Чтение 15–й страницы книги ~Инструктор спецназа ГРУ~

Тебя же, судя по твоим словам, посетил какой-то туз, бугор на ровном
месте. Что он стал бы говорить, попадись в ворованной машине вместе со
своими мордоворотами?

- Я бы сказал, что эти негодяи взяли меня в заложники, и, пока менты
клали бы их на асфальт, дал тягу. И вообще, я бы не попался.

- Ты опять за свое? И когда за ум возьмешься... Так вот, я составил два
списка: список владельцев - шестисотых "мерседесов" и список владельцев
зарегистрированных в законном порядке пистолетов системы Кольта. "Кольт",
заметь, это не ТТ и не "вальтер", его на Рижском рынке не купишь. А потом я
эти два списочка сопоставил и получил всего-навсего четыре фамилии.

- О, - с уважением сказал Илларион.

- Вот тебе и "о", - передразнил Мещеряков. - Ты думаешь, я зря тебе
говорил про пустые хлопоты, ночевку в казенном доме и путешествие вперед
ногами? Ты бы видел эти фамилии!

- Так покажи. Что ты меня путаешь, как барышню? Все равно я к тебе
прижиматься не стану - ты совершенно не в моем вкусе.

- Не зарекайся, дружок. Вполне возможно, что станешь. Фамилии я тебе
называть не буду. У меня, ты знаешь, и вправду хороший компьютер. Я тут
распечатал их фотографии...

- И до сих пор молчишь! Инквизитор.

- Вот посмотри, - сказал Мещеряков, раскладывая на скатерти четыре
нечетких отпечатка, - может быть, узнаешь знакомое лицо.

Иллариону не потребовалось и трех секунд, чтобы опознать на одной из
фотографий своего вчерашнего гостя.

- Вот он, - сказал Забродов, ногтем подталкивая снимок в сторону
Мещерякова.

- Черт бы тебя побрал, Забродов, - с тихой тоской промолвил тот. - Так я
и знал. Надо же так вляпаться!

Он сгреб фотографии в кучу и запихал в карман пиджака, не заботясь о том,
что они могут помяться. Тут же, словно дождавшись условного сигнала, как
из-под! земли вырос официант и брякнул на стол две рюмки с коньяком. На лице
его, предупреждая возможные упреки, застыло недовольное выражение.

Когда официант ушел, Илларион Забродов прикурил еще одну сигарету,
пригубил коньяк и внимательно посмотрел на Мещерякова сквозь табачный дым.

- Ну, - сказал он.

- Хрен гну, - откликнулся полковник. - Ты знаешь, кто это? Ты хоть
представляешь, во что ты влип?

- Знал бы - не спрашивал, - тихо сказал Забродов. - Не тяни, Андрей.

- Торопишься? - спросил Мещеряков и со свистом втянул в себя воздух
сквозь плотно сжатые оскаленные зубы. - Так вот, гость твой вчерашний, из
которого ты обещался, как я понял, вытрясти дерьмо, - некто Северцев Дмитрий
Антонович.

Полковник Северцев. Референт и правая рука генерала армии Драчева,
бывшего министра обороны. По некоторым непроверенным пока данным, у него
свои люди и в армии, и в ФСБ, и в милиции...

- И в ГРУ, - подхватил Илларион. - Откуда, интересно, поступили такие
разнообразные сведения?

- По линии ОСС, - ответил Мещеряков. - Одна-сволочь-сказала. Я ведь тоже
не даром свой хлеб ем. А этого стукача, который у нас завелся, я, будь
спокоен, вычислю!

Он в сердцах грохнул кулаком по столу, но тут же притих, заметив, что на
него стали оборачиваться.

- Я ему пару ловушек уже расставил, - понизив голос, признался он, - и
наживку положил - объеденье.

- Смотри, как бы в твои ловушки половина управления не попала, -
предостерег Илларион. - Не будешь потом знать, что с добычей делать.

- Что правда, то правда, - вздохнул Мещеряков. - Тяжело без тебя,
Илларион"

- признался вдруг он. - На полигоне бардак, и вообще... Может, вернешься?
Тем более, будешь под моим присмотром, да и ребята, в случае чего, в обиду
не дадут.

- Ты что же, друг Андрюша, "крышу" мне предлагаешь? Нет уж, спасибо. Да и
протекает твоя "крыша".

Глядя на загрустившего Мещерякова, Илларион вдруг дурашливо подмигнул и,
имитируя голос деревенской дурочки, тоненько пропищал:

- Нэ журыться, дядьку, нэ журыться, любы. Пидэмо до хмызу - поцилую в
губы.

- Сам сочинил? - вяло поинтересовался Мещеряков.

- Так точно.

- Оно и чувствуется. Только вот "в губы" - это как-то сомнительно
получилось. И потом, с каких это пор ты у нас хохлом заделался?

- А я, как ты знаешь, воин-интернационалист.

- Да, - медленно произнес Мещеряков. - А помнишь Кабул?

