Чтение 15–й страницы книги ~Секрет государственной важности~

бутылочку уксуса, молотый перец.

- Не обессудьте, гости, - сказала она, кланяясь, - покушайте,
муженек-покойник страсть как их любил...

- Спасибо, Пелагея Степановна. - Товарищ Андрей сразу взял вилку. - Ты
как, остроту любишь, Василий Петрович? - спросил он, тряся перечницу.

- Я, признаться, оголодал, все в бегах да в бегах... Мне и с перцем и с
уксусом хорошо, а ежели

и так - тоже ладно.

Ели молча, с аппетитом.

Когда отвалились и отставили миску, Пелагея Степановна убрала со стола.
Гости так хвалили пельмени, что даже в краску вогнали хозяйку. Покончив с
комплиментами, они снова посерьезнели.

- Меня просили рассказать, - начал, закручивая цигарку, Василий Петрович,
- про один интересный случай. Два дня назад в правление Добровольного флота
приходил офицер из военного командования... Капитан первого ранга. Ему
представили на просмотр график движения пароходов... У нас есть верный
товарищ в правлении, он все слышал и видел, - пояснил Руденко. - Капитан
первого ранга велел график и работу пароходов строить так, чтобы к октябрю
во Владивостоке находилась большая часть флота.

- Интересно, очень интересно, - отозвался товарищ Андрей. - Это важная
новость... Значит, после ухода японцев беляки недолго будут держать город.
Ты как полагаешь? - Потом прихлопнул ладонью по столу и твердо сказал: - Что
ж, пусть собирают флот... Нелегко сейчас вам, морякам. И нынешняя ваша
пропаганда за уход пароходов из Владивостока, в общем, правильна. Но скоро
нам придется изменить тактику. Как только японцы станут сматывать удочки,
вся белогвардейщина хлынет за границу. Они потащат за собой все наворованное
народное добро - все, что можно тащить. Да еще вместе с нашими пароходами.
Теперь курс на обратный меняйте: не допускать ухода судов с белыми. Всеми
силами не допускать. Командам надо объяснить, когда придет время. Пусть
разбирают машины и уносят части на берег, пусть разбегаются, уводят суда к
партизанам. Так и скажи товарищам. В руках моряков судьба народного
достояния. Понял меня?

- Очень хорошо, товарищ Андрей... Понятно. А вы слышали о пароходе
"Ставрополь"? - Руденко посмотрел вопросительно.

- Нет; что там?

- В китайском порту Чифу моряки "Ставрополя" решили не возвращаться в
меркуловский Владивосток. Капитан Грюнберг покричал-покричал, но команда
настояла на своем. Недавно каппелевцы отправили в Чифу вооруженный отряд на
посыльном судне "Магнит". Они врасплох пришвартовались к борту "Ставрополя",
захватили было его. Только не удержали. Команда выгнала и солдат, и их
офицера, и своего капитана. "Ставрополь" так и не вышел из порта. Капитаном
судна стал второй помощник Шмидт.

- Что ж, видно, моряки неплохо разбираются в политике, - одобрил товарищ
Андрей. - А вот карательная экспедиция на "Синем тюлене"... Здесь не все
ясно. Когда будут новости, немедленно сообщайте. Ну, а теперь у нас с тобой
снова разговор об оружии...

Во дворе залаяла собака. Подпольщики прислушались. Собака рвалась на
цепи, захлебывалась в отчаянном лае. Кто-то негромко ругнулся.

Коля Севастьянов бросился на чердак - это был его наблюдательный пункт.

- Товарищ Андрей, - зашептал он, кубарем скатившись вниз. - Попали...
окружают. Надо уходить! - Он распахнул дверь в соседнюю комнату.

Подпольщик двумя руками пригладил пробор - как всегда в затруднительных
случаях.

Раздался выстрел, замолк собачий вой.

В дверь забарабанили кулаками и прикладами:

- Отворяй! Милиция!

- Пелагея Степановна, - сказал товарищ Андрей, - скажите этим господам:
были, дескать, у сына гости, да ушли. А кто - не знаете... Простите нас,
ради бога.

Хозяйка молча всех перекрестила.

- Нам с ними не жить: либо они, либо мы, - с каменным лицом сказала она.

Николай Севастьянов вместе с гостями выпрыгнул из окна. Раздвинув доски в
заборе, они пролезли в соседний двор.

Сосед, кочегар с парохода "Кишинев", дружок покойного Севастьянова,
деревянной лопаткой размешивал в корыте варево для свиней. Он обернулся и
будто невзначай подмигнул беглецам.

- На задах есть ход, в переулок... Вы, ребята, кукурузой, ползком.

Беглецы нырнули в кукурузу.

В доме Севастьяновых уже хозяйничали офицеры контрразведки, солдаты.
Визгливо ругался юркий человечек в штатском. Звенела посуда, упало что-то
тяжелое.

Сосед обернулся еще раз: метелки кукурузы трепетали и шевелились почти у
самого забора.

