Чтение 15–й страницы книги ~Убийство в доме викария~

- Странный он какой-то. Ничего у него не поймешь. Весь закопался в
прошлое. Ему в сто раз интереснее разглядывать жуткий бронзовый нож,
выкопанный из груды земли, чем посмотреть на нож, которым Криппен разрезал
на куски собственную жену, конечно, если бы ему представился случай.

- Что ж, - сказал я. - Должен признаться, что я с ним согласен.

Во взгляде мисс Крэм промелькнуло непонимание и легкое презрение.
Потом, не один раз попрощавшись, она наконец удалилась.

- Не такая уж она плохая, знаешь, - сказала Гризельда, когда дверь за
ней закрылась. - Ужасно вульгарна, конечно, но в таких больших,
бесцеремонных, добродушных девушках есть даже что-то симпатичное. Как ты
думаешь, зачем она приходила?

- Из любопытства.

- Да, наверное. Ну, Лен, а теперь рассказывай все подряд. Я умираю от
нетерпения.

Я уселся и честно пересказал все, что произошло этим утром. Гризельда
то и дело прерывала мой рассказ, не в силах совладать с удивлением и
любопытством.

- Так, значит, Лоуренс с самого начала увивался за Анной, а вовсе не за
Летицией. Какие же мы все слепцы! А ведь именно на это намекала мисс Марпл
вчера вечером, тебе не кажется?

- Да, - ответил я, отводя взгляд.

Вошла Мэри.

- Там пришли какие-то двое, говорят из газеты. Пускать или нет?

- Ни в коем случае, - сказал я. - Отошлите их к инспектору Слаку, в
полицейский участок.

Мэри кивнула и собралась идти.

- А когда вы от них избавитесь, приходите сюда, - сказал я. - Я хочу
вас кое о чем спросить.

Мэри снова кивнула.

Вернулась она через несколько минут.

- Никак от них не отвяжешься, - сказала она. - Еле отбилась, такие
настырные. Слыханное ли дело - им говоришь - нельзя, а они лезут.

- Боюсь, что они нас не оставят в покое, - сказал я. - Так вот, Мэри, о
чем я хотел вас спросить: вы совершенно уверены, что вчера вечером не
слышали выстрела?

- Выстрела, которым его убили? Конечно, не слышала. А услышала бы, так
пошла бы поглядеть, что там стряслось.

- Да, но... - я вспомнил утверждение мисс Марпл, что она слышала
выстрел в лесу. Я решил изменить форму вопроса. - Вы вообще никаких
выстрелов не слышали, например вдали, в лесу?

- А, это дело другое. - Девушка замолчала. - Теперь, как подумаешь, был
выстрел, был. Не выстрелы, а один-единственный. Какой-то странный, вроде
взорвалось что.

- Вот именно, - сказал я. - А когда это было?

- Когда?

- Ну да, в котором часу?

- Уж этого я вам никак не скажу. После чая много времени прошло. Это
точно.

- А немного точнее вы не могли бы?..

- Нет, не могу. Я ведь без дела не сижу, кручусь по хозяйству
день-деньской. Некогда мне на часы глядеть. Да все равно толку мало -
будильник каждый день отстает на три четверти часа, то его подвести надо,
то завести - я никогда и не знаю, который час.

Я начинал понимать, почему нам никогда не подают еду в назначенное
время. Иногда обед сильно запаздывает, зато завтрак подают на удивление
рано.

- Это было задолго до того, как пришел мистер Реддинг?

- Да нет, незадолго. Минут десять - четверть часа, - самое большое.

Я кивнул, довольный ответом.

- Все? - спросила Мэри. - А то у меня мясо в духовке, а рис, небось,
уже весь выкипел.

- Хорошо. Можете идти. Она вышла, а я обратился к Гризельде.

- По-видимому, нет никакой возможности заставить Мэри говорить "сэр"
или "мэм"?

- Я ей говорила. Она никак не может запомнить. Не забывай, она попала к
нам совсем неотесанной девчонкой.

- Это я отлично помню, - сказал я. - Но неотесанные предметы не должны
же вечно оставаться в первозданном состоянии. Мне кажется, можно было бы
хоть немного научить ее готовить.

- Знаешь, я с тобой не согласна, - сказала Гризельда. - Ведь мы платим
прислуге сущие гроши. Стоит нам ее немного подучить, как она от нас уйдет.
Само собой. К тем, кто может себе позволить платить побольше. Но пока Мэри
не умеет готовить и у нее такие жуткие манеры - можем спать спокойно,
никто ее у нас не переманит.

