Чтение 15–й страницы книги ~Монах и кошка (Кайдан)~

Бэнкей.

- Когда ты наконец поймешь, что ищешь то, чего на свете не
существует? - и Остронос сердито отвернулся.

Оба приятеля, монах и тэнгу, помолчали некоторое время, сидя на
оглобле.

- Тэнгу, тэнгу, восемь тэнгу, а со мною - девять тэнгу! -
неожиданно пропел монах. - Если дождик не пойдет, будем до утра
плясать!

- Тэнгу, тэнгу, девять тэнгу, а со мною - десять тэнгу! - с
готовностью подхватил Остронос. - Если тигр не придет, будем до утра
плясать!

И хлопнул монаха веером по плечу.

- Ну так как же? - и Остронос, подражая старенькому настоятелю,
покашлял и скрипуче произнес три загадочных слова.

- - Отступить нельзя, - твердо сказал Бэнкей. - Возможно, девочка
в опасности. Да и за укус я хотел бы рассчитаться, хотя месть -
недостойное монаха чувство. Опять же - оборотень... С ним бы беды не
случилось... Так что, раз отец настоятель приказал, то и буду
преследовать!

Часть вторая

Норико притаилась за плетеной ширмой. Ее молодая госпожа Йоко,
которую здесь звали совсем иначе - Гэн-но-тюро, вместе с другой
придворной дамой, носившей имя Акико, но имевшей еще и прозвище,
которого Норико не могла выговорить, укладывались спать, но
укладывались как-то странно. Похоже, они собирались принять ночного
гостя.

Ничего удивительного в этом не было - Норико в самом начале своей
придворной карьеры уже шарахнулась как-то утром от висевших в женских
покоях на церемониальном занавесе пурпурных мужских штанов. Служанки
ее втихомолку подняли на смех, а госпожа потом объяснила, что главное
- утонченные отношения между мужчиной и женщиной.

Ведь когда придворная дама обменивается с кем-то стихами - это
только отрадно и для нее, и для ее подруг. Полученные стихи дружно
обсуждаются, идет поиск скрытого в них смысла, потом пишется ответ,
переписывается на дорогой бумаге, бумага сворачивается особым образом
и, обратившись в толстую длинную полоску, завязывается узлом или
скручивается по краям. Затем послание прикрепляется к ветви дерева или
стеблю цветка, а ожидающий снаружи слуга получает награду и уносит
письмо своему господину. Все это - очаровательно и вызывает волнение в
сердце, и если дама в конце концов позволяет избраннику какие-то
вольности - кому какое дело? Вот уж это касается только мужчины и
женщины, и никого больше!

Норико сперва удивилась - если бы у нее дома кто-то в усадьбе
позволил себе такие изысканные утонченности, старый господин живо бы
навел порядок. А через день или два после сделанного госпожой
Гэн-но-тюро внушения ее отыскал посланец Фудзивара Нарихира с
очередным свертком шелка, очень красивого, чтобы сшить платье цвета
глицинии, бледно-лилового с зеленым исподом.

Норико честно расхвалила господина Фудзивара Нарихира перед своей
госпожой, хотя пришлось и приврать - вовсе он не заботился в дороге о
госпоже кошке.

Все сложилось великолепно - отдохнувший после дороги зверек был
представлен госпоже Кокидэн, вызвал огромный восторг, и теперь ждал
лишь той минуты, когда на него упадет благосклонный взор самого
государя. Но у юной госпожи Кокидэн как раз начались Дни удаления от
скверны, она прикрепила к прическе листок алой бумаги с китайскими
иероглифами и не покидала внутренних покоев.

Девушке не нравилось лишь одно - Кэнске сказал ей ночью, что
господин Фудзивара желал бы навестить ее, но уже который день она
проживает во дворце Кокидэн, а от него только исправно передаются
свертки шелка!

Кэнске был прав - молодого господина больше интересовала красавица
Йоко. А еще больше - благоволение государя. Все зависело от того, как
придворная дама его новой супруги расскажет историю кошачьего
путешествия - начиная с потонувшего судна и кончая явлением госпожи
кошки во дворце Кокидэн.

И все же Норико было очень досадно.

Она ругала себя за то, что в ту ночь испугалась, как маленькая,
наговорила глупостей Кэнске, а нужно было все сделать наоборот - и
тогда она не высматривала бы теперь Фудзивара Нарихира из-за
бамбуковых штор.

Дворец Щедрых Наград - Кокидэн, где государь поселил новую
супругу, стоял рядышком с Дворцом Чистой Прохлады - Сэйредэн, его
личной резиденцией. И Норико могда, изловчившись, не только слышать
вечернюю перекличку во дворце, но и увидеть кое-кого из придворных,
кто наряжен в эту ночь на дежурство при особе государя. Правда, ее
сердила беготня стражников - они каждый вечер суетились так, будто
дворец осаждали злые духи, и так грохотали сапогами, что дрожали полы
и колыхались занавеси.

