Чтение 15–й страницы книги ~Пять президентов~

внимательно посмотрел на Чвиза. - Выходит, мы уже у самого финиша?

- Возможно, - буркнул Чвиз, поглядывая на часы.

Как бы не замечая этого, Кербер несколько раз медленно прошелся по
лаборатории.

- Ну, не буду вам мешать, - откланялся он наконец.

Когда дверь за ним закрылась, Чвиз еще раз проверил люк и подвел Луизу
к главному пульту.

- Вы должны следить за тем, чтобы стрелки на этих двух вольтметрах
показывали одинаковые напряжения. Правая должна дублировать левую. Если
возникнет отклонение, вы будете вносить поправки этим верньером. Правда, в
цепи стоит автоматический регулятор, но я не очень на него надеюсь. А
теперь - самое главное, - продолжал Чвиз. - Как только стрелка на этом
приборе дойдет до красной черты, - он указал на большой прямоугольный
циферблат, вмонтированный в стену прямо над пультом, - вы должны нажать
эти две кнопки. Только строго одновременно. И как раз тогда, когда стрелка
достигнет черты. Ни раньше, ни позже. Обычно за этим следит профессор
Миллер, но сегодня... Одним словом, я прошу вас быть очень внимательной.
Вы все поняли?

Луиза кивнула.

- Тогда начнем.

Чвиз отошел ко второму пульту, установленному рядом с прозрачным
боксом. Сухо щелкнули реле. Лабораторию наполнило равномерное гудение.
Луиза увидела, как стрелка на левом вольтметре медленно поползла по шкале.
Вслед за ней послушно двинулась и стрелка на правом приборе.

Гудение усилилось. Стрелки на вольтметрах дошли до середины шкалы и
одновременно остановились.

Луиза на мгновение оглянулась. Чвиз стоял к ней спиной, возле бокса, и
сосредоточенно вращал какие-то ручки. Кролик в боксе сидел неподвижно,
словно изваяние, плотно прижав длинные уши. Его окружало колеблющееся
сиреневое сияние.

Луиза торопливо, как бы испугавшись того, что на мгновение перестала
следить за вольтметрами, вновь наклонилась над пультом. И сразу же стрелки
приборов, словно они только того и ждали, начали стремительный
замысловатый танец.

Следить одновременно за двумя циферблатами, да еще все время
поглядывать на верхний прибор, было мучительно трудно. Уже через несколько
минут у нее заболели глаза. Между тем скачки напряжения становились все
сильнее. Они следовали один за другим во все убыстряющемся темпе. Луиза не
успевала переводить взгляд с одного циферблата на другой. Сияние за спиной
становилось то ослепительно ярким, то спадало настолько, что сиреневые
блики на стеклах прибора гасли и исчезали.

Гудение временами достигало угрожающей силы. За спиной Луизы что-то
происходило, но она не решалась оторвать взгляда от приборов. От
напряжения у нее потекли слезы. Перед глазами бежали желтые, зеленые,
красные круги.

Луиза уже не видела ничего, кроме лихорадочного метания стрелок. Она
едва успевала переносить взгляд с пульта на верхний циферблат и обратно.
Весь мир сосредоточился для нее сейчас в двух маленьких белых кружках с
черными делениями и красной чертой наверху.

Стрелки, гудение, вспышки, стрелки. Все перемешалось в нескончаемом
водовороте. Луизе начало казаться, что все приборы застыли в
неподвижности, а она сама вместе с лабораторией мечется из стороны в
сторону.

Словно сквозь сон Луиза увидела, как черное острие на верхней шкале
коснулось красной линии. Обеими руками она с силой нажала кнопки.

Оглушительный треск! Вспышка ослепительного света!

И все стихло.

Обессиленная, как после тяжелой работы, Луиза в изнеможении откинулась
на спинку стула. Словно откуда-то из другого мира до нее донесся голос
Чвиза:

- Благодарю вас, Луиза.

Она с трудом выбралась из-за пульта и, пошатываясь, подошла к боксу.
Чвиз стоял, прижавшись к прозрачной стенке, и смотрел внутрь. В правом
отсеке, который еще несколько минут назад был совершенно пустым, теперь
стояла клетка с белым кроликом. Точно такая же, как и в левом отсеке.

Луиза понимала, что это значит. Она восторженно посмотрела на шефа, но,
к своему удивлению, увидела, что лицо его мрачно.

Чвиз заметил ее взгляд и повторил устало:

- Благодарю вас, Луиза. Без вашей помощи я бы ничего не смог сделать. А
теперь вы можете идти.

Очутившись в коридоре, Луиза прислонилась к стене. Голова все еще
немного кружилась, а перед глазами плыли оранжевые пятна. Она взглянула на
часы. Было двадцать пять минут шестого. "Пожалуй, пойду выпью чашку кофе".
Держась за перила, Луиза медленно поднялась на четвертый этаж в бар, но в
последний момент вспомнила, что оставила сумочку с деньгами в лаборатории.
"А что, если Чвиз уже ушел?" - подумала она.

