действительно устал.
переоцениваете мое рвение. Неужели вы полагаете, что мы стали бы
контролировать вас такими странными способами?
это все-таки оказалась наша затея. Где папка? Вы показывали ее кому-нибудь
или нет?
к его работе, - отвлекся разведчик. - Он очень высоко оценил ваши
неравнодушные высказывания. Я дал ему прослушать запись утренней
телефонной беседы.
почти уверен, даже в какой-то степени надеялся, что вы растерзаете папку в
клочья. И тогда я с чистым сердцем прикажу своему аналитику смыть с себя
все это оккультное дерьмо и заняться настоящим делом.
власти увлечение древней магией!
не стану объяснять важные исторические события колдовской деятельностью
секретных обществ и лож. Какими бы глобальными ни были их цели, и
фантастическими - методы.
Почему же вы тогда говорите, будто всерьез восприняли все это
нагромождение нелепостей?
занято, и приступил к объяснению. В его голосе уже не осталось ни
раздражения, ни обиды.
дестабилизировавших общественное сознание Германии, как инфляция и
стагнация. Он попросту проследил, на каких опорах стоят убеждения вождей
национал-социализма, а ведь эти убеждения явно влияют на конкретные их
решения. И во-вторых. По-моему, вы, уважаемый мистер Питерс, не поняли
главную мысль, на которую нанизаны все тезисы, хотя, между прочим,
исходные оригинальные материалы находятся у вас, а не в папке. Мне
показалось, что ваш сотрудник, наоборот, категорически не верит в
описываемые им верования и культы, напрасно вы недовольны.
прежней уверенности в голосе.
что нацисты живут в выдуманном ими же самими мире, то есть их политика -
не что иное, как попытка воплотить в жизнь собственные болезненные
фантазии. В этом - ценность проделанного анализа. И, несомненно, подобная
версия вполне имеет право на существование, доверенные мне фрагменты
достаточно убедительны. Впрочем, почему бы вам просто не спросить у своего
сотрудника, какова его истинная позиция?
обидчив. Да вы не думайте ничего такого, это хороший парень... В общем,
спасибо, профессор, вы мне очень помогли, - и зачем-то постучал себя
пальцем по лбу.
спросить, да как-то к слову не пришлось. О том человеке, который готовил
материалы, об этом историке. Хороший специалист, честно. Возможно, я с ним
знаком - из какого он университета?
сержант, помните, который меня сопровождает, - он указал в сторону окна.
спину, лениво перекатываясь с пятки на носок, и рассеянно смотрел в небо.
жаловать.
становится. Однако вернемся к нашим неприятностям.
то...
обязательно. Это враг, мистер Джонс, поймите - главный враг Америки.
понимать профессор.
сами. Ни на секунду не забывайте об этом в Непале.
я попрошу вас отправиться на вокзал не завтра.
издания, глянцевые обложки, золотые тиснения, кисточки закладок. На
средних полках приличные книги в кожаных переплетах. Ну, а наверху всякая
пыльная позабытая позаброшенная дребедень. Так и Непал. Начинается он с
тропиков, многоцветья, пестроты индуистских храмов, хохолков и криков
попугаев, задниц и визгов обезьянок, слонов и бананов. Дальше в гору кедр
и дуб, овес, свиньи и овцы, буддистские ступы. А в конце - скалы, хилые
цветочки, плоские крыши залепленные ячьим навозом, жалкие козы, редкие
пагоды. Все это переходит в лед, и наконец в близкое-близкое небо, с
которого смотрит вселенская душа.
летом густой туман становится промозглой водянистой взвесью, а то и
изморозью. Тем не менее там росли березки, что было весьма трогательно.
Может, они и привлекли Лилиан в это странное, попросту чудовищное место.
Впрочем, по мнению доктора Джонса, она могла выкинуть и что-нибудь более
экстравагантное, например, поселиться в дупле дерева или в гнезде грифа.
именовала "Двором Рамзеса II", Индиане пришлось преодолеть немалую
дистанцию.
Гонолулу на "Дугласе", от Гонолулу до Манилы на гидросамолете. А потом
осточертевший Тихий Океан все-таки оборвался, но впереди были еще Сайгон,
Бангкок и Катманду. Там Индиана окончательно стало ясно, чем закончился
роман Лилиан с британским офицером. Гималайской глухоманью. Единственное,
что утешало - сам офицер Его Величества, завзятый картежник и пьяница,
тоже оказался не на курорте (если сплетни майора Питерса насчет назначения
Фергюссона в Родезию были верны).
гостиницы до "Рамзесового двора" на мохнатой лошадке. Этому животному не
только не угрожало попасть на картину или в бронзу конного памятника, даже
скакать на нем можно было лишь в клоунских целях. В лучшем случае его
мучили блохи, в худшем чесотка. Но оно отлично преодолевало ледяную крупу,
несущуюся с горных высот.
свою шелудивую лошаденку породы пони и своего проводника из племени бхотия
на внутреннем дворе среди таких же псевдоконей и таких же бхотия.
Проводник мгновенно стал неразличим в обществе одинаковых тарелкообразных
физиономий.
заметно оживленная публика, стойка с бутылками, кривоногие столы и большой
очаг. Публика была чем-то занята, на археолога пристального внимания не
обратила, тем более, что к людям европейского вида в этих краях уже
привыкли. Доктор Джонс уселся в дальнем углу и не отказался от
традиционных местных угощений - лепешек, вымазанных салом, и чая с жиром.
От которого стало немного не по себе, но дело спасла ячменная водка и
порция козлятины. Индиана принялся усердно бороться с недожаренным козлом
- который, намотав изрядное число миль на крутых горных склонах, оказался
весьма жилист, - и заодно пытался уяснить причину оживления в зале.
преграждали путь любопытствующим взглядам доктора Джонса. Местный язык не
был ему знаком, однако интонации давали понять, что возгласы носят
характер подбадриваний, вполне уместных на каких-нибудь соревнованиях.
Какое спортивное мероприятие может проводится у стойки? Причем не только
спортивное мероприятие, но и тотализатор. Господа в замурзанных халатах