Чтение 15–й страницы книги ~Слабые женские руки Вильямс~

участвует на всех скачках и не пропускает ни одного заезда. Его жизнь
зависит от непредвиденной реакции лошадей, существ более капризных, нежели
звезды кинематографа. Если Кеплер занесет Чарли в черный список, это
означает, что он окажется не в состоянии делать ставки в нашем штате. А для
Чарли это страшнее смерти.

- Очень ты меня опечалил, мой старый друг Чарли! - искренне сказал я ему.
- Могу подарить тебе десять долларов, если дашь мне нужную справку.

- Вы правду говорите - десять долларов?

Я его подцепил. В мире, где вращался Чарли, десять долларов быстро могли
превратиться в сотню и даже больше. Одним словом, я протянул ему руку в тот
момент, когда он тонул.

- Меня интересует Бицепс Смайнофф. Тебе известно, где у него нора?

- Сейчас подумаю, - неуверенно ответил Чарли. - Он ведь мне уши за это
отгрызет! Нет, право, не знаю, Престон!

- Если Кеплер занесет тебя в черный список, твои уши тебе больше не
понадобятся, - напомнил я.

- Это точно, - мрачно согласился Чарли. - Уж это как пить дать. Значит,
вас интересует Смайнофф? Хотите сообщить о нем в полицию или как?

- Нет. Только задать пару вопросов. Могу тебе даже сказать каких, если
интересует.

Я знал, что подобное предложение приведет его в панику.

- Нет, - живо ответил Чарли. - Нет, спасибо уж! Ничего не хочу знать!
Если много знаешь в этом проклятом городе, плохо кончишь! Ради Бога, только
ничего мне не говорите! Запомните лучше адрес! У него комнатушка на
Вайн-стрит прямо над харчевней для бедняков.

Я записал.

- Кому принадлежит харчевня?

- Максу Веберу. Но вы можете его вычеркнуть. Он со Смайноффом не связан.

- Да я так просто спросил. Еще один вопрос, Чарли! А кто платит Бицепсу?
Меня интересуют только последние недели.

- Не знаю, нет! А даже если бы и знал, вряд ли вам сказал. Но, честно, не
знаю! А вообще-то Смайнофф готов работать на кого угодно, лишь бы платили.

- И сделает что угодно?

- Ну, разумеется! Так-то, Престон. А эти десять долларов, как мне их
получить?

Я дал Чарли адрес приятеля, который выдаст ему в любое время дня и ночи
от моего имени требуемую сумму, и повесил трубку.

Глава 8

На следующее утро я с трудом проснулся около восьми часов. Проглотил
чашку обжигающего кофе, съел бутерброд и умчался. Боб Клайн уже открывал
свою лавочку, когда я появился у него.

- Где он, Боб?

Боб пальцем показал мне в глубь лавочки.

- Там он. А вы часом не за ним приехали?

- А в чем дело, Боб? Он что, мешает тебе?

- Нет, - ответил Боб, пожимая плечами. - Но когда привыкаешь жить один...
Причем годами... Я думаю, даже святой Петр стал бы действовать на нервы,
доводись разделить с ним жилье.

- Я тебя понимаю. Очень благодарен, что ты его приютил. В принципе
сегодня вечером он должен уехать.

Боб кивнул в знак согласия и стал открывать витрину. Я зашел в лавочку и
в задней комнате обнаружил старика Моралеса, он курил дешевую сигарету. При
виде меня просто расцвел.

- А, сеньор Престон! Вы нашли мою девочку? Вы меня к ней отвезете? - И он
поднялся на ноги, дрожа от возбуждения.

- Да как вам сказать... И да и нет.

- Что вы сказали, сеньор?

Мексиканец явно ничего не понимал. Глядя на этого старого человека с
доверчивым взглядом, я испытывал жгучий стыд от того, что должен был
сделать. Но иного выхода не было. Выложил ему придуманную историю о Хуаните
и ее подружке. И по мере того как громоздил ложь на ложь, становился все
уверенней. Должен же я был как-то обслужить этого Моралеса за его деньги,
благо он доверчиво внимал всем моим россказням! В детали я вдаваться не
стал. Моралес заглотнул все: и приманку и крючок. Впрочем, моя версия была
вполне убедительной. Правда, некоторое несоответствие в ней было, и я ждал с
его стороны недоуменных вопросов.

- Грациа, сеньор Престон! - сказал мексиканец. - Очень интересно вы все
рассказали. Теперь мне остается одно - поблагодарить подругу Хуаниты, и
можно будет возвращаться домой!

- Хм, боюсь, это невозможно, мистер Моралес, - ответил я неуверенным
тоном, дабы побудить его продолжать беседу.

