read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:


Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com



всегда свежая, брюки наутюжены - обрезаться о стрелки можно, туфли начищены
до зеркального блеска... Юрка в лагерях хорошо научился на гитаре играть,
романсы пел - заслушаться можно было, да и на клавишах кое-что мог
изобразить - не забылись до конца уроки из счастливого детства.
Вальяжные манеры Барона открывали ему многие двери, в самых разных
ленинградских компаниях был он своим человеком, заводил знакомства,
приценивался к потенциальным клиентам... И рос список его жертв: квартира
буфетчицы из рюмочной на Лиговке, хата директора Кузнечного рынка, дом
искусствоведа Холстовского, хоромы директора деревообрабатывающего
комбината... В каждой поставленной им квартире поражался Юрка богатству,
которое невозможно было скопить на честно получаемую зарплату. Вынося из
квартир самое ценное, Барон, усмехаясь, думал о том, что потерпевшие-то,
ежели по совести рассудить, были еще большими ворами, чем он сам...
Поскольку самым ценным в обнесенных Михее-вым хатах были предметы
антиквариата, начал Барон постепенно врастать в подпольный рынок торговли
старинными вещами - картинами, скульптурой мелкой пластики, ювелиркой...
Появились у Юрки и постоянные заказчики, хоть и старался он себя не
афишировать, действуя через двойные-тройные прокладки, но Барон почти всегда
догадывался, кому пойдут добытые им вещи... На основе своих наблюдений,
умозаключений и догадок Михеев начал составлять собственную картотеку на
самых крутых ленинградских антикварщиков, а заодно и на те шедевры, что
оседали в частных коллекциях... Неожиданно для себя Юрка увлекся историей
живописи, ходил даже на лекции в Эрмитаж, особенно интересовался почему-то
фламандцами. Может быть, потому, что в коллекции его отца было когда-то
несколько картин представителей этой школы...
Так прошло несколько лет, дела у Барона шли в гору, деньги не
переводились. Хоть и был Юрка сущим мотом, но сумел даже кое-что на черный
день отложить. Видно, понимал, что день этот не за горами, Известное дело -
сколь веревочке ни виться... И влетел-то Михеев снова дуриком - у
задержавших его мусоров наверняка ничего, кроме предположений и интуиции, не
было, но... Не повезло Юрке - лежал у него в кармане золотой портсигар,
позаимствованный из квартиры академика Виннельсона вместе с некоторыми
другими вещами... И ведь знал Барон прекрасно, что нельзя ни в коем случае
самому паленым пользоваться, да уж больно вещица понравилась... Говорил ведь
когда-то Дядя Ваня: "Взял вещь - либо скинь ее побыстрее, либо положи от
себя подальше". Пижонство подвело... Подосадовал на себя Юрка, но горевать
особо не стал - вор должен время от времени в тюрьму садиться, и хоть и нет
на свете ничего слаще воли, но ведь и тюрьма - дом родной... А Барон не
наведывался к "хозяину" уже давненько - шел июль 1961 года, когда он
спалился на вин-нельсонском портсигаре...
И поехал Юрка в солнечную Воркуту, утешая себя тем, что вечер его жизни
еще не наступил и, стало быть, придет и на его улицу праздник... В лагере,
куда он попал, уже сидели пятеро воров, что было достаточно неожиданным и
странным обстоятельством для тех времен: со второй половины пятидесятых
мусора всерьез принялись давить коронованных и свозили их в основном в
особые лагеря вроде знаменитого "Белого Лебедя", где, как молва говорила,
приходилось "камни деревянной пилой пилить"... Идея-то проста была - если в
банке сидят одни пауки, они непременно начнут жрать друг друга; если в
лагере одни воры, значит, сами друг дружку будут резать, "опускать" да
ссучивать...
Страшные дела делали менты, торопясь отрапортовать поскорее о полной
ликвидации тайного воровского ордена, не брезговали ничем - и стравливали
коронованных, и голодом морили, заставляя подписки об "отречении" давать, и
лживые слухи о ссучивании распускали... Это была война на истребление
законников, на уничтожение самой памяти о воровском Законе, и совсем немного
не хватило властям сил до "полной и окончательной" победы, о которой они
заявили... Воровское движение переживало кризис и очередной раскол.
Вот и в лагере, куда прибыл Барон, не было среди пятерки воров единства и
братства. За общак <Общак - тайная воровская касса, предназначенная для
"грева зоны и блага воровского", а также для решения некоторых других
вопросов тактического характера. Часто ошибочно считают, что общак - нечто
вроде большой заначки. На самом деле общак - это своего рода мини-банк,
коммерческое предприятие, где деньги не лежат мертвым грузом, а работают,
крутятся, приумножаются... Суммы, сосредоточенные в лагерных общаках в 60-х
годах, были поистине огромными, эти деньги, между прочим, тратились не
только на бытовые нужды заключенных, но и на решение проблем на воле.>
отвечал Гиви Чвирхадзе, кутаисский еврей с погонялом Гурген. Несмотря на
молодость (ему едва минуло двадцать шесть), у Гиви была достойная репутация
среди воров, потому и доверили ему общак... Впрочем, и остальные четверо
"бродяг арестантского мира" в солидный возраст еще не вышли. Гурген хоть и
родился в Кутаиси, но считался московским вором - он осел в столице в
восемнадцатилетнем возрасте и при желании мог говорить по-русски совершенно
чисто, почти без акцента. Другое дело, что желание такое возникало у Гиви