Норико выросла на севере - она знала, как бесшумны бывают огромные
мужчины, готовясь встретить лицом к лицу настоящую опасность.

Минамото Юкинари собирался стать куродо шестого, а то и пятого
ранга, а между тем заново подружился с молодыми придворными, которых
не видел целый год - с того самого дня, как его отец, получив в
пятнадцатый день первой луны пост наместника отдаленной провинции,
быстро собрал свое небольшое семейство, написал дочке прощальную танка
и отправился исполнять государеву службу.

Он заказал себе новые наряды самых модных оттенков, брал уроки
танцев, верховой езды, борьбы и стрельбы из лука, записался даже в
школу чиновников, но главным его наставником сделался, естественно,
Фудзивара Нарихира. Тому приятно было иметь такого преданного ученика,
и он таскал за собой Юкинари, куда бы ни направлялся.

На сей раз Норико не повезло - оба молодых господина были, видно,
на другом конце огромного императорского дворца.

Собственно, большим дворцом неимоверной величины и высоты, как по
наивности полагала раньше Норико, он не оказался. Это было великое
множество довольно крупных одноэтажных построек из хорошего дерева, с
прекрасными резными столбами и балками-огэси, соединенных галереями,
разделенных двориками и обнесенных одной общей оградой. Норико уже
знала, что за дворцом Сэйредэн, если смотреть с галереи дворца
Кокидэн, был дворец Кеседэн - Архивный дворец. Слева находился дворец
Дзекэден - Дворец, Одаривающий Ароматами. Там проводили поэтические
состязания, пировали и слушали музыку.

Больше она узнать и увидеть не успела - мужчины не очень-то
любили, когда женщины расхаживали между дворцами. Женщинами полагалось
сидеть за ширмами и занавесами, старательно пряча лица.

Прождав после переклички довольно долго, огорченная Норико на
коленях заскользила обратно - к госпоже. Уже давно стемнело, а госпожа
кошка еще не сходила на двор по своей кошачьей надобности. Зверек
оказался чистоплотным и не давал покоя, пока не выпускали наружу. Это,
естественно, было обязанностью Норико.

Но госпожа кошка, очевидно, где-то спряталась и заснула, а госпожа
Акико с невразумительным прозвищем осторожно постучала металлическими
палочками, которыми размешивают угли в жаровне. Это был принятый среди
дворцовых женщин знак - приглашение войти.

Норико удивилась - не рановато ли для гостя? И к кому он? Если к
госпоже Акико - это еще полбеды. Она почтенная придворная дама, вдова,
любимица госпожи Кокидэн - к ней и гость пожалует такой же достойный.
Но если избранника ждет госпожа Йоко? Это может быть только Фудзивара
Нарихира! Значит, он своими посланиями то на голубой, то на розовой
бумаге добился-таки свидания...

Обе дамы, Акико и Йоко, сидели лицом к лицу, длинная
четырехугольная жаровня была между ними, и они тихо переговаривались.
Перед свиданием полагалось бы расчесывать волосы и умащаться
благовониями. Да и разложить постель не мешало бы. И достать подбитую
ватой ночную одежду. Однако они всего-навсего положили перед жаровней
узорчатую круглую подушку.

Дамы так низко склонялись друг к дружке, что Норико не могла
разобрать ни слова. Ярко пылавший в жаровне огонь бросал на их
набеленные лица блики света. Поблескивали кисти церемониального
занавеса высотой в три сяку, отодвинутого поближе к ситоми, огоньки
вспыхивали даже на крюках для бамбуковых штор.

Госпожа Кокидэн занимала во дворце внутренние, северные покои.
Помещения для ее дам располагались между внутренними покоями и
наружной террасой. Они делились на небольшие каморки скользящими
перегородками. Если из-за перегородки слышался обычный шум, без
которого немыслимо любовное свидание, никто не придавал этому
значения. Но когда две придворные дамы переговариваются таким
взволнованным шепотом - значит, речь они ведут никак не о любви. Что
же такое затеяли юная госпожа Гэн-но-тюро и почтенная госпожа Акико?

Раздалось покашливание. Но не снаружи, а из внутренних покоев.
Акико ответила таким же покашливанием. Занавес отклонился - появилась
госпожа Кокидэн.

До сих пор Норико ее не видела - она не показывалась из глубины
своих покоев. Когда она хотела видеть госпожу кошку, ту носила к ней
хозяйка - госпожа Гэн-но-тюро.

Госпожа Кокидэн оказалась подлинной красавицей, чарующе