- Почему же нет, сеньор?

- Это довольно трудно объяснить, но тем не менее постараюсь. Видите ли,
ее подружка, та, о которой я говорил, она захотела знать, почему вдруг такой
интерес к Хуаните. Она боялась, что, отвечая на мои вопросы, может причинить
неприятности Хуаните. И дала понять, что в таком случае ничего мне не
скажет, ни одного слова!

Мексиканец с восторженным видом причмокнул.

- Вот это значит настоящая подруга! Я очень рад, что у моей Хуаниты такая
замечательная подруга! Но почему это должно помешать мне пойти поблагодарить
ее?

Я придал лицу таинственное выражение.

- Когда я ей сказал, что действую по поручению отца Хуаниты, ее это
приободрило и она мне все рассказала. Но когда стал ей говорить о вас и
объяснил, что самостоятельно вы не в состоянии заниматься розысками дочери,
потому что прибыли в Соединенные Штаты тайно, без документов, девушка
испугалась. Вы понимаете, у этой девушки, у подруги Хуаниты, у нее тоже есть
отец. И он занимает высокое положение в обществе, очень высокое! Если
когда-либо вдруг обнаружится, что его дочь дружит с девушкой, которая
проживает в Америке незаконно, он рискует все потерять. Я очень, очень
огорчен, мистер Моралес, но не может быть и речи о вашей встрече с этой
девушкой!

Старик в знак одобрения кивнул головой.

- Да, это настоящая дама!. Сначала она покровительствует моей Хуаните, а
потом заботится о своем отце!

- Я очень надеялся, что вы все правильно поймете! - с жаром сказал я ему.

Затем было принято решение, что он покинет Монктон сегодня же вечером, -
как только стемнеет. Я предупредил, что один из моих друзей довезет его в
машине до границы, причем в такое место, где не будет риска нарваться на
патруль. А дальше уж его дело. Старик не знал, как отблагодарить меня за все
благодеяния. Короче, все прошло как нельзя лучше, мы долго жали друг другу
руки, потом я уехал.

И отправился прямиком к себе в контору. Меня встретила Флоренс Дигби,
свежая и сияющая.

- Здравствуйте, мистер Престон! - сказала она предельно церемонно. -
Никак не ожидала увидеть вас так рано! Надо полагать, внешность дамы не
соответствует ее голосу.

- Какой дамы? Какому голосу? - удивился я, тряся головой. - Объясните
мне, мисс Дигби.

- А разве вам никто не звонил?

- Нет! Что, наконец, происходит?

- Немногим более получаса тому назад, - только что пришла, - звонила
какая-то дама и просила вас к телефону. Сказала, что дело очень серьезное, и
я ей дала ваш домашний телефон. Она сказала, что немедленно позвонит.

Судя по всему, Флоренс сомневалась в моей искренности - Я, наверное, уже
ушел, - объяснил секретарше. - Побуду здесь немного, может быть, она
перезвонит. Думаю, бесполезно спрашивать у вас, оставила ли она свои
координаты?

- Так оно и есть. Она ничего больше не сказала. Я позвонил
Сюрпризу-Чарли. Немного покапризничав, он в конце концов согласился отвезти
сегодня же вечером старика Моралеса на границу. Едва успел повесить трубку,
как раздался телефонный звонок.

- Это она, - сказала Флоренс.

- Прекрасно! Соедините меня с ней.

Подождал несколько секунд, петом услышал женский голос:

- Это Марк Престон?

Таким голосом женщины определенного типа говорят, когда обращаются к
мужчинам. Голос нежный, теплый, многообещающий.

- Кто у телефона?

- Мистер Престон, мне надо немедленно с вами поговорить, у меня крайне
мало времени. Где мы можем увидеться?

- Подходит ли вам как место встречи моя контора?

- Если увидят вдруг, что я посещаю вас, это может быть не правильно
истолковано.

- Или слишком правильно истолковано? - предположил я.

- Понимайте как хотите!

Голос мне кого-то напоминал. С этой женщиной я уже беседовал.

- Знаком ли вам особняк Бахья?

- В Вест Шоре? Да.

- Квартира двадцать четыре. Я буду там через полчаса. Это очень важно.

Несмотря на томный голос, который стал у женщины, видимо, привычкой,
чувствовалось, что она очень взволнована.

- Один вопрос, мисс незнакомка! Можете ли вы представлять для меня хоть
какой-нибудь интерес, пусть самый малый? Несколько мгновений она помолчала,
затем заявила:

- Хорошо, Раз вас это так интересует, могу кое-что рассказать по делу
Грега Хадсона.

- Значит, через полчаса, - сказал я и повесил трубку.