Мела побледнел до синевы, словно сама Тиргатао задела его полой своего
плаща, но не сказал ни слова. Фрат посмотрела на великана, на Мелу, однако
промолчала и вместо того, чтобы тратить время на бесполезные слова
утешения, напомнила Пузану о щите.
красные стрелы летели в цель без промаха. Он поймал себя на том, что с
удовольствием смотрит на ее длинные белые косы, черные брови, густые
ресницы, в тени которых голубые глаза Фрат иногда казались почти черными.
У нее было скуластое лицо, покатые, немного тяжеловатые плечи.
треугольником, Фрат улыбнулась. Мела еле заметно улыбнулся ей в ответ.
Красивая девушка, снова подумал он, и на душе у него стало тяжело.
Пролетел ветер, по лицу Мелы скользнули тени. Он поднялся на ноги.
прищурилась. На Мелу словно брызнуло голубым светом.
лук. - Но я совсем не верю тебе.
как вы и договаривались.
оттого, что о нем вспомнили.
Мела стреляют попервости. А то как в живое, извините, мясо палить - это мы
завсегда. А как мастерство показать, сноровку и умение - это мы в кусты.
Пущай Пузан, стало быть, отдувается. А у Пузана, кстати говоря, еще раны
не зажили, предательски нанесенные из-за угла... То есть, из-за куста, -
поправился великан, который даже в гневе желал быть точным. - И могут
открыться в любую минуту, очень даже запросто, от чрезмерного напряжения
мышц... - Он повертел лук в руках, поводил по нему зачем-то носом и
заключил чуть не умоляюще: - Да и сломаю я его...
в цель, третья вонзилась в ствол дерева.
их и протянул девушке. Из ранки на стволе сосны потекла смола.
преисполненный благодарности к этой девушке, которая одна во всей деревне
была к нему добра, осторожно прикрыл лапой ее плечо.
хризантемой. Всего-навсего болотная поросль, а туда же - в амбиции входит.
Иди-иди, скучать не будем. Пальни еще по какому-нибудь доверчивому,
беззащитному великану, не промахнешься... А вы, госпожа Фрат, зря
расстраиваетесь. И получше имеются, и очень даже...
всегда.
тропинке, что и Мела, обходя Фрат и Пузана слева. Они возбужденно
переговаривались.
руки. - Проклятье! Неужели враги добрались уже до наших окраин?
новым, а? - Он сделал уже движение, словно собирался бежать к деревне, но
гневное выражение на лице девушки пригвоздило его к земле. Вдохновение
угасло в великаньей душе, и он послушно подал воительнице ее щит с
торчащими из него красными стрелами. - Там же опасно, - сказал он жалобно,
- чего вам идти... И без вас, поди, справятся с супостатом...
должна предупредить его. Они хоть и дикари, но ловушки устраивать еще не
разучились. Не бойся, Пузан. - Она погладила его по локтю и исчезла в
зарослях.
останавливался. Если кто-нибудь и мог сейчас обнаружить его, выделив его
силуэт среди пестрой зелени, пронизанной светом, так это Аэйт. Но братишка
в плену, и никто на всех болотах (дальше реки Элизабет Мела не заглядывал
даже в мыслях) не шевельнет пальцем, чтобы вызволить его. Так что бояться
некого.
И те, что шли сзади, слышали ее тоже.
не выделяя, а скрывая его. Голос Фрат вдруг сорвался:
то ни было, заслужила такое...
прошептала так, словно он уже умер и она разговаривала с его душой:
раскрытыми глазами, а потом, отбросив в сторону щит, побежала к нему.
Беспомощно опустив руки, Мела смотрел, как она летит по тропинке, легко и
сильно отталкиваясь от земли. Корни сосен, проползающие под толстым
хвойным ковром, золотые солнечные пятна, маленькие ноги, обутые в ременные
сандалии...
меч, заломили локти за спину и поставили на колени. Мела не сопротивлялся.
смотрел снизу вверх, как меняется ее лицо по мере того, как она узнает
тех, кто держит его. Она стала тяжело дышать. И тут, словно желая дать
ответ на все невысказанные вопросы, один из схвативших Мелу нащупал на его
шее кожаный шнурок, сильно дернул и сорвал маленький мешочек. Очень
медленно развязал тонкие завязки и вытряхнул на широкую ладонь содержимое
мешочка. Нестерпимо ярким блеском сверкнуло золото, уничтожая последнюю
надежду.
его отражение, - ритуальный дар для Черной Тиргатао.
длинными копьями. Он казался спокойным, как обычно, и только был очень
бледен. Оружие у него отобрали, все украшения сняли. Обнаженный до пояса,
босой, со связанными руками, он стоял перед Фарзоем и, не мигая, смотрел
на вознесенного в яркое небо Золотого Лося.
позади мужчины, как и подобает тени воина. Лица обоих были бесстрастны, и
никто не видел, как Фрат, таясь от всех, до боли жмет пальцы Фратака.
куда-то пропала, и он демонстративно вздыхал и бросал на преступника
жалостливые взгляды.
пришелец с темной кожей поможет младшему брату, кто знает? Они, вроде бы,
подружились...
перед лицом Смерти, которая пришла забрать к себе наших погибших. Я
сказал, что виновный в этом позоре умрет. Ты слышал?
отчетливо и звонко. - Я ведь был рядом с тобой, Фарзой, сын Фарсана.
Я говорил с ним всю ночь, желая открыть истину. Я говорил ему: "Дары для
Тиргатао украл такой-то" - и Лось наливался алым гневом, отвергая
неправду. И с каждым новым именем у меня отлегало от сердца, потому что
невыносимо подозревать близких. Твое имя, Мела, я назвал последним. Я был
уверен, что золото для Смерти скоро отыщется. И когда Лось остался
спокойным и не стал отрицать сказанного мной, мне показалось, что я
умираю. Трижды я повторял эти слова, показавшиеся поначалу глупыми и
святотатственными: "Золото для Смерти украл Мела". И с каждым разом они
становились все менее глупыми и менее святотатственными...
Советником Истины, прежде чем ты доберешься до моего. У меня было время. Я
успел бы уйти, если бы меня не задержали.
Зачем ты навлек на себя такую бесславную смерть?
муки.
на руках Фарзоя, когда они вдвоем отбивались от большого отряда врагов. В
те годы морасты завоевали соляное озеро и воздвигли на его берегу святыню
воинского союза - Дерево Восьми Клыков. Оно было совсем молоденьким, когда
они вживляли в него кабаньи челюсти. Оно хранило их удачу многие годы.
Великое это богатство - соль. Летом она осаждалась на дно озера, ее
выламывали и везли в деревню, где женщины очищали ее от ила, промывали,
Лукин Евгений
Володихин Дмитрий
Гуревич Георгий
Быков Василий
Каменистый Артем
Орлов Алекс