Чтение 15–й страницы книги ~Еще не вечер~

в такой истории использовать не будут.

- Какая Татьяна? - удивился Отари. - Загорелая, спортивная девушка,
волосы темно-русые?

- Да. Крутится около меня. Хотел выяснить, кто такая, теперь ни к чему.
А ты ее знаешь? - Он вспоминал свой последний разговор с Зиничем.

- Знаю, - Отари рассмеялся.

Гуров продолжал рассуждать:

- Толик может быть лишь исполнителем, оказывать давление на твоего
начальника он совершенно не способен. Существует фигура в тени. Если это не
плод моей разбушевавшейся фантазии, то Зиничем руководят. Именно Зинич
сообщил своему шефу о направлении твоей работы. Возможно?

- Только возможно, не больше, - ответил Отари.

- Прикажи за ним присмотреть, Зинич может вывести тебя на фигуранта. А
я займусь Кружневым. Он мне в принципе не нравится, но я с ним поработаю.
Его якобы видели в два часа ночи у машины?

- Медсестра санатория Вера Матюшева, - улыбнулся Отари. - Уже
допрошена.

- Знаешь? - удивился Гуров.

- Я кто? - Отари поднял к лицу толстый палец. - Отари Антадзе!
Начальник! Я все знаю. Шучу, дорогой, шучу, не все, далеко не все, кое-что
немножко знаю. Валя видела мужчину, похожего на Кружнева, мочился за
машиной.

- Из гостиницы не выходят по нужде на улицу.

- И я говорю.

- Ты считаешь, что показания медсестры защищают Кружнева, я
предполагаю, что они могут Кружнева полностью изобличить.

- Извини, глупости говоришь, сам сказал, из гостиницы для этого дела на
улицу не выходят.

- Не выходят. Следовательно, если докажем, что у машины был Кружнев, то
и гайки свинтил Кружнев.

Отари молчал, он просчитывал варианты медленнее Гурова, опаздывал.

- Подожди, Матюшева не говорит определенно. Ты на меня не похож, но
многих людей легко с тобой спутать. Кружнев - человек неприметный, среднего
роста, худощавый, таких много.

- Попробуй доказать. В случае удачи ты выходишь напрямую, - быстро
ответил Гуров.

- Как докажешь? Один свидетель, и тот сомневается, может, Кружнев, а
может, и нет.

- Раздели задачу пополам, - Гуров говорил быстро, азартно. - Сначала
убедись сам. Если ты лично, майор Антадзе, будешь уверен, что в два часа
ночи у "Волги" находился Кружнев, тебе станет легко работать, и ты найдешь
доказательства и следователю и суду.

- Как? Как убедиться? - спросил Отари раздраженно.

- Это сделать нетрудно.

- Извини, подполковник, за грубость, ты мой гость, но сейчас ты
говоришь неправду.

- Человек, который может оказывать давление на твоего начальника,
медсестру и подавно запугает, купит, съест живьем, костей не выплюнет. Ты
сказал, Татьяну знаешь, вызови утром, допроси поподробней, когда, где, при
каких обстоятельствах конкретно, какими словами медсестра рассказывала о
ночной сцене. Сравни показания Татьяны с официальным допросом медсестры.

- Товарищ подполковник!

- Подожди! - перебил Гуров. - Вновь вызови медсестру и передопроси.
Если она от своего первого рассказа станет уходить все дальше и дальше,
значит, она попала под пресс, на нее давят, и с Кружневым ясно. Возможно,
медсестра сегодня вечером уехала к родственникам, тогда ты, майор, на коне.
Никого за ней не посылай, выезжай сам, получи подробные официальные
показания.

Отари лишь кивал и без зависти и обиды думал, что против Гурова он,
майор Антадзе, вроде как второразрядник против мастера, может на равных лишь
на ковер выйти да руку пожать.

- Утра я ждать не стану, поеду сейчас, - сказал Отари и пошел к
телефону. - Главное - медсестра, остальное подождет.

"Волнуется, - понял Гуров, - и голову мне морочит, сбивает неожиданными
вопросами, хочет от меня что-то скрыть".

- Отари! - Гуров вошел в комнату. - Ты чего так торопишься? Утром можно
все сделать, сейчас уже одиннадцать.

- Ты сам сказал, девочка может уехать, - Отари прятал глаза, начал без
надобности переобуваться.

- Уедет, даст тебе лишний козырь.

- Лев Иванович, ты меня не учи, - рассердился Отари. - Мне могут не
сказать, куда она уехала. Девочка вздумает подняться в горы, там есть и
ущелья.

- Даже так? - Гуров потер подбородок, вздохнул - Извини, тебе виднее.
Так мне тоже поберечься?

- Тебе дать пистолет?