крайне редко, он считал, что странный, какой-то плавающий кавказский акцент
добавляет весомости и значимости его словам.
Гургена поддерживали Миша Китаец (тоже москвич) и калининский вор Толя
Босой. Двое других - питерский Витька Антибиотик и вологодский Коля. Hо
москвичей не любили и постоянно ломали головы над тем, как бы их "подвинуть"
- и от общака, и от рычагов управления мужиками. Приход в зону авторитетного
Барона (а он был старше годами и заслуж"ннее каждого из воркутинской
пятерки) мог изменить ситуацию - и Антибиотик надеялся, что не в пользу
москвичей. В конце концов и Барон и Антибиотик родились в Питере, а земляки
должны помогать друг другу... О Гургене Юрка раньше почти ничего не знал,
Китайца встречал однажды, про Босого и Носа слыхал краем уха... А о Витьке
Антибиотике, крещенном еще на первом сроке авторитетным вором Дядей Ваней,
Михеев слышал много... Говорили, что на пересылке, перед тем как попасть в
воркутинский лагерь, Витька "вместе кушал" с казанским Рашпилем - человеком
хитрым и жестоким, придерживавшимся воровских понятий не из-за идеи, а
исключительно по выгоде, хоть и нечего ему было предъявить по существу...
Для Барона близость к Рашпилю, с которым он несколько раз пересекался, была
не самой лучшей рекомендацией, да и о самом Антибиотике поговаривали разное:
мол, паренек-то из молодых, да ранний, не любит останавливаться ни перед
чем, а человек встанет на его дороге - затопчет легко и без раздумий лишних.
Как и Рашпиль... Недаром, видать, народ русский поговорку выдумал про то,
что свой свояка видит издалека... Хотя на словах-то Витька всегда был за
"братство жуликов" да за "дружбу воровскую", но... Казалось почему-то Юрке,
что легко перешагнет Антибиотик через все эти понятия, если карта ляжет так,
что будет это Витьке выгодно... Не нравились Барону глаза молодого вора,
потому как было в них нечто общее с глазами тех, о ком Михеев точно знал,
что к оперу бегают. Да и в Ленинграде шел слушок, что любит Антибиотик своих
при "дербане кинуть"...
В общем, по тому, что Юрка знал об Антибиотике, портрет вырисовывался не
самый красивый, скользким был человеком Витька, скользким и шустрым. Но
земляки есть земляки. Встретившись в лагере, Антибиотик с Бароном обнялись,
расцеловались, водочки выпили... Даже бабу (медсестру вольнонаемную) Витька
предложил Михееву, и Юрка, успевший стосковаться по женскому телу, не
отказался... Правда, и Гурген поспешил выказать Барону свое радушие и
уважение, но Антибиотик все-таки подсуетился первым.
И замер лагерь в предощущении закручивавшейся мути, хоть и далеки были
мужики от разборок и интриг воровских, но все же - известно ведь, что когда
паны дерутся, то у холопов чубы трястись начинают...
Витька сделал ошибку, свойственную молодым, - поторопился он, посчитал,
что раз Барон из Ленинграда, то, стало быть, поддержит его с Носом, а никак
не москвичей. Каждый вечер почти обрабатывал Антибиотик Юрку:
- Нам, земеля, вместе держаться надо, а не то подомнут нас московские...
Гурген, жучара, мужиков охмуряет, с нами считаться не хочет... Нет у меня
доверия к лаврушнику <Лаврушники - презрительная кличка воров - выходцев с
Кавказа (жарг.).>...
Складно говорил Витька, вот только к нему самому особого доверия Барон не
испытывал. Хотя пиковую масть <"Пиковая масть" - еще одно название
кавказских воров, более уважительное (жарг.).> Юрка и сам не жаловал за их
склонность к роскоши и барству, шедшую вразрез с воровским Законом... В
открытую Михеев Антибиотика не поддерживал, но и не возражал ему до поры,
присматривался... И чем дольше присматривался, тем более правильными ворами
казались ему и сам Гурген, и Китаец с Босым... Нечего им было предъявить - о
братве они думали, беспредела лютого старались не допускать, себя блюли в
строгости. А вот Антибиотик с Носом - те могли и мужика ни за что обидеть, и
говорили много лишнего...
Не уловил Витька общего вектора Юркиных настроений, решил перед фактом
Михеева поставить и однажды ночью сказал:
- Пора решать что-то, Барон, самое время сейчас бодягу заварить. Есть у
меня предчувствие, что с Гургеном завтра несчастье приключится... Бревнышки
со штабеля его накроют... Чтобы муть среди мужиков не завелась, надо будет
сразу и Китайца с Босым к ногтю прижать... Как ты?
- Доживем до завтрашнего вечера, там и поглядим на расклад, - буркнул
Юрка в ответ, и Антибиотик счел эти слова согласием. Молодой он тогда еще
был, верил в то, во что верить хотелось...
А Барон с раннего утра нашел Гургена и предупредил его, чтоб не вздумал к
штабелям с бревнами приближаться.
- Участь твою хотят решить по-сучьи, не по понятиям.
Гурген понял все мгновенно и наклонил голову с благодарностью и уважением
в черных глазах:
- Спасыбо, Юра, помныть буду... Что с Витькой дэлать станэм?
- Есть Закон, - угрюмо ответил Барон. - А в нем все сказано. В круг его
надо звать. Мы - не они, пусть ответит, как старые люди нам заповедовали...
Гурген молча кивнул, соглашаясь. Круг так круг - пусть все по понятиям
будет, все равно Антибиотику конец...
Воровской суд, или круг, мог приговорить к смерти, а мог и просто по ушам
дать, то есть раскороновать вора. Скажут обвиняемому: "Ты больше не вор, иди
отсюда" - и все, не сидеть больше такому с равными. Только по Закону



Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 [ 15 ] 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.