Подпольщики благополучно выбрались в переулок, узенький, без тротуаров;
ноги разъезжались в скользкой глине. Силуэты людей растворялись в тумане, но
тут позади заиграл рожок автомобиля. Ищут, погоня... Куда спрятаться? Справа
и слева чужие дома и глухие заборы...

- Николай, - строго сказал товарищ Андрей, - ты человек местный, давай
советуй... Что побледнел? Испугался?

- Испугался, товарищ Андрей, - признался он, - вдруг с вами что?

Свой город, находчивость и случай помогли, выручили. Впереди показался
человек со свертком и березовым веником под мышкой. В ту же минуту
Севастьянов разглядел знакомую вывеску: "Бани". Сколько раз он ходил сюда по
субботам вот с таким узелком чистого белья и веником. Русскую баню здесь
открыл китаец несколько лет назад. Заведение что надо: парильня, банщики,
банщицы, торговля прохладительными и горячительными напитками...

- Сюда, - не раздумывая, показал юноша.

- Годится, молодец! - сразу оценил предложение товарищ Андрей.

... Автомобиль кирпичного цвета с откидным парусиновым верхом и круглым
радиатором несколько раз проехал по глинистым ухабам переулка. Дворы и
огороды прочесывали солдаты и агенты контрразведки.

Пелагея Степановна сидела в пустой кухне: грозная, с сухими немигающими
глазами. В доме все было разбито и разбросано.

- Да, правду говорят: нет худа без добра. Люблю парком и березовым
веничком побаловаться, - приговаривал товарищ Андрей. - Погрей-ка нас,
Николай.

Они улеглись на верхних полках, расположенных под прямым углом, головами
друг к другу, поставили возле себя шайки с холодной водой.

Севастьянов раз за разом выплеснул на камни три ведра. Воздух стал быстро
накаляться.

- Побойтесь вы бога! - взмолился старичок с нижней полки. - Все нутро
ошпарили, в ушах перепонки хлопают!

- Бог тут стороной, папаша, - отозвался Руденко. - С испокон веков
повелось: парную кто поздоровше держит. Тут такое дело: любитель - парься,
не осилишь - иди в предбанник.

- Ученого не учи, - ворчал старик, сползая с полки. - Поздоровше? Да
разве мне с тобой равняться? Лет бы двадцать назад, ты бы у меня на карачках
из парильни убег.

Осторожно, держась за деревянный поручень, старичок спустился по
ступенькам. На его худой спине желтели прилипшие березовые листы.

- Будто одни остались? - Товарищ Андрей повернул голову. - А и в самом
деле жарковато. Ну ничего, потерпим... Видать, ты с хвостом пришел, а,
Василий Петрович?

- Как увидел проклятого полковника на причале, - виновато отозвался
Руденко, - сразу к сердцу подкатилось. Ну, думал, не жди, Василий, добра.
Трое суток по городу петлял, как заяц по первому снегу. Выходит, выследили.
К нам во Владивосток, товарищ Андрей, мастера со всей России съехались... Да
что я... за вас боимся.

Руденко намочил полотенце в холодной воде и обернул, как чалмой, голову.
Лицо его с небольшим задорным носом покраснело, пересекавший бровь шрам
побелел. Шрам был то белый, то багровый, то синий - в зависимости от
настроения и обстановки.

- Откуда у тебя метка эта? - спросил подпольщик.

- Колчаковцы оставили... Смотри-ка, - с любопытством заметил он, - уши -
будто сухой лист на венике: от пару сворачиваются.- И тут же неожиданно
крикнул: - Севастьянов! Ну-ка, плесни еще шаечку!

Севастьянов плеснул. Он сидел в самом низу, едва вынося накаленную
атмосферу.

В парильню вошел бородатый мужчина с мальчиком. В открытую дверь донесся
многоголосый говор, стук металлических шаек, шум бьющей из кранов воды.
Сделав несколько шагов, бородач остановился.

- Нажарили, дьяволы, - прикрывая ладонью волосатый рот, сказал он, -
пропадем здесь, Ванюшка.

И оба повернули обратно.

- Понятно, Василь Петрович! Только не знаю, как ты, а мне впору следом за
ними... Ну ладно. - Товарищ Андрей поохладил лицо водой. - Слушай
внимательно.

- Слушаю, товарищ Андрей.

- Когда оружие партизанам отправите? Это первое.

- Через три дня на катерах доставим. Пароходов пока попутных нет, да и
опасно с пароходом.

- Ладно. Скажи Кондрашеву: оружие на прежнем месте. Он знает где. -
Товарищ Андрей продолжал: - Передай своим, пусть не мешают белогвардейцам
друг другу горло грызть Если мы их тронем - японцам на руку, повод дадим к
расправе с трудовыми массами... К сожалению, никаких забастовок, понял? -
Подпольщик подышал над шайкой с холодной водой. - Они только этого и ждут. А
для нас одинаково - что торговый дом братьев Меркуловых, что прокурор
Старковский, что генерал Дитерихс: хрен редьки не слаще... Пусть белобандиты
друг друга уничтожают, тем чище место будет. А партизаны - другое дело.
Партизанам теперь пуще прежнего помогать надо.