Чтение 15–й страницы книги ~Серый кардинал~

тановило бы твою избирательную кампанию. Но весь город мог видеть, что ты
всего лишь вывихнул лодыжку. Так что, если кто-то искал другой способ пос-
тавить тебе палки в колеса, то он вряд ли упустил бы "рейнджровер", явно
твой, для привлечения внимания разрисованный серебром и золотом и всю ночь
стоявший без охраны возле штаб-квартиры.

- Да.

- Когда я ходил на уроки вождения, главным образом во время пасхаль-
ных каникул, я прочел много автомобильных журналов.

- А я думал, что ты собираешься повторить материал, чтобы получить
"А" на вступительных экзаменах в университет.

- М-м-м... Еще я работал с лошадьми сэра Вивиана. Я имею в виду, что
мог мысленно заниматься алгеброй. Мне только надо быть уверенным, что я по-
нимаю все экзаменационные вопросы. А это я уже проверил раньше, в прошлом
году. Не подумай, что у меня высокое самомнение. Чего нет, того нет. Я
просто имею в виду, что у меня было много времени для умственной работы,
поэтому я и читал журналы о моторах. Я не знал, что у тебя "рейнджровер",
но читал и о них. Об их устройствах против воров. Твой "рейнджровер" спо-
койно провел ночь на автомобильной стоянке. Ключ, чтобы утихомирить вой
сигнализации, есть только у тебя. И получается, что человеку, задумавшему
что-то испортить в машине, придется это сделать снаружи... или внизу... -
Голос упал, потому что я почувствовал себя в глупом положении. Но отец мах-
нул рукой, чтобы я продолжал.

- Я подумал, что может быть вылита тормозная жидкость и не будут ра-
ботать тормоза, - начал я. - Я подумал, что могут быть разрезаны шины и
при быстрой езде спустит колесо. Они засвистят на одном из крутых поворотов
по дороге в Куиндл... Немного шансов уцелеть в машине, которая вышла из-под
контроля. Но "рейнджровер" очень прочно с построен, как танк... Ты мог и не
пострадать в аварии, но наверняка стал бы причиной дорожного происшес-
твия... скандала... и это помешало бы тебе быть избранным. Правда?

- Но это были не тормоза и не шины? - спросил отец, сначала проко-
выляв по комнате.

- Это было масло.

Он кивнул.

- Скажи мне, что ты думаешь на этот счет.

- По-моему, - начал я, - Фордэм знал, в чем дело, еще до того, как
приехал. Он сказал, что он специалист по диверсиям на автогонках. Ничего в
моем рассказе о "рейнджровере" не удивило его. Ему, видимо, все казалось
вполне элементарным.

-Я знаю его очень давно. Так что он сказал мне? - улыбнулся отец.

Что-то вроде экзамена, подумал я. А мне предстояло только угадывать
ответы. Впрочем, я и угадывал их.

- Кто-то отвинтил пробку и забрал ее. Потом замазал отверстие, чтобы
масло не вытекало.

- Продолжай.

- Замазал чем-то таким, чтобы при движении затычка отвалилась или
сместилась. И когда мотор начал бы работать, все масло бы вытекло, а мотор
бы заклинило. И ты встал бы посреди дороги, как каменный барьер.

- Неплохо.

- Но Терри, механик, протолкнул затычку внутрь картера, как пробку в
бутылку. Чего, по-моему, ему не стоило делать. И, прежде чем залить чистое
масло, завинтил новую пробку, как я говорил тебе по телефону.

- М-м-м, а из чего была сделана затычка? Когда мы ездили по пригоро-
ду, я все время думал об этом.

И неуверенно высказал свои предположения:

- Начну с того, что я подумал, это должно быть что-то химическое,
способное вступать с маслом в реакцию. И в результате получается что-то
вроде желе или что-то непригодное для смазки, и мотор заклинивает. Кроме
того, это вещество не годится и в качестве пробки картера. Когда Фостер
Фордэм быстро ехал к Куиндлу и нарочно перегрел мотор, он настоял, чтобы
Терри еще раз слил чистое масло, пока оно горячее. Поэтому я подумал, что,
наверно, временная затычка плавится. И Фордэм увез масло, чтобы проверить,
что в нем.

- Да, - подтвердил отец.

- И когда мы вчера ехали в Куиндл, если бы затычка в отверстии кар-
тера сместилась, вылетела или расплавилась, то все масло уже через минуту
бы вытекло, а мотор вышел из строя. Утром, когда Терри сливал горячее мас-
ло, оно бежало жидкое, как вода.

- Фордэм говорит, что это старый трюк. Такой старый, что теперь на
автогонках его уже не применяют.

- Да... так из чего же сделана затычка?

- Из чего, по-твоему?

- Это должно быть что-то очень простое, - неуверенно пробормотал я.
- Потому что, по-моему, кто-то занялся "рейнджровером" почти в тот же мо-
мент, как пуля пролетела мимо.

- Итак?

- Допустим, можно затолкать в отверстие свечу и срезать ее конец?
Допустим, это воск?

Отец спокойно завязывал совсем не роскошный галстук в полоску.

