работать восемь или девять часов в сутки и писать в счет двенадцать. Это
называется подкладка, или подбивка. Может, это не совсем справедливо по
отношению к клиенту, но это общепринятая практика. Все крупные фирмы
выросли именно на этом. Это просто игра.
несчастных случаев? Неэтично юристу, представляющему интересы
наркодельцов, получать свой гонорар наличными, если у него есть
основания подозревать, что эти деньги - грязные. Вокруг нас полно
неэтичных вещей. А что ты скажешь о враче из государственной больницы,
принимающем по сотне пациентов в день? Или о хирурге, который делает
абсолютно ненужную больному операцию? Некоторые из самых неэтичных
людей, которых я встречал в жизни, - это мои клиенты. Не так уж трудно
подбить свой счет, если твой клиент - мультимиллионер, пытающийся
изнасиловать правительство и желающий сделать это легально - с твоей
помощью. Мы все занимаемся этим.
на всякую чушь, впустую, постепенно приходит навык, ты уже действуешь
экономнее, напрямую идешь к цели. Поверь, Митч, поработаешь с нами год и
поймешь, как, работая десять часов в день, вставлять в счет двадцать.
Это шестое чувство, которое приходит к юристу с опытом.
учился, ты наверняка вынашивал благородные идеи о том, каков должен быть
порядочный юрист. Борец за права личности, защитник Конституции,
последнее прибежище обиженных, принципиальный адвокат, стоящий на страже
интересов своего клиента. После шести месяцев практической работы ты
начинаешь понимать, что ты всего лишь наемник, ловко подвешенный язык,
продавшийся большим боссам, доступный любому мошеннику и подонку,
имеющему достаточно денег, чтобы оплачивать твои сумасшедшие гонорары. И
ничто уже не тревожит твою совесть. Все привыкли думать, что право -
удел достойных, но ты столкнешься с таким количеством бесчестных
юристов, что тебе захочется поставить на этой профессии точку и
попытаться подыскать себе работу почище. Да, Митч, ты станешь циником. А
это грустно, поверь.
грязную и нудную работу готов выполнять человек за двести тысяч долларов
в год.
на жизнь совершенно изменился.
Глава 6
пять утра, но Митч тут же усмирил его. Пошатываясь от сна, он пробрался
через темный дом к задней двери, где его уже Нетерпеливо ждал Херси. Он
выпустил пса во двор, а сам отправился в душ. Через двадцать минут он
зашел в спальню, поцеловал спящую жену - она даже не пошевелилась.
минут. Митч решил, что день начнется для него в пять тридцать утра,
если, конечно, кто-нибудь не придет еще раньше. Тогда завтра он будет на
месте в пять, в четыре тридцать или в любое другое время, но - первым.
Сон - чепуха. Сегодня он будет первым в офисе, и завтра тоже, и так
каждый день до того момента, когда он станет компаньоном. Если у других
на это уходило десять лет, то он добьется своего через семь. Он твердо
решил стать самым молодым в истории фирмы компаньоном.
стояла будка охраны. На месте, где он должен был ставить свой ?БМВ?,
между двух желтых полос, прямо на бетонном покрытии краской нанесено его
имя. У ворот Митч притормозил, ожидая, пока их откроют. Из темноты
появился охранник в форме, подошел к дверце автомобиля. Митч нажал
кнопку, стекло поползло вниз, и в образовавшуюся щель он протянул
охраннику пластиковую карточку со своей фотографией.
улыбается.
Датч махнул ему рукой в сторону стоянки. Митч нашел свое имя, выписанное
белой краской, и загнал свой чистенький ?БМВ? на место в третьем ряду от
стены здания. Подхватив с заднего сиденья изящный кожаный чемоданчик,
совершенно пустой, он аккуратно прикрыл дверцу автомобиля. У входа в
здание его уже поджидал новый охранник. Митч представился и ему, глядя,
как тот открывает дверь. Он посмотрел на часы: ровно пять тридцать.
Стало чуть легче на душе - значит, пять тридцать достаточно рано для
того, чтобы быть первым. Значит, остальные еще спят.
свалил накопившиеся за годы учебы книги, папки, блокноты, тетради.
Подняв один из ящиков, Митч поставил его на стол, начал разбирать
содержимое. Извлеченное он тут же раскладывал отдельными кучками на
столе.
подготовки к экзамену. Потянулся, подошел к окну, поднял жалюзи. Светлее
стало ненамного, поэтому он и не заметил внезапно появившейся в дверном
проеме фигуры.
сказал он и глубоко вздохнул.
ваших двух первых приездов я был довольно-таки занят. Мне кажется, я
видел вас на похоронах в понедельник.
него на расстоянии не меньше ста метров, иначе бы он сам его запомнил.
Уж, во всяком случае, глаза - холодные, черные, окруженные черными же
морщинками. Глаза сильного человека. Незабываемые глаза. Волосы на
голове Лока были совершенно белыми, редкими на самом верху и погуще над
ушами, их белизна резко контрастировала с цветом лица. Когда он говорил,
глаза сужались, черные зрачки начинали неистово сверкать. Недобрые
глаза. Знающие глаза.
зловещим из виденных им прежде лиц, - очень может быть.
оставил Митча одного, Митч даже высунул голову в коридор, а потом запер
за собой дверь. ?Ничего удивительного в том, что его держат на четвертом
этаже, подальше от всех?, - подумал он. Теперь ему стало ясно, почему не
стоило встречаться с ним до того, как он подписал контракт с фирмой. Он
мог бы передумать. Спрятать бы этого Лока подальше от будущих
кандидатов! У него просто дьявольское обличье, право слово. ?И глаза, -
сказал Митч про себя, усаживаясь в кресло и устраивая ноги на столе. -
Глаза?.
вошла в кабинет ровно в восемь тридцать, предложила ему пончиков, и он
взял пару. Она тут же поинтересовалась, стоит ли ей по утрам приносить
чего-нибудь легкого подкрепиться. Митч сказал, что это было бы весьма
любезно с ее стороны.
столу папки и прочее.
классифицировать мои бумаги.
необходимо навести здесь хоть какой-то порядок.
вручил Митчу.
Кэппс. Сейчас он живет в Хьюстоне, а родом из Арканзаса. Он стоит около
тридцати миллионов и денежки свои, все, до последнего цента, держит в
очень крепкой руке. В наследство от отца ему досталось несколько
рассохшихся барж, а сейчас он стал владельцем крупнейшей транспортной
компании на всей Миссисипи. Теперь его суда, или лодочки, как он зовет
их, плавают по всему миру. Мы ведем восемьдесят процентов всех его
юридических сделок, все, кроме судебных процессов. Сейчас он задумал