легче. Впрочем, своего я уже достиг: познакомился с Фредериксом и понял,
чего ждать от Мартелла. Больше делать здесь мне было нечего, и пора было
приступить к "отделению от противника", как мы говаривали когда-то в армии.
ты больше не приставал к юным девушкам. - Этого я ожидал - мне уже
становилось ясно, как функционировало его серое вещество. Впрочем, это не
повысило в моих глазах его статус как законопослушного и полноправного
гражданина. Он размахнулся и ударил меня по щеке - ударил меня,
представляете?! Это уже стало мне надоедать. Нельзя же вечно оставаться
бездушной машиной, роботом для убийства людей - надо же хоть разок доставить
себе радость и убить просто из УДОВОЛЬСТВИЯ...
снова, и я вдруг понял, что больше Сальваторе Фредеричи никогда меня не
ударит.
догадывался об этом. Мне оставалось лишь извлечь из кармана руку, раскрыть
нож и вонзить клинок в нужное место. В конце концов, по всем мыслимым меркам
Фредерикс пожил уже более чем достаточно. Мой мозг отдал приказ. Но вот рука
не повиновалась. Я не мог это сделать!
можете считать себя бойцами".
за то, что он дал пощечину Мойре. И даже за то, что именно он был безусловно
виноват в том, что ранчо, где жили мои дети, превратилось в осажденный
лагерь.
деле, я убил бы его, не колеблясь ни секунды. Более того, я буду теперь сам
ждать такой возможности. Но мне ни к чему было убивать его ради того, чтобы
спастись самому - в этом я был уверен, - и я не мог убить его из-за того,
что получил несколько зуботычин.
послали сюда не для того, чтобы я мстил за свою поруганную гордость...
Глава 13
нажал на звонок. В ту же секунду у меня за спиной очутился охранник. Ясное
дело, мне еще наподдали. Большой Сол чуть не наделал в штаны и теперь, как
незадолго до него Рики, должен был самоутвердиться и попинать ногами
безответного пса. В итоге к окровавленной губе и ноющей пояснице прибавился
расквашенный нос и несколько синяков под ребрами. Потом меня вывели на
свежий воздух и сдали на руки Рики и Тони, проинструктировав обоих
головорезов, какую хирургическую операцию им предстоит надо мной совершить.
Рики пришел в восторг.
города, а уж там я им займусь по-настоящему.
было совсем светло, и я сбился со счету, пытаясь припомнить, сколько часов
уже не спал. Невадское солнце немилосердно припекало, и сухой жар волнами
вздымался с раскалившегося асфальта. По улице брели случайные прохожие, на
стоянке же не было ни души. Завсегдтаи этого заведения, заполнявшие прошлой
ночью ресторан и игральные комнаты, теперь явно наверстывали упущенное и
отсыпались. Что ж, мне это было только на руку, поскольку я не хотел, чтобы
нам помешали. Я дождался, пока Тони довел меня до "крайслера", и уж там,
наконец, разделался с ними.
поведение. Так что шел он довольный, расслабленный, едва ли не мурлыкая себе
под нос. Я схватил его за руку и провел чистый бросок в классическом стиле,
лишь в самом конце резко переломив его руку о свое колено. Тони дико
заверещал, потом ударился головой об асфальт и затих. Да, Тони и впрямь
крепко досталось - я даже немного ему посочувствовал. В конце концов, он был
отнюдь не худшим среди остальных.
это вполне устроило, поскольку "пушка" гангстера была мне ни к чему. С
Рики-Ножом я рассчитывал управиться иным, менее шумным способом.
остолбенел: потом, когда он вдруг осознал, что остался один, его лицо
приняло комично-оторопелое выражение. Правда, следует отдать должное Рики:
нож он выхватил сразу, не мешкая. Нажал на кнопку, и перед моими глазами
сверкнул длинный тонкий клинок.
Раз ты хочешь умереть здесь, будь по-твоему. Сейчас ты пожалеешь, что
родился на свет.
- при этом из моего золингеновского ножичка выскакивает лезвие, если держать
его хорошо смазанным и знать, куда нажимать. Проще, конечно, раскрывать нож
двумя руками, но тогда это не производит такого впечатления. Глаза Рики
испуганно расширились, и он замер на месте. На такой оборот он явно не
рассчитывал. Он привык, что жертвы при виде его стилета бледнеют от страха и
улепетывают со всех ног; он совершенно не ожидал, что жертва сама выхватит
нож.
уступает по длине клинку его стилета, тут же заметно приободрился и
возобновил натиск. Сперва я хотел было чуть поиграть с ним, но потом
вспомнил про жару, недостаток сна и усталость и передумал. Поэтому, легко
поднырнув под его неуклюжий замах, я крепко стиснул левой рукой его правое
запястье и сделал аккуратный хирургический надрез. Стилет выпал из руки
Рики. Теперь и ему и Тони придется некоторое время обходиться только левой
рукой. А может, и всегда.
которой хлестала кровь.
подобрал обломки и швырнул их Рики.
аккуратно вытер окровавленное лезвие носовым платком. Приподняв голову, я
заметил, что из-за угла вылетел знакомый открытый "мерседес" и плавно
развернулся, Я остановился. "Мерседес" подкатил ко мне, и Мойра распахнула
правую дверцу.
так провели с ней целую ночь, а я всего лишь простой смертный.
запятнанный кровью носовой платок. И только тогда заметила распростертое
тело Тони и привалившегося к "крайслеру" Рики, который все еще прижимал к
груди залитую кровью руку.
машину, пока никого больше нет.
она заключила:
узнаешь.
оставила меня у своего отца пленником, а тут я - разгуливаю на свободе.
произнесла:
бы и в самом деле была не в своей тарелке, если бы ты...
разу не прикоснулся. Но в уме... Черт побери, он по разу изнасиловал меня в
каждом квартале и по два раза перед каждым светофором. По-моему, он больше
ни о чем не думает. Не хотела бы я попасться ему на пути.
подтверждение от женщины.
его, - сказала Мойра. - Я так боялась, что он захочет зайти внутрь, несмотря
на отцовский запрет. Потом я дождалась, пока они скроются из вида,
запрыгнула в "мере", и рванула сюда, как будто за мной черти гнались.
Надеюсь, что с Шейхом там все в порядке... Он остался дома один. Как
думаешь, милый, нам не опасно будет поехать ко мне?