хихиканье. Габриэль выскользнул за кошму.
голову.
прочих, но отчего-то его было особенно жаль. У него непонятное лицо. Нечто
среднее между маской клоуна и палача. Это так же непонятно, как с оружием.
Он совершенно не похож на карателя, но он - каратель до мозга костей.
Первый раз ознакомившись с его делом, я не поверила своим глазам. У него
оказался ужасный послужной список. Но... Понимаешь, мне кажется, он
родился для чего-то иного, а стал карателем. По совершенно неизвестным
причинам. Может быть, по тем же самым, по которым красивое, радующее глаз
оружие служит для истребления чужой жизни. Видишь ли, Дуг... От этих
вопросов не отмахнешься. Наверное, даже бессмысленно пытаться решить их,
но я знаю одно: красивое не должно убивать, а милый добродушный человечек
не должен становиться карателем.
волосам, и ничего не случилось. Она не вздрогнула и не отбросила его руку.
Обняв девушку за плечи, он притянул ее к себе. - Давай, не будем про это,
хорошо?
топали по половицам чьи-то каблуки. От гулкого содрогания игла на
пластинке подпрыгивала, "Марианетта" перебрасывалась из начала в конец и
обратно. Упала бутылка, гулко покатилась среди танцующих. Чья-то нога
немедленно отправила ее к стене. Зазвенели осколки.
голосов они, пожалуй, и не слышали. Внезапно Конда подняла голову.
потянула его за руку.
отговорить от необдуманного шага. Одно дело - желать и мечтать, другое
дело - реалии.
мы... Мы навсегда сохраним в памяти ночную Саквенту.
отчего-то не мог. Сейчас он немногим отличался от тех, что танцевали в
соседней комнате. Ее присутствие опьяняло, он не способен был спорить с
ней.
открывать двери. Ты иди следом. Возможно, нас даже не хватятся. Слышишь,
что там творится?.. А утром мы уже вернемся.
пламя, облизывающее сухое деревце. И, воспламенившись, он с трудом
заставил себя выпустить согревшуюся в его руке ладонь. Конда тотчас
нырнула за покрывало, он же продолжал стоять, чуть покачиваясь, решая,
когда же ему двинуться за ней.
двадцать словесных мгновений...
рассмотрел входящего за кошму Виктора. Комната снова озарилась светом.
Виктор зыркнул глазами по сторонам и насмешливо прищурился.
сказать правду.
голосу Дуг понял, что бывший российский жандарм нервничает. Таким Дуг его
видел впервые. Впрочем... Сейчас ему было наплевать на состояние Виктора.
Двадцать секунд миновали, - ему пора было выходить.
двинулся вперед, пытаясь обойти Виктора.
достал оттуда Дуг не разглядел. Он следил за лицом стоявшего перед ним
человека. Хотите видеть противника целиком, смотрите ему в глаза...
напивайся. А козочка побегает и вернется.
груда оружия. Впрочем, Виктор его не пугал. Не произнося ни звука, Дуг
шагнул вперед. Если бы противник был трезв, он мог бы поплатиться
расколотым черепом. Но получилось иначе. На взлетевшей руке блеснули шипы
кастета. Слишком медленно!.. Отшатнувшись, Дуг легко перехватил
вооруженную кисть и ударил Виктора по кадыку. Сражение умерло, не
начавшись. Отняв тяжелый кастет, Дуг опустил его в карман. Стащив с
кроватей пару простыней, тем же способом, каким не так давно пеленал
Терентия, спеленал и хрипящего Виктора. Потом взвалил его на топчан и для
верности прикрыл одеялом.
подпевать. По счастью, шума борьбы никто не услышал.
шагнул к порогу.
своей жизни - все, начиная с гимназиума и школы пилотов, заканчивая
экспедицией на Землю и массовым дезертирством. Маленькая ладонь трепетно
подрагивала в руке бывшего штурмана, заставляя его краснеть и волновался.
В самые неподходящие моменты голос отказывал ему, и Дуг вынужден был глухо
прокашливаться.
фосфоресцирующими стенами и потолком все круче поднималась вверх, и вскоре
они выбрались на округлую, очерченную аккуратным парапетом площадь. Дальше
начиналась территория процессумов, улочка поворачивала к хрустальным
пирамидам. Держась за руки, они добрели до парапета и здесь, не
сговариваясь, запрокинули головы. Тоннель оказался позади, над ними
зависло звездное небо. Дуг машинально отыскал на небосводе крохотную
двойную звезду, незаметно улыбнулся. Где-то рядом была и Земля - крохотная
незаметная точка. Слишком крохотная, чтобы рассмотреть ее невооруженным
глазом. Вторя его мыслям, Конда негромко произнесла:
Земля лежала почти за Третьим Поясом Дальности. Это еще по Цепекской карте
- той самой, что преподавалась им в школе пилотов. Увидеть планеты на
таком расстоянии можно лишь в самый мощный из имеющихся на Саквенте
радиотелескопов. И никак иначе...
остановились. Конда неловко прижалась к нему.
из улочки-тоннеля и тут же пропал в темноте парковых зарослей.
домой. О патруле они уже наслышаны.
случае можно было расслабиться.
листве деревьев, высилось здание гимназиума. В сравнении с пирамидой оно
казалось маленьким и невзрачным, вызывающим смутную жалость. Повинуясь
движению руки Конды, он остановился. Гимназиум смотрел на них глазницами
погасших окон, и тени деревьев с медлительностью раскачивались на его
украшенном лепниной фасаде, словно разглаживая многочисленные каменные
морщины, сметая с него пыль столетий.
слезы.
вздохнула. - Но все настолько похоже - ты понимаешь меня?
Аккуратные, отведенные под классы комнатки, цветные экраны мониторов и
забавные, превращенные в игру уроки. Все это виделось Дугу словно в
тумане, - он мало что помнил из своих юношеских впечатлений. Игры в
логику, ежедневной тренаж памяти, экскурсии под своды пирамид. Когда их
привели туда впервые, все представлялось волшебным и чарующим. Сомнения
пришли позже - уже на Земле. А тогда поющие птицы, оживающие от
присутствия людей деревья пьянили сознание крепче всякого алкоголя. Им
ничего почти не рассказывали, - человек вообще неважно усваивает на слух.