преследующих меня злобных псов потерять след. Знайте, я не
сделал ничего, что заставило бы меня стыдиться, ничего, что я
не готов был бы повторить снова. Впрочем, вы сами убедитесь в
этом, когда я закончу мой рассказ.
указал на тетрадь, -- и вы найдете его очень странным. В общих
чертах дело сводится к следующему. На земле живут люди, имеющие
основательные причины меня ненавидеть. Они отдали бы свой
последний доллар за то, чтобы я оказался в их руках. Пока жив я
и живы они, на этом свете для меня нет безопасного угла. Они
вытеснили меня из Чикаго в Калифорнию. Потом фактически изгнали
из Америки. Лишь когда я после свадьбы поселился в английском
тихом графстве, мне стало казаться, что последние годы моей
жизни протекут спокойно. Я не объяснял моей жене положения
вещей. Зачем было вмешивать ее во все это? Ведь она не имела бы
ни минуты покоя! Тем не менее она, кажется, кое-что
подозревала. Вероятно, я время от времени проговаривался, но до
вчерашнего дня ей не были известны обстоятельства дела. Она
узнала их после того, как вы, джентльмены, говорили с нею. Она
сказала вам все, что знала, и Бэркер тоже. Ведь в ночь памятных
событий у нас оставалось мало времени для объяснений. Теперь
жена знает мою историю, и, право же, я поступил бы умнее,
раньше сказав ей об опасности. Мне, дорогая, -- он взял ее за
руку, -- было тяжело коснуться прошлого, я хотел сделать как
лучше.
случайно увидел на улице одного человека. Только мельком, но не
мог не узнать моего смертельного врага, который преследовал
меня, словно голодный волк дикую козу. Мне стало ясно, что беда
близка.
мне придется защищаться собственными силами. В былое время о
моих удачах ходила слава по всем Соединенным Штатам, и я был
уверен, что счастье по-прежнему улыбнется мне.
правильно: он пустил бы в меня заряд картечи раньше, чем я
успел бы заметить его. Когда мост подняли, я прогнал мысль о
беде, не допуская, что он мог пробраться в дом и спрятаться,
выжидая меня. Но когда я делал обычный вечерний обход дома, как
всегда в халате, то, войдя в свою комнату, почувствовал
опасность. Наверное, человек, многократно подвергавший угрозам
свою жизнь, обретает нечто вроде шестого чувства, которое и
подает ему сигналы. Почему я остро осознавал приближение
несчастья, точно не могу сказать. Но в следующее мгновение я
заметил под оконной драпировкой носки ботинок. Увидев источник
своих инстинктивных опасений, я кинулся за молотком,
припасенным мной ранее на камине. В ту же минуту враг прыгнул
на меня. Блеснул нож, но я ударил по лезвию молотком. Оружие
выпало из рук противника. Тогда нападающий вытащил из-под
пальто, ружье. Щелкнул курок, но я успел схватить ствол руками
и поднять его кверху. Мы отчаянно боролись. Мой противник ни на
секунду не ослаблял усилий, однако в какое-то мгновение приклад
оказался ближе ко мне. Не знаю, может быть, я дернул курок,
может быть, мы оба потянули за собачку. Так или иначе два
заряда попали ему в лицо, и, взглянув вниз, я увидел то, что
осталось от Теда Болдуина. Я узнал этого человека в городе,
узнал его также, когда он накинулся на меня, но, увидев столь
обезображенный труп, даже его собственная мать не сказала бы,
кто перед ней. Я привык к страшным зрелищам, но и мне стало не
по себе.
ее. Тут было зрелище не для женщин. Обещав ей скоро прийти в ее
комнату, я начал давать Бэркеру объяснения, но он сам все понял
с первого взгляда. Нам оставалось только ждать прислугу. Никто
не явился, и мы сообразили, что никто не услышал выстрела, что
все случившееся известно только нам.
