этот несчастливый поход, юноша провел ночь под кровом; и в первый раз за
долгие дни странствий он был сыт.
но вчера - а со вчерашнего вечера миновала целая вечность! Ему снова
хотелось есть, и с каждым мгновением все сильнее и сильнее.
полусонным взглядом. В ней не было ничего, кроме топчана с набитым сеном
матрасом, пары крюков, торчавших из стены - вероятно, на них полагалось
вешать одежду, - и небольшого сундука, который мог при необходимости
послужить для постояльца и шкафом, и столом, и табуретом. Сейчас на нем
восседал Шеймис собственной персоной - и, как всегда, с самым унылым
видом. Он скорчился на крышке сундука, подобрав под себя ноги, и у его
мосластых коленей лежали рядком пять золотых динариев с гордым профилем
владыки Ашарата.
кулаке.
думал о том, что никогда не сумеет сотворить тех аппетитных блюд, которые
его господину предоставят внизу за звонкую монету.
застегивая на талии ремень. - Когда я вернусь, то постучу вот так, - он
три раза стукнул костяшками пальцев по сундуку.
плечами, словно ему вдруг стало зябко. - Только ты не задерживайся, будь
добр... Мне без тебя как-то неуютно...
размышляя, что доставшийся ему демон во многом напоминает малого ребенка.
Может быть, это являлось свидетельством его древности? Что старый, что
малый - тут Конан не видел особой разницы.
куском мяса, выпил кружку слабого винца и разменял у хозяина харчевни
динарий. Ему не надо было платить за еду - за все рассчитался вперед
Фарал, - однако Конану хотелось иметь в распоряжении деньги помельче, в
серебре и бронзе. В голове у него зарождались определенные планы на вечер,
в которых фигурировала компания давешних игроков в кости и кое-какие
способности Шеймиса.
и снова задвинул засов.
возвращаясь к сундуку и монетам.
потянуло в дрему. - Я буду спать, а ты можешь поразвлечься с этим, -
запустив руку в кошель, он высыпал перед Шеймисом пригоршню серебра.
закату. Прошла добрая половина дня, и он снова чувствовал голод - правда,
не такой острый, как вчера. Тем не менее, несмотря на легкое посасывание в
животе, юный киммериец ощущал прилив сил; Конану чудилось, что за сутки
отдыха на костях его наросло изрядное количество плоти, и тяготы дальних
странствий начали постепенно сглаживаться в памяти.
падали сквозь распахнутое окно, освещая комнату и ее небогатую обстановку;
единственными яркими пятнами здесь были горка золотых и серебряных монет
да рукоять нового Конанова меча, отливавшая цветом хорошо начищенной
бронзы. Видно, пиратский вожак был человеком аккуратным, когда дело
касалось оружия, а не расчетов с пассажирами его галеры.
окутавшись своими куцыми крыльями, и горестно обозревал орлиный профиль
владыки Ашарата на золотом динарии. Конану хватило одного взгляда, чтобы
понять: ни золота, ни серебра у него не прибавилось.
тяжело вздохнул.
вечера до сегодняшнего, но ничем порадовать тебя не могу...
проклятом горшке... - Демон поскреб костлявыми пальцами свое лысое темя. -
Но, сказать по правде, я и раньше не отличался великими талантами...
М-да-а... - Он снова испустил тягостный вздох. - Нет, не отличался... Ты
уж прости меня, неудачника, хозяин... Увы, увы! Не могу я сделать тебя
королем, господином над землями, городами и людьми, или великим воеводой,
как, чувствую, ты того желаешь! Не могу принести тебе богатство и почет,
дворцы, замки, поместья и юных дев...
невольно содрогнулся.
изумлением замечая, что на глазах его слуги выступили слезы. Киммериец
никогда не слышал, чтобы демоны могли плакать. Реветь, выть, рычать,
вопить, стонать и богохульствовать - сколько угодно; но плакать!..
носом, Шеймис воздел взгляд к потолку. - Чем, мой молодой повелитель?
Объясни-ка мне прежде, чем ты тут занимался.
в стопку.
ли, хозяин, его и мое колдовство совсем различны... Собственно, то, что он
делает, даже нельзя назвать магией... Ни черной, ни белой, ни красной, ни
зеленой.
мечом, потуже затянув ремень. - Золото появилось прямо из воздуха... Разве
это не магия? Самое настоящее волшебство, приятель, и получше твоего!
Ты-то наколдовал мне лишь костлявого барана, рваные сапоги да ломаную
саблю!
продолжал он, сбавив тон, - но ты должен учесть, что я сотворил все эти
вещи! Понимаешь, сотворил из ничего, а не перенес откуда-то готовенькими!
Это настоящее волшебство, пусть и не слишком удачное! А твой Фарал, он...
- внезапно Шеймис захлопнул рот.
ли выходит меч из ножен.
Силой... астральной Силой великого Митры... - пробормотал дух сумерек. -
Значит, благой бог покровительствует ему, понимаешь? Покровительствует и
дозволяет пользоваться частицей своей божественной мощи...
свой кошелек, - по мне, что сотворить, что перенести, все едино. Был бы
толк! - он многозначительно похлопал по сумке, и динарии отозвались
веселым звоном. - Помнишь, Фарал признался, что вытащил это золото прямо
из кубышки какого-то Дастры, местного богатея... Ну, а ты можешь такое
сделать?
вечера, как доложил тебе раньше. Но я - дух сумерек, и не могу
использовать силу солнечного бога. У меня свои пути...
полезного по ним не протащить!
а о нем самом что ты скажешь?
размышления. Наконец, важно нахмурившись и почесывая свой длинный нос,
демон сказал:
должен совершить нечто в этом городе во имя великого Митры!
его дела, а не наши, - заключил он, присаживаясь на топчан. - Давай-ка мы
кое с чем разберемся, Шеймис.
умащиваясь на сундуке.
рваные сапоги да тунику... - киммериец потянул свое одеяние за ворот, и
оно затрещало. - Тунику тоже не очень прочную, но это не беда. Вот с
саблей вышло хуже... из-за нее меня чуть не прикончили!
него страшную болезнь!
примеру, хоть этот? - Конан ткнул пальцем в сторону двери.
он вдруг напрягся и начал сверлить засов взглядом. Сначала ничего не
происходило, потом массивная железная полоса со скрежетом поехала вбок,
дошла до упора, лязгнула и застыла.
Максимов Альберт
Шилова Юлия
Сертаков Виталий
Ларссон Стиг
Вронский Константин
Афанасьев Роман