подотчетен даже премьер-министру. Но второй человек в государстве - не
первый. К тому же в таком положении находился и начальник штаба
военно-морского флота, и премьер-министр, их также назначал император, и
они тоже считались вторыми в империи. А военная клика - гумбацу - жаждала
самостоятельных действий. Эти действия должны были начаться с того, чтобы
устранить из правительства всех нерешительных, всех, кто мешает, кто
тормозит движение Кондо - движение по императорскому пути. Лучше, если во
главе правительства будет стоять военный. Миссию обновления руководства
страной принял на себя "благоразумный Койсо" - начальник бюро военных дел,
координирующий действия военных и гражданских властей.
пятьдесят лет. Он нетерпеливо ждал ответа из штаба Квантунской армии,
именно штабу поручили разработать в деталях план военной оккупации
Маньчжурии с дальнейшим продвижением в монгольские степи и советское
Забайкалье. По этому поводу начальник штаба Квантунской армии сообщал, как
обычно, секретно, как обычно - шифром, доступным только ограниченному
кругу людей:
одной из составных и важнейших частей общего плана операций японских войск
против Советского Союза, ранее направленного в первый отдел генерального
штаба. Требуемый план заканчивается разработкой и незамедлительно будет
выслан с соблюдением высших мер предосторожности".
и промышленники Японии, апостолы делового мира, представители могучей
четверки: Мицуи, Мицубиси, Сумитомо, Ясуда, владевшей почти половиной
национальных богатств страны - монопольным производством самолетов,
танков, военно-морских кораблей, боеприпасов, вооружения... Их связным с
генеральным штабом был Окава Сюмей, человек, глядящий на мир острыми
черными зрачками, заслоненными двойными стеклами очков. Будто забыв дорогу
в свой кабинет Южно-Маньчжурской компании, он проводил время в Токио,
занятый с Хасимота таинственными делами, которые должны были обеспечить
маньчжурскую операцию.
толстые стены сейсмоустойчивого здания, воздвигнутого после токийского
землетрясения, сюда, в военное министерство, не проникал ни единый звук
гудящего за окнами города. И отсюда, сквозь эти стены, не могла
просочиться ни одна тайна, рожденная в кабинете начальника бюро военных
дел. Генерал Койсо, с морщинистым лицом, поджатыми губами и выдающимся
подбородком, сидел за голым столом, с которого были убраны все до единой
бумажки, и молча слушал Окава или Хасимота, покачивая в знак согласия
головой. Сейчас он очень напоминал китайскую статуэтку, бесконечно
кивающую фарфоровой головкой, - ту, что стояла на полке позади генерала
Койсо. Окава Сюмей отметил это, когда излагал план низвержения
правительственного кабинета. Это, почти синхронное, кивание головами
статуэтки и генерала раздражало Окава, сбивало его с мыслей. Он никак не
мог избавиться от ощущения, что и голова Койсо скреплена шарниром с его
неподвижным туловищем. Наконец он не выдержал и пересел в другое кресло,
чтобы не видеть хотя бы кивающей статуэтки.
этого... Вот так удобнее, я продолжаю... Для демонстрантов нужно штук
триста холостых гранат, несколько штук должно быть настоящих. Это идея
Хасимота-сан... Мы проведем демонстрацию у входа в парламент, под взрывы
петард ворвемся в зал заседаний и свергнем правительство. Новый кабинет
возглавит генерал Угаки. Он как будто бы дал на это согласие?
покачивать головой. - Что вам нужно еще? Средствами вы располагаете?
генерала Тетекава для консультаций...
на массивном лице Хасимота.
намечаете инцидент?
иссеченные сетью глубоких морщин. - Перед решающими действиями в
Маньчжурии мы должны иметь сильное правительство...
демонстрации перед парламентом и дать этим повод армии вмешаться в
события. После этого в Токио объявят военное положение и военный министр
Угаки возьмет на себя всю полноту власти, чтобы восстановить порядок в
стране и столице.