обоим блестящей. Рукав Теда приподнялся, обнаружив знак ложи.
Смотрите!
коричневый треугольник в круге, то есть в точности такой же
знак, какой мы видели на руке убитого.
себя. Мы были приблизительно одного роста и сложения, его
волосы походили на мои, а от лица ничего не осталось. Мы с
Бэркером сняли с Теда вот этот костюм, накинули на него мой
халат и положили труп в той позе, в которой вы его нашли.
Связав вещи Болдуина в узел, я уложил туда же единственную
тяжесть, которая оказалась под рукой. Все было выброшено из
окна. Карточку, которую он намеревался положить на мой труп, я
оставил возле него. Мы надели мои кольца на его пальцы, но
когда дело дошло до обручального...
свадьбы это кольцо не покидало своего места, и снять его было
невозможно. Мне и не хотелось расставаться с ним. Мы решили
предоставить эту подробность судьбе. Зато я принес кусочек
пластыря и наклеил его на уцелевшую часть лица убитого, в том
самом месте, где, как вы видите, он наклеен у меня. Только в
этом случае, мистер Холмс, вы допустили оплошность: сняв
пластырь, вы не увидали бы пореза.
некоторое время, а затем уехал в какое-нибудь место, где
позднее ко мне присоединилась бы жена, остаток дней наших,
вероятно, протек бы спокойно. Увидев в газетах, что Болдуин
убил меня, эти дьяволы прекратили бы преследование. Я
спрятался, Бэркер сделал все остальное.
первую очередь. Мой друг открыл окно и сделал кровавый
отпечаток на подоконнике с целью показать, каким путем убежал
убийца. Это была смелая мысль. Потом Сесил позвонил. Дальнейшее
вы знаете. Теперь, джентльмены, делайте, что вам угодно, однако
верьте, что я сказал всю правду. Позвольте только задать вам
один вопрос: как поступит со мной английское правосудие?
наказание будет не тяжелее вашего проступка. Но, скажите,
откуда Болдуин узнал, что вы живете здесь, а также как
пробраться в дом и где удобнее спрятаться?
-- На вашем пути могут встретиться опасности похуже английского
закона или даже ваших американских врагов. Я предугадываю для
вас несчастья, мистер Дуглас, и советую вам остерегаться.
Сассекс и перенестись лет на двадцать назад и на несколько
тысяч миль к западу. Перед ним развернется настолько
необыкновенная история, что, быть может, трудно будет даже
поверить в ее достоверность. Причем это не начало какого-нибудь
нового повествования. После описания происшедших в то время и в
тех местах событии, разрешив тайну прошлого, мы снова
встретимся в квартире на Бейкер-стрит, где завершатся эти, как
и многие другие знаменательные события.
густой снег покрывал ущелья гор Джилмертон. Вечерний поезд
медленно полз по железнодорожному пути, соединяющему множество
шахтерских и заводских поселков. Он поднимался по крутому
откосу, который ведет от Стегвилля, расположенного на
низменности, к городу Вермисса, стоящему в верхнем конце
долины. Дорога была одноколейной, на каждой запасной ветке
стояли вереницы платформ с углем и железной рудой. Стояли,
словно немые доказательства скрытого под землей несметного
богатства долины, привлекшего в нее множество людей разной
национальности и сильно оживившего этот унылый край Соединенных
Штатов. Вряд ли первопроходцы, пересекшие его, представляли
себе, что самые прекрасные прерии и роскошные пастбища ничего
не стоят по сравнению с этой мрачной областью, покрытой черными
утесами и чащей леса. Над почти непроходимым бором, покрывавшим
склоны гор, поднимались покрытые вечными снегами вершины.
маленький поезд. В вагонах, вмещавших всего по двадцать или
тридцать человек, только что зажгли лампы. Они горели тускло и
слабо освещали пассажиров, в основном рабочих, возвращавшихся