всё тщательно заминировано, - сказал полковник-десантник наёмнику, когда
коммандос были уже внутри машины. - Не стал бы твой таракан нашей братской
могилой." "Мины! - захохотал француз, широко разевая рот. - Грош была бы
цена моей машине, если бы она боялась мин. Она и создана-то потому, что
вытаптывает один процент своей тени против сорока процентов колесной или
гусеничной бронетехники. Ваши арабы минируют дороги, а я бегаю не по
дорогам." "А если это мина с дистанционным управлением? - не унимался
полковник. - Или противотанковая бронебойная ракета? Наши арабы отнюдь не
пальцем деланные, месье." "А я тоже не жидовским поцем, - нашелся наёмник. -
Не дрейфь, месье, ты же, хоть и еврей, но все-таки военный..."
задницей к небу в последней молитве о ниспослании рая в случае гибели в
священном джихаде. На позициях Хисбаллы тоже действовал приказ о затемнении.
Яхудам готовился достойный их привычного коварства сюрприз. Арабы не
скрывали, что всему учатся у непобедимых пока евреев. К границе "зоны
безопасности" были подтянуты не "катюши" на частных машинах, а недавно
купленные Сирией в России и замаскированные под трейлеры установки ГРАД. Они
должны были впервые показать яхудам истинную мощь воинов Аллаха. Помимо
того, каждый боевик имел по наплечной ракетной установке для стрельбы по
израильским вертолетам или танкам, как только те предпримут ответную атаку.
Спящий в бомбоубежищах многострадальный городок Кирьят Шмона должен быть
сегодня ночью сметен с лица земли. После отступления Израиля из Галилеи в
результате сегодняшней победы арабского оружия яхудам не понадобится
разрушать самим этот город, как когда-то на Синае они при отступленни из
Египта снесли свой город Ямит... В час икс Сирия поднимет в воздух свою
авиацию, а Арафат задействует свои силы для предотвращения мобилизации
еврейских резервистов. Перерезав основные магистрали, его легкая пехота
должна парализовать сионистского врага.
когда в пустыне раздался стремительно нарастающий дробный топот. Такой звук
производил бы кавалерийский полк в атаке лавой, но этот топот был чудовищно
сильным: под арабами задрожала земля. Вытянув шеи и сжимая автоматы и
гранатометы, воины Аллаха со страхом вглядывались в холмы, за которыми
происходило что-то совершенно непривычное. Этот топот в ночи наводил на них
такой же мистический ужас, как галоп собаки Баскервилей, в ожидании
появления которой бесстрашные Шерлок Холмс и доктор Ватсон с тревой
вглядывались в девонширский туман. Но те, в конце концов, увидели хоть и
необычную, светящуюся, но все-таки всего лишь собаку, а эти увидели нечто
совершенно невообразимое. На холмы стремительно вылетели на фоне лунного
неба два чёрных чудовищно огромных таракана. "ЦАРЦУР, ЦАРЦУР!!!" - в ужасе
заорали бесстрашные фанатики, кто падая ниц, кто кидаясь прочь, бросая
оружие. Чудовища, замерли на мгновение, поводя блестящим в свете луны
суставчатыми семиметровыми черными усами, а потом стремительно понеслись с
топотом в сторону базы. Две-три мины, растоптанные их неуязвимыми огромными
подошвами, своими вспышками и грохотом напоминали как бы искры из-под копыт.
Несколько особо стойких стражей Аллаха все-таки посмели открыть огонь по
монстрам. Две ультрасовременные и сверхбронебойные российские
противотанковые ракеты попали прямо в брюхо набегающего чудовища, но оно
только подскочило на своих упругих ногах, рявкнуло и принялось носиться по
позициям врага с неслыханной скоростью и маневренностью, вытаптывая
установки ГРАД, беспощадно давило террористов как тараканов. Одновременно
оно полыхало из извивающихся усов по бетонированной базе фиолетовыми
спиралями, то скручивающимися в нестерпимо яркую точку, заставлющую камни
пылать как солома, то расходящимися на сотни метров. Через несколько минут
после начала атаки от базы Хисбаллы остался оплавленный огромный единный
блин с бездонными оплавленными колодцами на месте подземных бункеров, а
тараканы унес
яркие спирали, от которых фейерверком исчезали в небе идущие в атаку
сирийские самолеты... ***
видеотелефона и вздрогнул, опрокинув бокал на деревянный стол парижского
винного подвала. На экране ему ласково улыбалась Марина. "Вячеслав
Абрамович, я по вас соскучилась, - мило и звонко смеялась она. - Как вы там,
где? Я уже знаю, что наша картина оправдала ваши ожидания. Да и мне кое-то
досталось... Вы даже не представляете, как вы нам с князем Андреем дороги,
милый вы наш..." Тотчас появился Мухин. Оба они были на фоне какого-то
нелепого пустыря и хилых пальм. "Где вы, куда исчезли, подлецы? - радостно
орал Лейканд, будя бесчисленных собутыльников в штольнях. - Когда я вас
увижу? Вас этот Фридман чертов хоть когда-нибудь выпустит их своего
дурацкого Израиля?" "Ты и представить не можешь, как тут интересно, я тебе
такое расскажу! - Мухин задыхался от волнения. - Ты даже не представляешь,
что такое евреи, если им дать ацмаут..." "Что, что дать? - хохотал
счастливый Лейканд. - Вы на какой язык перешли, идиоты?" "Как на какой? -
Марина просто скисала от смеха. - На наш, еврейский, на иврит! А ты, гой,
помалкивай, если не знаешь, как по-нашему будет независимость..." "Я теперь
буду вам, сионистам, активно помогать и в Петрограде, - торопливо говорил
князь Андрей. - Британская Палестина - позор по сравнению со свободным
Израилем. Фридман обещал и тебе показать все." "Когда вы вернетесь домой?"