- Фостер Фордэм. - проговорил он, - даст нам знать.

Когда мы вошли в городскую ратушу на встречу с Бетьюном, я подумают,
сколько человек мне удалось узнать всего за два дня. Просто невероятно.

Пришла на самоистязание Оринда. В очень коротком золотом платье с боа
из черных перьев, обвивавшем ее шею и руки, как змея, именем которой назва-
ли эту разновидность шарфа. Она требовательно собирала восхищенное внима-
ние. Зеленые глаза горели. В браслете на запястье сверкали бриллиант и
изумруд. Не заметить ее наэлектризованного присутствия было просто невоз-
можно.

В шаге позади нее, будто тень, стоял А.Л.Уайверн, чье имя я вспомвил
с трудом. "А.Л.", подумал я. "Анонимный Любовник" Уайверн. Одетый в смо-
кинг, он не вызывал интереса на обеде в "Спящем драконе". И теперь, в го-
родской ратуше, одетый в серый костюм и голубую рубашку, он заполнял прос-
транство, не привлекая внимания.

Обширная миссис Китченс с орлиным взором в темно-синем с пурпурными
оборками платье крепко держала под руку "своего Леонарда" и успешно предот-
вращала проникновение его отвратительных усов в воздушное пространство
Оринды. Миссис Китченс, бросив плотоядный взгляд, ободряюще помахала мне
рукой. Но я не допустил, чтобы она смутила меня.

Конечно, пришли Мервин с Кристэл, чтобы записывать тезисы выступа-
ющих. Три ведьмы помогали публике рассаживаться, а драгоценная Полли, уви-
дев нас, с энтузиазмом пробежала короткую дистанцию в нашем направлении.
Потом она, как трофей, повела отца, чтобы показать ему кафедру, за которой
он должен стоять на подиуме. Она вроде бы была на этом вечере помощником
режиссера.

Словно под пение победных труб прибыла партия Бетьюна. По залу прока-
тился гул и шорох, кое-где раздались хлопки. Ура обладателю любовницы, по-
думал я.

На первый взгляд Бетьюн производил впечатление тучного и напыщенного
человека лет пятидесяти, с двойным подбородком и редкими волосами. Послед-
нее обстоятельство могло более неблагоприятно отразиться на его шансах, чем
незаконное дитя любви. Его сопровождали деловитый мужчина, похожий на Мер-
вина Тэка (который и правда оказался агентом Бетьюна), и нервная женщина,
недоверчиво смотревшая исподлобья на весь мир. Ей показали стул в первом
ряду зрителей, а драгоценная Полли, низко наклонившись, представила меня
жене Пола Бетьюна, Изабель.

Изабель испытывала жесточайшее неудобство от того, что я сижу рядом с
ней. Но я одарил ее своей самой лучшей обезоруживающей улыбкой и сказал,
что вряд ли ей так хотелось избежать присутствия в этом зале, как мне.

- Я только что закончил школу, - сообщил я ей. - И ничего не пони-
маю в политике. Насколько я знаю, для вас и мистера Бетьюна это третья кам-
пания. Поэтому у вас, наверно, это не вызывает такого замешательства, как у
меня.

- О боже, - вздохнула она. - Вы совсем ребенок, наверно, вы не
знаете...

- Мне почти восемнадцать.

Она чуть улыбнулась и вдруг окаменела до полной неподвижности. Лицо
побледнело, видимо, от худшей катастрофы, чем мое соседство.

- Миссис Бетьюн, что случилось? - спросил я.

- Этот человек, - пролепетала она. - О господи.

Я взглянул, куда она смотрела, и увидел Бэзила Рудда.

- Это не Ушер Рудд, газетчик, - поняв, успокоил я ее. - Это его
кузен, Бэзил Рудд. Он ремонтирует машины.

- Это он. Пишущее чудовище.

- Нет, миссис Бетьюн. Это его кузен. Они очень похожи. Но это Бэзил.

К моему абсолютному ужасу, она начала плакать. Я отчаянно искал гла-
зами помощь, но Полли по уши увязла в проводах к микрофону и к телевизион-
ным камерам. А Пол Бетьюн, заметив, что жена расстроена, намеренно отвер-
нулся, состроив сердитую гримасу неудовольствия.

Недобрый подонок, подумал я. И к тому же тупой. Если бы он проявил
ласковую заботу, это заработало бы ему голоса.

Изабель Бетьюн неуверенно приподнялась, безуспешно пытаясь найти в
довольно потрепанной черной сумке хоть что-нибудь, чтобы вытереть слезы.
Жалея ее, я предложил ей взять меня под руку, а сам расчищал дорогу к две-
ри.

Она все время бормотала отрывистые, почти невразумительные объясне-
ния:

- Пол настаивал, чтобы я пришла... Я не хотела... но он сказал, что
с таким же успехом я могу ударить его ножом в спину, если не пойду... А те-
перь он в такой ярости, но чего он ждал, как я могу... после всех фотогра-
фий в газете с этой девушкой... И она не против или почти не против, чтобы
ее снимали. Он хочет, чтобы я улыбалась и делала вид, что не возражаю. Он