- Помню, - ответил Илларион, решив про себя, что полковник, должно быть,
перед встречей все-таки основательно проинспектировал нелегальное содержимое
своего сейфа.

Но тот вдруг сел очень прямо и, низко наклонившись над столиком, тихо и
раздельно сказал:

- Так вот, капитан, это тебе не Кабул. Сглотнут и косточек не выплюнут,
понял?

- Понял, - сказал Илларион, но Мещеряков уже одним движением, как
лекарство, выплеснул в рот коньяк и, бросив на скатерть мятую бумажку,
поднялся из-за стола.

- Будет нужда - звони, - сказал он. - Чем смогу, помогу.

- Подожди, Андрей, - окликнул его Забродов. - А как твое расследование?

- Пока ничего нового. Извини, брат, спешу. Потом как-нибудь обсудим. Я
твою помощь ценю.

- Я твою тоже. Спасибо тебе, полковник.

- Не за что, капитан. Смотри в оба.

Мещеряков вышел, а Илларион Забродов еще долго сидел за угловым столиком,
задумчиво глядя, как за темными стеклами падает на Москву кажущийся
серебряным в свете фонарей дождь.

Илларион Забродов уже вернулся со своей ежедневной пробежки, неизменно
сопровождавшейся физическими упражнениями и боем с тенью у расположенного в
ближнем скверике фонтана, принял душ и только-только сел за стол с
намерением плотно позавтракать, как в замке входной двери провернулся ключ.

Забродова словно ветром сдуло с кухонного табурета и, только прижавшись
спиной к выступу стены, отделявшей прихожую от кухни, он сообразил, что
сегодня пятница и это, скорее всего, пришла пожилая женщина из соседнего
подъезда, которая раз в неделю за небольшую плату наводила порядок в его
логове.

Его догадка подтвердилась немедленно.

Как всегда, когда не была уверена, дома ли хозяин, Вера Гавриловна
постучала в открытую дверь и с порога спросила: > - Есть кто дома, или нет
никого? Принимайте гостей!

Забродов расслабился, только сейчас заметив, что инстинктивно принял
боевую стойку. Хорош бы он был, заломав пришедшую помочь с уборкой старуху
прямо на пороге собственной кухни! Вера Гавриловна - женщина хорошая, но
весьма и весьма разговорчивая и в подругах числит целый квартал - это не
считая просто хороших знакомых, которых у нее чуть ли не пол-Москвы.
Словечко обронит, и уже пошла гулять по городу страшная легенда о
сексуальном маньяке с Малой Грузинской.

Потом хоть из дома не выходи, честное слово.

- Я здесь, Вера Гавриловна, - откликнулся он, выходя из кухни. - Как раз
завтракать сажусь. Не составите компанию одинокому мужчине с обилием вредных
привычек?

- Спасибо, я только что из-за стола. Вы пока завтракайте, а я в комнате
приберусь.

- Напугали вы меня, Вера Гавриловна.

- Ну да? - не поверила та. - Это как же меня угораздило?

- Забыл, что сегодня пятница, думал - воры лезут.

- Ишь ты, - поразилась старуха. - Ну, вам ли воров бояться! Слыхали мы,
как вы с ворами управляетесь, соседка ваша рассказывала. А ведь это Катькин
пацан накаркал, глаза его бесстыжие!

- Что накаркал, Вера Гавриловна?

- Да вот, что вы меня за вора-то приняли. Ведь что вышло-то, - говорила
она, успевая в то же время ловко передвигать мебель, беспощадно искореняя
малейший намек на пыль. - Приехала ко мне вчера племянница. Она в Черемушках
живет, сынишка у ней, а мужа нету. У вас, у молодых, нынче мода такая - без
мужиков рожать, от одной сырости.

- Я не рожал, - серьезно сказал Илларион, - честное слово, ни разу.

- Ну и зря, - без всякой логики сказала вдруг Вера Гавриловна. - Такой
мужик пропадает! Эх, будь я помоложе!

- Вы и сейчас очень даже ничего, - сказал Илларион. - Так бы и откусил
кусочек.

- Вы вон лучше яичницу свою кусайте, - посоветовала старуха, - а то
совсем простынет. Стара я уже с молодыми забавляться - не ровен час,
рассыплюсь. Да я и в молодости не больно-то любила, чтобы кусались - очень я
щекотки боюсь.

Она постояла немного, видимо, что-то такое припомнив, спохватилась,
махнула в сторону Иллариона тряпкой и продолжала прерванный рассказ.

- В общем, оставила она мне постреленка этого, Вовку, значит, своего, а
сама куда-то ускакала - известно, дело молодое. Вот он меня, паршивец, и
спрашивает: ты, говорит, баба, где работаешь? Известно где, говорю, по
квартирам хожу, прибираться помогаю, кому недосуг. А, говорит, бабуля, так
ты домушница!

Илларион расхохотался.

- Вера Гавриловна, - воскликнул он, - вы-то откуда знаете, кто такие
домушники?

- А как же, - с достоинством отвечала пожилая женщина, - я детективы