"А что мы там забыли? - Марина своим милым движением провела тонкими
пальцами по глазам. - Мы тут купаемся в море, у нас полно новых друзей, мы
теперь просто национальные герои Израиля. Завтра у князя встреча с
премьер-министром." "А где это вы сейчас?" "Около Иерусалима. Нам дали
довольно допотопный, но по их понятиям наилучший лимузин, покатаемся по
городу, проведем шабат в святом городе, а там видно будет, что дальше."
"Что-то пейзаж непривлекательный." "Так это мы для беседы с тобой на
несколько минут сублимировались в Палестину. Поговорим и вернемся в Израиль.
Ты бы посмотрел, какие у них тут города!" "Я безумно рад, что вы нашлись. Я
просто чувствую
покраснев тихо сказала Марина. - Если князь позволит, я могу и позировать."
"А что теперь-то терять? - резонно заметил Мухин. - Лувр десятки тысяч
ежедневно посещают, не говоря об интернете. Мы в первый же час в Палестине
напоролись на этот же портрет в доме губернатора. Так что князь разрешает.
Но, естественно, никаких альковных отношений. Я человек теперь южный,
горячий. Убью и не замечу даже." Изображение друзей исчезло. На фоне
выгоревшей редкой травы паслись черные козы - любимое арабское домашнее
животное, способное удивительно ловко выискивать и пожирать все зеленые
побеги, оставляя пустыню пустыней... ***
роскошной столице Израиля. Марина назло зимнему сезону одела открытую
кофточку - ну и пусть, что декабрь, что мы, не в Африке что ли! Перебивая
друг друга, они ехидничали по поводу освещения газетами последних событий.
Левые, естественно всю победу и заключенные мирные договоры с соседями
приписали начатому их покойным кумиром мирному процессу. Правые, в свою
очередь, считали, что только их многолетняя неуступчивость сломила арабский
экстремизм. Народ все заслуги в достижении победы над агрессорами приписал
славному ЦАХАЛу, неподражаемой израильской военной науке и промышленности,
создавшим такие шагающие боевые машины. Естественно, ни о Фридмане, ни, тем
более, о Мухине, в газетах не было и речи. В главных героях ходил тот самый
генерал Бени Шайзер, которого едва не пришиб у Фридманов князь Андрей. Сам
Мухин нисколько не обижался - дело сделано, полюбившаяся ему страна и ее
такой славный и добрый народ спасены. Мир установлен надолго: кто же посмеет
обидеть хозяина таких несекомых! По дороге к Стене плача Мухин, сверяясь с
картой, чуть заблудился. "По-моему, - сказал он, - вот этот путь самый
короткий." "А там есть проезд? - засомневалась Марина. - Смотри, полицейские
какое-то заграждение тащат." "Так ведь пока-то заслона нету." И он нажал на
газ, убедившись по табличке на английском, что шоссе Бар-Илан - кратчайший
путь к цели. Неожиданно, сразу с трех сторон к их машине высыпали странные
личности в длинных черных плащах и шляпах, поперек дороги упал деревянный
столб, а сгущающаяся черная толпа, яростно тряся в окна пейсами и скаля
зубы, что-то злобно кричала, повторяя с визгом слово "Шабес!" Мухин
приоткрыл окно, пытаясь объясниться по-английски, но слова были бесполезны:
вокруг орали. Кто-то сунул неправдоподобно бледную, но удивительно цепкую
руку в щель окна, схватив князя за волосы. Андрей ударил по этой бесплотной
руке, она выскользнула, щель удалось закрыть, но по крыше уже колотили
чем-то тяжелым. На ветровое стекло сыпали какой-то му
прижавшаяся к Мухину Марина прошептала: "Они сейчас просто растерзают нас...
Как плотоядно этот святоша смотрит на мою грудь, прямо как тот бандит в
Лениграде... У тебя спираль наготове?" "Нельзя, это же те самые евреи, ради
которых я потратил двести миллионов... Надо обяснить... это же набожные
люди... Кто-то из них должен понимать по-английски!.." Но никто и не
собирался их выслушивать. Они не понимали ни на одном человеческом языке.
Никто ни о чем и не собирался спрашивать. Им и так с Мухиными было ясно...
Едет в шабат, да еще с какой-то полуголой гойкой по нашему кварталу, бей!
Типичная психология погромщика... Машину начали раскачивать все сильнее,
пытаясь опрокинуть. Марина ударилась лбом о зеркало. Кровь на лице юной
прекрасной жены убедила Мухина мгновенно. Он приоткрыл окно, вмазал пудовым
кулаком между яростно качающимися пейсами. Хилый ортодокс упал на руки толпы
и мгновенно испустил свой высокий дух. Тотчас по стеклам и крыше загрохотали
камни, внутрь салона посыпались стекла. По открытой руке Марины потекла
струйка крови. Отбросив последние сомнения, Мухин нажал курок спирали... ***
причитала миссис Джеферсон, пока генерал по телефону распекал свою службу
безопасности, а Мэгги квалифицированно накладывала пластырь на лоб и руку
Марины. - Говорил же вам сэр Артур, что эти арабы очень опасны." "Да все
обошлось, - криво улыбалась украшенная шишкой и ссадиной на лбу Марина. -
Просто князь жить не может без острых ощущений..." "Позвольте, - бушевал
генерал. - Вы должны подробно рассказать об этом нападении. Вы запомнили
Сертаков Виталий
Посняков Андрей
Маккарти Кормак
Белов Вольф
Круз Андрей
Шилова Юлия