- А у тебя есть лишний?

- Слушай, Лев Иванович, ты мне в душу не лезь, - Отари услышал стук
мотора приближающейся машины. - Так дать?

- Спасибо, я оружия не люблю.

В ресторане оркестранты начали неторопливо собирать инструменты, что
означало, без наличных они больше играть не станут. Кто-то из посетителей,
видимо, завсегдатай, махнул рукой.

- По просьбе наших дорогих гостей... - слащаво улыбаясь, прошептал
саксофонист.

Компания занимала все тот же столик, Гуров молча поклонился,
перекричать музыку не представлялось возможным. Артеменко наклонился и в
самое ухо прокричал.

- Горячее? Иначе кухня закроется!

Гуров кивнул, отстранил руку Кружнева, пытавшегося налить ему коньяку,
выпил минеральной и занялся салатом. Толик танцевал с Майей, Артеменко
холодно, как всегда безразлично, смотрел в зал, Таня о чем-то
переговаривалась с Кружневым, который казался пьяным.

"Я нормальный человек, не ханжа, не моралист, - рассуждал Гуров,
наблюдая за окружающими, - не считаю ресторан притоном, отрыжкой чуждого нам
мира, но ведь скучно же, однообразно, здесь можно свихнуться от тоски".

Оркестр взял тайм-аут, наступившая было тишина заполнилась ровным шумом
зала, прерываемая пьяными выкриками.

- Надо шевелить мозгами, - сказал Артеменко, - и как-то разнообразить
наше времяпрепровождение, иначе мы покроемся волосами и отрастим хвосты.

К столу вернулись Майя и Толик. Майя обняла Гурова и громко сказала:

- Где ты шлялся? Такие женщины пропадают, - от нее пахло коньяком. -
Ты, Лева, законченный эгоист.

- Может, вам все надоело, скучно, а мне так распрекрасно! - Кружнев
поднял бокал. - У вас - будни, а у нас - праздник!

- Мы, Николай Второй, - усмехнулся Артеменко, увидел кого-то у входных
дверей, хлопнул Кружнева по плечу. - На выход, тебя Дульсинея кличет.

- Да! - Кружнев допил бокал и поднялся. - Никитович, расплатись за
меня. - Он пошел к дверям.

"Кажется, - глядя ему вслед, подумал Гуров, - он не так пьян, как
изображает", - а вслух спросил:

- Куда он заторопился, кто его кличет!

- Лева, ты приехал из Могилева! - Майя не актерствовала, была пьяна. -
У Ленечки жуткий роман с горничной второго этажа. Знают все, объявляли по
радио. Стихи слагают. Лева все утки парами... - она махнула рукой. - Только
ты один.

Казалось, Таня не слушает, однако громко ответила:

- Мы с Толиком - друзья с детства, а влюблена я в Льва Ивановича. А он
на меня - ноль внимания! - она обняла Толика за шею и шепнула: - Ты лишь
пикнешь, я из тебя клоуна сделаю. Ты Отари Георгиевича не забыл!

- Татьяна, я в твои дела никогда, - Толик галантно поцеловал ей руку и
добавил - Желания женщины - закон!

- Где нахватался! - рассмеялась Майя. - Сенека.

Официантка принесла цыпленка. Гуров отложил бесполезный нож и взялся за
цыпленка руками.

Артеменко с Майей поднялись на этаж, а Таня, Гуров и Толик вышли на
улицу.

- Разрешите вас проводить? - спросил Гуров.

- Это после моего объяснения в любви? - Таня взяла Толика под руку. -
Лев Иванович, я девушка строгих правил. За мной следует ухаживать с утра.

- Извини, старик. - Толик пожал мощными плечами.

Открывая дверь своего номера, Гуров услышал телефонный звонок, вбежал и
снял трубку.

- Гуров!

- Ты в служебном кабинете? - скрывая волнение, спросил Отари. - Второй
час, я уже ехать к тебе собрался.

- Девушка не ушла в горы, не сорвалась в ущелье, но, к сожалению, не
помнит, как выглядел мужчина, которого она видела ночью, - сказал Гуров, -
так!

- Хуже, - ответил Отари. - Она абсолютно уверена, что ночью видела
мужчину высокого и полного.

- Прекрасно. Раз Кружнев небольшого роста и худощавый, значит, она
видела высокого и полного. Великолепно! А как она тебе объясняет свой первый
разговор с Татьяной?

- Говорит, напутала Таня, сплетница.

- Давай вздремнем, утром начнем думать. Спокойной ночи. - Гуров положил
трубку.

Он знал, что заснуть не удастся, и не принуждал себя. Любые логические
построения не математическая формула, возможны ошибки, причем грубейшие.
Когда собственной логикой подменяешь логику совершенно отличного от тебя