чтобы заплатить горлопанам, которые станут будоражить толпу, кричать,
требовать смены правительства. Хасимота через военное интендантство
заполучил несколько ящиков учебных гранат и спрятал их в доме одного из
членов общества "Сакура-кай". Среди учебных гранат, якобы взятых для
полевых занятий, лежало несколько боевых, настоящих. Хасимота сказал по
этому поводу: "Должно быть хоть немного крови, чтобы все выглядело
естественно..."
Близилось двадцатое марта - день военного путча, но за несколько дней до
срока "рассудительный Койсо" вызвал Хасимота и предупредил, что инцидент
отменяется по указанию Сатбо Хамба - военный министр Угаки не захотел
возглавить переворот. Но скорее всего дело было не только в
нерешительности военного министра. Койсо сам входил в правительственный
кабинет и знал, что дни умирающего Хамагучи уже сочтены. Можно было
ожидать, что новый премьер станет проводить более решительную политику.
Хасимота.
ресторанчике "Кинрютей Ин". С ними был невозмутимый до равнодушия Доихара
Кендези. Пили и обсуждали сложившуюся обстановку. Вскинув брови, отчего
выражение лица его сделалось сонным, Доихара сказал скучающим голосом:
состоялся один инцидент, будет другой... На вашу долю инцидентов хватит.
Посмотрим, что произойдет в Мукдене...
ездил в Мукден, вел переговоры с Чжан Сюэ-ляном на правах друга и
советника его отца. Он уговаривал Чжан Сюэ-ляна объявить независимость
Маньчжурии, отделиться от Китая и стать неограниченным монархом нового
государства. Доихара обещал щедрую поддержку займами, вооружением,
войсками. Но Чжан Сюэ-лян заупрямился. Он рассчитывал на большее - стать
властителем всего Китая. Многолетняя междоусобица в Китае создавала такие
возможности.
Маньчжурии мы найдем другого императора. Подумаем о Генри Пу-и, он в
детстве уже был на китайском престоле...
Кендези привез в Токио секретный план маньчжурского инцидента. Его
подписали начальник штаба Квантунской армии генерал Мияги, полковник
Итагаки и скрепил своей подписью новый командующий Квантунской армией
генерал-лейтенант Хондзио.
относить к его руководителям, оно сделалось собирательным наименованием
начальника генерального штаба. Как далай-лама в Тибете. Почти как в
Ватикане, где глава католической церкви при посвящении становился папой
Пием с добавлением порядкового инвентарного номера. Но должность
начальников Сатбо Хамба не была пожизненной, как в Ватикане, - военные
патриархи сменялись в зависимости от обстановки, однако наименование Сатбо
Хамба оставалось неизменным, так же как неизменной была его политика.
генерал-лейтенант Каная. Осенью Сатбо Хамба утвердил план мукденского
инцидента и поставил свою именную печать под предупреждающими,
настораживающими иероглифами: "Кио ку мицу!"
Перед тем как завершить ритуал и дать благословение, жрец бога войны -
Сатбо Хамба - собрал своих служителей - военных первосвященников. Был
здесь благоразумный Койсо, начальник имперской резведки генерал Тетекава,
руководитель оперативного отдела генштаба Тодзио, ведавший планированием
военных операций за границей, командующий Квантунской армией генерал
Хондезио, полковник Доихара...
предстоящей игре. Доихара сообщил, что в Северной Маньчжурии убит японский
разведчик, капитан Накамура. Под видом агронома он выехал к монгольской
границе. Не исключено, что убийство совершили контрразведчики Чжан
Сюэ-ляна. Труп капитана Накамура китайцы сожгли, об этом стало известно
только через два месяца. Полковник Доихара сказал, что расследование
гибели Накамура могло бы послужить поводом для инцидента.
резерве. Доихара должен поехать в Мукден расследовать убийство капитана
Накамура. Как поступить дальше, там будет видно...
отправить немедленно.
китайские казармы будет подполковник Кавамота, у него есть уже опыт.
Генерал-лейтенант Хондзио должен немедленно отбыть в Порт-Артур. Японские
Конан-Дойль Артур
Гуревич Георгий
Посняков Андрей
Елманов Валерий
Шилова Юлия
Березин Федор