Однако лаборатория оказалась незапертой, хотя Чвиза в ней не было. Ключ
торчал из замочной скважины с внутренней стороны двери. Луиза подошла к
своему столу, чтобы достать сумку. На гладкой коричневой поверхности стола
белел клочок бумаги, прижатый сверху большим ключом с замысловатыми
бороздками - ключом от сейфа.

Холодея от смутного предчувствия, Луиза наклонилась над столом и прочла
несколько слов, написанных знакомым косым почерком Чвиза:

"Я ухожу навсегда. Чвиз".

Еще не осознав как следует смысла записки, Луиза быстро прошла в
аппаратную. Все как обычно. Но в аппаратной Чвиза не было.

Луиза беспомощно огляделась по сторонам. Увидела две клетки с
кроликами. Они стояли в углу. Только тогда до нее вдруг дошел истинный
смысл слов "ухожу" и "навсегда".

Ужасная догадка обожгла Луизу: Чвиз отослал ее, чтобы зачем-то
проделать опыт на себе! Ну конечно же, он убрал клетки с кроликами и сам
занял место в боксе. И что-то произошло. Какое-то несчастье. Зачем она
только послушалась его и ушла?..

Стараясь побороть противную дрожь в ногах, Луиза добралась до телефона
и набрала знакомый номер.

- Бэри? Случилось что-то ужасное. Исчез профессор Чвиз! Он оставил
записку. Нет, я ничего не трогала. Да-да, я понимаю... Да-да, конечно.

Она медленно опустила трубку на рычаг.

3. И У ШЕФА БЫВАЮТ НЕПРИЯТНОСТИ

Генерал Дорон вставал ровно в восемь.

Впрочем, об этом, вы, наверное, знаете из нашумевшего три года назад
репортажа Эдуарда Поста "В гостях у осьминога". Пост - первое перо журнала
"Ennui" ("Скука"), самого интересного из всех иллюстрированных
еженедельников. Эдди Пост полгода ходил у Дорона в садовниках, пока его
допустили в дом присматривать за аквариумами. Тут он и состряпал своего
"Спрута" - восемь полос с фотографиями. Помните? Сначала сад, вилла, а
потом все остальное. Например, спальня с кроватью XV века и японскими
электронными штучками, которые имитируют шум дождя, чтобы лучше спалось.

А помните библиотеку? Генерал собирал только рукописные книги. Нет, не
старинные - современные. Писатели переписывали ему от руки собственные
книги. А как отказаться, если только за переписку он платил больше, чем
издательство за книгу! Правда, штрафовал за помарки. Генеральская страсть
неплохо подкармливала некоторых молодых.

А помните тир с настоящими летучими мышами, по которым гости Дорона
лупили трассирующими пулями в абсолютной темноте?

Ну зачем повторяться, вы, конечно, читали Поста. Редко кто не читал его
репортаж три, года назад, и никто не сомневался в том, что генерал
открутит Посту голову за этот репортаж и за фотографии, сделанные
микроаппаратом, который Пост упрятал в зубную коронку. Стоило ему
улыбнуться и нажать языком спуск, как снимок был готов.

Но случилось чудо: Пост был обласкан генералом и спустя неделю
распрощался с хозяином "Ennui", намекнув ему, что, даже если его
еженедельник будет выходить толщиной с Библию и на каждой странице будут
помещать его фотографии, он все-таки заработает меньше денег, чем сегодня
предлагает ему Дорон.

Это была сущая правда, хотя Пост был не из последних хвастунов. Это
была правда, потому что, когда Дорон решал что-нибудь купить - кровать XV
века, ловкого репортера или научный институт, - он не жалел денег.

Генерал Дорон, или Дорон-младший, был сыном знаменитого
Дорона-старшего, короля электробритв. Отец генерала выпускал миллионы
электробритв, и его эмблема - шимпанзе, со смехом бреющий себе живот, -
украшала рекламные щиты на всех континентах.

Дорон-старший отправил своего единственного наследника в военно-морское
училище, считая, что это неплохое начало для любой карьеры и что с
какой-нибудь пустяковой медалью и мужественным гавайским загаром мальчику
будет легче пролезть в конгресс. Однако сын несколько спутал планы папаши,
заняв вскоре довольно теплое кресло в управлении военно-морской разведки.
Затем он перебрался в Центральное управление разведки (ЦУР), а затем,
прикрываясь, как фиговым листком, папиным "шимпанзе", путешествовал по
Европе и Южной Америке, что, впрочем, не вызвало заметного оживления
электробритвенного бизнеса. Потом он вновь вернулся в ЦУР и, наконец, тихо
и незаметно отпочковался в самостоятельную организацию, так называемый
Комитет Дорона, род деятельности которой был известен не более чем десятку
людей в стране.

Дорон-старший, дожив до весьма преклонного возраста, окончил свой век в
Швейцарии, в пансионате для слабоумных миллионеров, где последний год дни