–й страницы книги ~Зеленые холмы Африки~

-- Этот высокий тростник меня в ужас приводит. Не хотелось бы мне
охотиться там!

-- А что, если бы вам пришлось охотиться в таком тростнике на слона?

-- Нет, на это я бы не решился.

-- Неужели на слонов охотятся в таких высоких зарослях? -- спросила
Мама.

-- Бывает, -- ответил Старик. -- И тогда, чтобы стрелять, залезаешь к
кому-нибудь на плечи.

"Есть же такие молодцы! -- подумал я. -- Но это не по мне".

Мы двинулись по правому берегу, через открытое место, огибая болото с
высоким сухим тростником. На другом берегу росли могучие деревья, а над ними
высилась крутая стена ущелья. Ручей был скрыт от нас. Справа громоздились
холмы, местами поросшие кустарником. Впереди, за болотом, русло ручья
суживалось и ветви деревьев почти смыкались над ним.

Вдруг Друпи схватил меня за плечо, и мы оба присели. Он сунул мне в
руки двустволку, а сам взял спрингфилд, потом указал вперед, и за излучиной
я увидел голову носорога с великолепным длинным рогом. Голова поворачивалась
из стороны в сторону, и мне удалось разглядеть настороженно шевелившиеся уши
и маленькие, как у кабана, глазки. Я отвел предохранитель и знаком приказал
Друпи лечь. Но тут М'Кола сказал: "Того! Того!" -- и вцепился мне в руку.
Друпи тоже быстрым шепотом твердил: "Манамуки! Манамуки! Манамуки!" -- оба
они умоляли меня не стрелять, так как это была самка с детенышем. Когда я
опустил ружье, она фыркнула и побежала прочь через тростник. Детеныша я так
и не увидел. Заметно было, как колышется тростник там, где оба зверя
продирались сквозь него, потом все стихло.

-- Экая досада! -- пробормотал Старик. -- А какой рог!

-- Я чуть ее не ухлопал, -- отозвался я. -- Не разглядел, что это
самка.

-- М'Кола видел детеныша.

М'Кола что-то шептал Старику и выразительно кивал головой.

-- Он говорит, что там есть еще один носорог, -- объяснил Старик. -- Он
слышал фырканье.

-- Поднимемся выше, оттуда будет видно, если они вылезут, и швырнем
что-нибудь в тростник.

-- Неплохо придумано, -- согласился Старик. -- Быть может, там и самец.

Мы прошли берегом чуть повыше, откуда можно было оглядеть заросли
тростника. Старик держал ружье наготове, я тоже взвел курок, после чего
М'Кола швырнул палку туда, где услышал шум. Ответом было звучное фырканье,
но тростник не дрогнул, не шелохнулся. Затем вдали раздался треск и тростник
заколыхался, -- наверное, какой-то зверь бежал к противоположному берегу, но
какой именно, мы не видели. Через минуту мне удалось разглядеть черную спину
и широко раскинутые, остроконечные рога буйвола, взбегавшего на крутой
берег. Он двигался быстро, вытянув шею и подняв увенчанную рогами голову,
холка его напряглась, как у разъяренного быка. Я прицелился, но Старик
неожиданно остановил меня.

-- Это мелкий буйвол, -- сказал он тихо. -- На вашем месте я не стал бы
его убивать -- разве только на мясо.

Но мне казалось, что буйвол очень большой. Он стоял боком, повернув
голову в нашу сторону.

-- У меня лицензия еще на трех буйволов, а там, куда мы скоро
переберемся, они не водятся, -- возразил я.

-- Мясо-то у него превкусное, -- буркнул Старик. -- Ну что ж,
стреляйте. Но будьте начеку, после выстрела из тростника может выскочить
носорог.

Я присел, ощущая в руках непривычную тяжесть двустволки, прицелился
буйволу под лопатку, нажал на спуск, но выстрела не последовало. У
спрингфилда спуск легкий, безотказный, а тут мне показалось, будто курок
заклинился. Это было похоже на кошмарный сон, когда пытаешься выстрелить и
не можешь. Мне не удалось выжать спуск, но я справился с собой, затаил
дыхание и снова потянул спуск. Внезапный рывок -- и ружье выпалило с
оглушительным грохотом. Однако буйвол и не думал падать, он кинулся влево,
вверх по склону. Тогда я выстрелил из второго ствола, и у задних ног буйвола
брызнули каменные осколки. Прежде чем я успел перезарядить ружье, он был уже
вне выстрела. И тут-то мы услышали фырканье и треск -- это еще один носорог
выскочил из дальнего конца тростниковых зарослей и кинулся к высоким
деревьям на нашем берегу, лишь на секунду мелькнув у нас перед глазами.

-- Это самец, -- сказал Старик. -- Он ушел вниз по ручью.

-- Ндио. Думи! Думи! -- настойчиво твердил Друпи, подтверждая, что это
самец.

-- А ведь я ранил проклятущего буйвола, -- сказал я. -- Не знаю только
куда. Ох, уж эти мне двустволки! Слишком тугой спуск.

