даже не ожидал от себя той радостности, с которой я распахнул дверь, чтобы
быстрее увидеть ее.
окантовкой по краю капюшона и осталась в черных брюках и свитерке
изумрудного цвета. Повесила куртку на крючок и сама, все еще смеясь,
набросилась на меня.
улеглись, она достала из своей сумки бутылку Шампанского и кулек с едой.
Уже на кухне она выпотрошила его на стол и я ощутил голод. Питался я
последние две недели кое-как, в основном бутербродами с вареной колбасой.
Даже жаренную картошку своей ленью мне удалось превратить в деликатес. А
на столе теперь лежала палка салями, длинная французская булка, пачка
масла, какое-то турецкое печенье...
когда последний раз ел?
я.
праздник, а за картошкой завтра пойдешь! Шампанское положи в холодильник
на верхнюю полку. Там у тебя есть место?
внутренности.
сервировкой стола. Я достал два хрустальных бокала.
осматривая созданный ею живой натюрморт.
мне действительно ни разу цветов не подарил.
хорошо, чтобы мы не болели!
булка с маслом. Праздник живота смешался с праздником души, атмосфера
физической, бурной радости заполнила мою маленькую квартиру.
только через пару минут. Но когда она зазвучала, я остановил в воздухе
вилку с кусочком колбасы, чуть-чуть не донеся ее до рта. Удивленно
посмотрел на Лену. А она улыбнулась и как-то игриво развела руками.
есть, "Кар мэн" и Буланова...
музыка, как лекарство. Успокаивает, когда психую...
тебя тоже сегодня, когда звонила, был голос психованый. А?
я у него как-то одалживал и вот вчера пошел, отдал деньги его жене...
Видно нервничал потом, знаешь, идти туда боялся...
задушил. А я у нее книжки брала читать, у ее предков классная
библиотека... Но я назад не понесу... Пусть уже у меня остаются. Страшно,
ей только восемнадцать отпраздновали. Предки такой стол накрыли...
венгерской сливовицы и это внушало уверенность в том, что с исчезновением
Шампанского праздник не пойдет на убыль.
улыбнулась, только улыбка в этот раз получилась у нее какой-то твердой и
самоуверенной.
Моя энергия, так будоражившая меня с самого утра, наконец нашла выход. Но
и у нее оказалось не меньше энергии, а может даже и больше, потому, что
под утро, когда руки мои устали от обьятий и ласк и дрема уже опутывала
сознание, ее руки все еще гладили меня, а губы мягко прикасались к плечам,
к шее. И я лежал неподвижно, как побежденный ею.
дыхание врывалось в раскрытую форточку и наполняло воздух моей квартиры
свежестью.
но, наверно, по разному. Только время от времени приходила мысль,
огорчавшая меня, мысль о том, что такие блаженные, счастливые моменты
наших отношений уже не раз прерывались и я снова оставался один в
квартире, еще наполненной ее дыханием. И все еще чувствуя ее дыхание, но
не видя ее я начинал копить в своей душе одиночество, начинал как-то
заискивающе смотреть на молчащий телефонный аппарат, будто ждал от него
помощи. Я старался прогонять эти мысли, я не давал им возможности
испортить мой праздник, хотя праздник этот был не только моим. Это был НАШ
праздник. Я наблюдал за Леной и понимал, что ей наши несколькодневные
иллюзии совместной жизни нравятся не меньше, чем мне. Я по несколько раз в
день ставил кассету с музыкой Корелли. Нет, Лена не психовала и не
нуждалась в успокоительном воздействии этой музыки. Просто нежность
скрипок очень подходила той атмосфере, в которой мы наслаждались друг
другом. Под такую музыку было легче отбиваться от назойливых мыслей о
временности и скоротечности этих счастливых моментов. Я уже понимал, чего
хочу. А хотел я банального постоянства. Для непрерывного ощущения счастья
я нуждался в совместимости и совместности с женщиной. И то, и другое
присутствовало в наших с Леной отношениях и только неизвестный мне график
ее жизни нарушал идиллию. Но, возможно, только я стремился к этой идиллии.
Может быть, она относилась к нашим длительным свиданиям, как к наркотику,
помогавшему ей жить в остальные, неизвестные мне моменты ее жизни.
себе занятие, которое отвлекало бы меня от ее временного отсутствия. Лишь
бы ее отсутствие было действительно временным!
кухни. - Эй, ты слышишь меня?
неплохо жили. Зимой они отдыхали. Зима, крестьяне торжествуют...
внутри тепло и мы пьем чай с клубничным вареньем...
звонить? Может Дима?
Жена Кости...
некого... Вы не могли бы сегодня подойти ко мне к шести?
видимо, подбирала слова. Я вспомнил наш с ней разговор на ее кухне,