указательным пальцем моего колена, когда я возвращалась от парикмахера,
и поцеловал меня во время первой же встречи в кафе напротив кинотеатра
"Дантон", рассказать о вещах, которые причинили мне немало страданий и
которые покажутся вам отвратительными, - нет, этого я не могу.
часов, не помню точно. Во всяком случае, когда я вернулась, в купе ее
уже не было. А женщина, которую потом задушили, еще лежала на своей пол-
ке, она улыбнулась мне, когда я наклонилась, чтобы убрать пижаму в чемо-
дан. Девушка из Авиньона натягивала на себя платье, которое, видимо,
сняла в темноте. Я это хорошо помню, потому что мы еще пошутили. Ей было
трудно надеть платье, лежа на спине под одеялом. В конце концов она при-
поднялась, сказав: "Ну и пусть, да к тому же мужчины еще спят".
го было скорбное и бесконечно усталое. Глядя на его руки, она решила,
что он докер или механик, что-нибудь в этом роде. Его фибровый облезлый
чемодан синего цвета с потертыми уголками стоял у него на полке в ногах.
Кабур лежал неподвижно, и она подумала: он, вероятно, смотрит, как оде-
вается эта девушка с голыми плечами, а она, бесстыдница, возможно, об
этом догадывается. Все это было отвратительно и фальшиво, как все, что
отвратительно. Бедный малый, он, возможно, думал совсем о другом, она
поняла это, когда он спустился вниз: бледный, осунувшийся, с выражением
омерзительной покорности в глазах.
блокнот. Она глупо добавила, все еще глядя на него:
видела в купе, не мог совершить это ужасное преступление, это я интуи-
тивно чувствую.
зал "спасибо" и взглянул на молодого блондина, который тоже поднялся,
думая о чем-то своем, и, глядя куда-то вдаль, заправил свое клетчатое
кашне в пальто.
тот, чья фамилия кончалась на "о", она бы снова наверняка ее исковерка-
ла, если бы попыталась произнести.
комнате 303. И добавил, что, может быть, за это время она вспомнит еще
какие-нибудь подробности, а сам он обдумает все, что она им рассказала,
ей надо будет дать им свидетельские показания, вот и все, она закрыла
дверь, прислонилась к ней спиной, измученная, недовольная собой, а они
уже ушли.
вернуться в гостиную, но у нее не хватило мужества опуститься в то же
самое кресло, потому что она боялась еще острее почувствовать разочаро-
вание, и она прилегла на диван, прикрыв рукой глаза. Она поднялась, до-
гадавшись, что звонит молодой инспектор, она не знала, почему он вернул-
ся, но поняла это сразу, когда рука ее вдруг нащупала на диване забытую
им головоломку.
цифрами на красном фоне, маленькие квадратики, которые, передвигая, сле-
дует выстроить по порядку, обычная игрушка.
открыть, взглянула на себя в "ведьмочку - зеркальце с выпуклым стеклом,
висевшее у двери. Совсем близко в этом выпуклом зеркале она увидела свое
лицо, похожее на лицо надзирательницы, которая была у них в пансионе лет
двадцать пять назад, смешное лицо с огромными черными глазами, высоким
открытым лбом и длиннющим носом. "Чем-то я напоминаю Кабура", - подумала
она.
ей великолепной дерзкой улыбкой, она у них всегда на губах, когда вы им
нужны. Он сказал, что кое-что у нее позабыл, и уверенно вошел в кварти-
ру.
мо к дивану и, наклонившись, принялся искать головоломку.
руку к груди, спокойно посмотрел на нее с той притворно невинной улыб-
кой, которая присуща им всем, и сказал:
ку, он же полицейский инспектор, ты с ума сошла. Она отвела руку с глу-
пой улыбкой, зная, что улыбка глупая, и вдруг сразу вернула ему игрушку.
Она почувствовала прикосновение его горячей ладони, а он продолжал смот-
реть на нее все тем же безразличным взглядом, не улыбаясь.
подошел к ней почти вплотную: оказалось, что они с ним почти одного рос-
та.
нуть поезд?
Авиньона. Полагаю, они обе готовились выйти из вагона.
вероятно, ждавшего его внизу в машине.
терпеть не могу толчею.
с убийством?
нечно, никак не могла предположить, что в купе, которое она покинула,
задушат женщину и молодой полицейский инспектор станет требовать у нее
отчета.
Перед "ведьмочкой", висевшей на стене у самой двери, он задержался,
взглянул на себя в кривое зеркальце и заметил:
нался, что повсюду всегда все забывает. Спросил, не бывает ли и с ней
такое.
буду там, когда вы придете".
едем к нему. Посмотрим, попытается ли он скрыть что-либо от нас.
правду, я очень плохой полицейский, терпеть не могу подозревать людей.
Предпочитаю осуждать всех разом. Нет на свете невиновных. А вы верите в
невиновность?
ка с этим молодым человеком, который несет всякую чушь, нисколько не по-
хож на полицейского и явно смеется над ней.
спустить чемодан, если собираешься затем прижать ее в коридоре?
уже было знакомо, и поинтересовался, зачем, в сущности, ей понадобилось
спустить вниз чемодан?
представила себе молодую черноволосую женщину, юбку, которая слегка зад-
ралась, когда она поставила ногу на полку, и взгляд этого Кабура.
мают в поезде. Думаю, что аспирин.
было, невиновных на свете нет. Может, только уж совсем молодые, а потом
сплошная дрянь.
чуть приподнял руку, прощаясь, и вышел, а она продолжала стоять и, лишь
когда он вышел на улицу, решилась вернуться и закрыть дверь. Она смотре-
ла, как он спускается по лестнице, словно служанка, которую подцепили на
танцульке и тут же бросили, идиотка.
прислонила к бутылке минеральной воды, придерживая ее рукой. Она в деся-
тый раз перечитывала одну и ту же страницу, но прочитанное не могло вы-
теснить из ее памяти образ женщины, задушенной в поезде.
щина в хорошо сшитом костюме. И то, как она неожиданно улыбалась вам: ее
улыбка заставала вас врасплох, внимательная, неотступная. Жоржетта Тома
улыбалась часто, она очень много улыбалась за время пути. Она вошла с
чемоданом в руках и улыбнулась: прошу извинить меня. Отказалась от пред-
ложенной ей карамельки и сразу же улыбнулась: вы очень милы. Сама пред-
ложила сигарету этому Кабуру и улыбнулась: прошу вас. И утром сорокасе-
милетняя женщина, которая плохо спала той ночью, замерзла и страдала при
мысли, что ей снова придется есть на кухне одной перед открытой книгой,
которую она прислонит к бутылке минеральной воды и будет придерживать
Аникина Наталья
Якубенко Николай
Сертаков Виталий
Гуревич Георгий
Березин Федор
Куликов Роман