-- Из спрингфилда вы убили бы его, -- заметил Старик.

-- Или, по крайней мере, знал бы точно, куда попала пуля. Я-то думал,
что из двустволки либо уложу его наповал, либо промахнусь. А оказывается, я
его только ранил.

-- Далеко ему не уйти, -- сказал Старик. -- Выждем.

-- Боюсь, что я прострелил ему брюхо.

-- Как знать! Хоть он и мчался что есть духу, но мог свалиться через
какую-нибудь сотню шагов.

-- Проклятое ружье! Не умею я стрелять из него. Спуск действует, как
консервный ключ, когда открываешь коробку сардин.

-- Пойдемте, -- сказал Старик. -- Здесь бродит уйма носорогов.

-- А как же буйвол?

-- Никуда не денется. Пусть потеряет силы и свалится где-нибудь.

-- Вообразите, вдруг мы оказались бы внизу, когда все эти звери
выскакивали из тростника!

-- М-да, -- хмыкнул Старик.

Все это говорилось шепотом. Я взглянул на жену. У нее был такой вид,
словно она наслаждалась интересным спектаклем.

-- Ты не заметила, куда он ранен?

-- Не заметила. Как ты думаешь, в тростнике прячется еще кто-нибудь?

-- Их там тысячи. Ну так как же, Старик?

-- Может, ваш буйвол лежит где-нибудь за излучиной. Пойдем, поищем его.

Мы зашагали берегом, взвинченные до крайности, и когда подошли к узкому
краю тростниковых зарослей, услышали, что какой-то грузный зверь продирается
среди высоких стеблей. Я вскинул ружье и ждал его появления. Но он не
показывался, только тростник все колыхался. М'Кола сделал мне знак не
стрелять.

-- Это детеныш, -- сказал Старик. -- Должно быть, их было два. Но куда
же запропастился чертов буйвол?

-- Откуда вы знаете, что это детеныш? Ведь его не видно.

-- Сужу по треску в зарослях.

Мы стояли, оглядывая воду, тенистый берег с высокими деревьями и
уходящее вдаль русло ручья, как вдруг М'Кола указал на холм справа от нас.

-- Фаро, -- пробормотал он и протянул мне бинокль.

Там, на скате холма, подняв голову, глядя в нашу сторону, насторожив
уши и поводя мордой, стоял носорог. В бинокль он показался мне огромным.
Старик тоже разглядывал его в свой бинокль.

-- Он не лучше того, которого вы убили раньше, -- сказал он тихо.

-- Сейчас я могу всадить ему пулю прямо в шею!

-- Вы имеете право убить еще только одного, -- возразил Старик. -- И
вам нужен хороший экземпляр. Я протянул Маме бинокль, но она не взяла его.

-- Мне и так хорошо видно. Экая громадина!

-- Как бы он на нас не бросился, -- сказал Старик. -- Тогда уж вам
волей-неволей придется стрелять.

Тем временем из-за большого дерева с кудрявой верхушкой показался еще
один носорог. Этот был чуточку поменьше.

-- Ей-богу, детеныш, -- сказал Старик. -- А вон то самка. Хорошо, что
вы не выстрелили. Она наверняка бросилась бы на нас.

-- Неужели опять та же самка?

-- Нет. У той был здоровенный рог.

Нами овладело нервное возбуждение, какая-то почти хмельная веселость,
как всегда при виде чрезмерного до нелепости обилия дичи. Такое чувство
может появиться у человека в любую минуту, когда редкий зверь или рыба вдруг
попадается в невероятном количестве.

-- Поглядите на нее. Она подозревает неладное, хотя не видит и не чует
нас.

-- Так ведь она слышала выстрелы.

-- Она уже догадывается, что люди близко, но не может понять где.

Самка, такая большая и потешная, что ею можно было залюбоваться, стояла
на самом виду, и я прицелился ей в грудь.

-- Вот бы сейчас выстрелить!

-- Еще бы, -- согласился Старик.

-- Что же вы решили делать? -- спросила практичная Мама.

-- Обойдем ее, -- отвечал Старик.

-- Если проберемся низом, не думаю, чтобы она нас учуяла.

-- Как знать. Еще, чего доброго, нападет!

Но она на нас не напала, только опустила голову и побрела вверх по
холму вместе со своим почти взрослым детенышем.

-- Теперь пусть Друпи идет вперед и поищет следы самца. А мы пока
посидим тут, -- сказал Старик.

Мы сели в тени. Друпи и местный проводник, обследовав оба берега,
вернулись и сообщили, что носорог ушел вниз по ручью.

-- Не заметил кто-нибудь, какой у него por? -- спросил я.

-- Друпи говорит, что большой. М'Кола сделал несколько шагов вверх по
холму. Вдруг он пригнулся и стал подавать нам знаки.

-- Ниати, -- сказал он, приставив руку к глазам.

-- Где? -- спросил Старик. М'Кола указал, пригнулся еще ниже и, когда
мы подползли к нему, протянул мне бинокль. Животные были ниже по ручью,
далеко от нас, на верхнем выступе крутого склона в дальнем конце ущелья; мы