Я понял, что моя жена ведет хозяйство вовсе не просто так, как бог на
душу положит. В ее методах есть нечто обдуманное! Хотя стоит ли вообще
держать прислугу, которая не умеет готовить и швыряет тарелки на стол с
такой же обескураживающей резкостью, как и слова, срывающиеся у нее с
языка? Об этом можно было бы поспорить.

- Кроме того, - продолжала Гризельда, - сейчас ей надо прощать любые
грубости. И нельзя ждать, чтобы она особенно горевала о смерти полковника
Протеро - ведь он засадил за решетку ее молодого человека.

- Как, разве он посадил в тюрьму ее парня?

- Ну да, за браконьерство. Да ты его знаешь - Арчер. Мэри гуляла с ним
два года.

- Этого я не знал.

- Лен, милый, ты никогда ничего не знаешь.

- Вот что странно, - сказал я. - Все твердят, что выстрел донесся из
лесу.

- А по-моему, ничего странного, - сказала Гризельда. - Понимаешь, в
лесу то и дело стреляют. Поэтому, естественно, когда слышишь выстрел,
думаешь, что опять стреляют в лесу. Может быть, он кажется только чуть
громче, чем обычно. Конечно, если находишься в соседней комнате, сразу
поймешь, что стреляли в доме, но на месте Мэри, которая была в кухне, с
окном в другую сторону, тебе бы и в голову не пришло, что стреляют в доме.

Дверь снова отворилась.

- Там полковник Мельчетт опять пришел, - сказала Мэри. - И с ним этот
инспектор, велели передать, что будут рады, если вы к ним выйдете. Они в
кабинете.

11

С первого взгляда я заметил, что полковник Мельчетт и инспектор Слак не
сходятся во взглядах на это дело. Мельчетт раскраснелся от возмущения, а у
инспектора вид был мрачный и надутый.

- Как ни прискорбно, - сказал Мельчетт, - но я должен сказать, что
инспектор Слак не согласен со мной относительно виновности молодого
Реддинга.

- Если он не виноват, то с какой стати он идет и заявляет, что он -
убийца? - скептически спросил Слак.

- Миссис Протеро поступила точно таким же образом, как вы помните,
Слак.

- Это другое дело. Она - женщина, а женщины вечно делают глупости. Я ни
на минуту не поверил, что она это сделала. Услыхала, что его арестовали, и
сочинила историю. Мне к этим играм не привыкать. Не поверите, какие
идиотские фокусы выкидывали женщины на моем веку. Но Реддинг же не баба. У
него голова на плечах, и коль скоро он признается, значит, я говорю - он и
виноват. И пистолет его собственный, тут уж ничего не попишешь. А теперь,
когда это дельце с миссис Протеро выяснилось, мы и мотив знаем. Поначалу
это было слабое местечко, а теперь-то мы доподлинно знаем - дальше все
пойдет как по маслу.

- Вы полагаете, что он мог застрелить полковника раньше - скажем, в
половине седьмого?

- Нет, не мог.

- Вы проверили, когда и где он был?

Инспектор кивнул.

- Был в деревне, в "Голубом Кабане", в десять минут седьмого. Оттуда
прошел по аллее, задами, где, по вашим словам, старушка-соседка его
видела, по-моему, от нее мало что укроется, а потом встретился, как было
условлено, с миссис Протеро в мастерской, что в саду. Они вышли вместе
чуть позже половины седьмого, пошли по аллее в деревню, и к ним
присоединился доктор Стоун. Он это подтвердил, я с ним говорил. Все они
стояли и разговаривали перед почтой, недолго, потом миссис Протеро зашла к
мисс Хартнелл одолжить журнал по садоводству. Это тоже проверено. Я к ней
заходил. Миссис Протеро сидела у нее почти до семи часов, а потом вдруг
забеспокоилась: дескать, как поздно, ей давно уже пора домой.

- А как она себя держала?

- Совершенно непринужденно и со своей обычной приятностью, по словам
мисс Хартнелл. Настроение у нее было веселое, мисс Хартнелл абсолютно
уверена, что ее ничто не беспокоило.

- Так. Продолжайте.

- Реддинг пошел с доктором Стоуном в "Голубой Кабан", и они выпили
вместе. Расстались без двадцати семь. Реддинг быстро пошел по деревенской
улице и свернул к дому священника. Его многие видели.

- На этот раз он не пошел задами? - заметил полковник.

- Нет, вошел с парадного хода, спросил, дома ли викарий, узнал, что его
дожидается полковник Протеро, вошел в кабинет, пристрелил его,
точь-в-точь, как он сам говорит. Все сходится, нечего больше и копаться в