семидесятые. На черно-белой картинке были изображены трое: в первой даме
Дима безошибочно распознал маму - лет на двадцать моложе. Второй была тетя
Рая. Естественно, тоже моложе на два десятилетия. ?Черт возьми, - подумалось
Диме, - а обе они хорошенькими были! Жаль, что мы не в одно время родились.
Вот бы я за обеими приударил!.. А тетя Рая на Надьку похожа. Точнее,
конечно, наоборот: Надька похожа на нее, молодую?.
был мужчина. Слегка старше (или, во всяком случае, солидней) обеих дам,
импозантный, тонкогубый, он сидел между ними с рюмкой в руке и
снисходительно щурился в объектив. С одной стороны к мужчине клонилась тетя
Рая. Однако мужик, напротив, как бы перенес центр тяжести своего тела - и
своего внимания - в противоположную сторону, к маме. А та всей своей позой
демонстрировала, что она полностью безразлична к его интересу.
килобайт. Как пара добрых статей, - подумалось Диме. - В самом деле, сколько
информации передается на невербальном уровне: позами, жестами, выражением
глаз... Взять эту композицию: чудится за ней настоящий любовный треугольник.
Тетя Рая тянется к Нему, а Он - к маме. По-моему, это очевидно!.. Правда,
треугольник сей схвачен с выдержкой одна пятисотая секунды. Поэтому
непонятно, как долго длились ?треугольные отношения?: может, один тот давний
пьяный вечер. А может, неделю. Или год?.
рядом с мамой) на другой фотографии, профессиональной. Фото являло собой
пожелтевшую вырезку из газеты. Судя по верстке - из тех же семидесятых
годов. Снимок был отвратительным, крупнозернистым, выцветшим и, очевидно,
постановочным. Он изображал четверых человек в белых халатах, сидевших за
полированным столом - и по замыслу фотографа что-то оживленно (а на деле
натужно) обсуждавших. Подпись под клише гласила: ?Большое внимание уделяет
советская медицина здоровью подрастающего поколения. Работники поликлиники
Ленинградского технического университета обсуждают лечебные мероприятия. НА
СНИМКЕ (слева направо): врач Е.С.ПОЛУЯНОВА; и.о. главного врача A.M.
CTAВИНКОВ; председатель профкома медицинская сестра Р.А. МИТРОФАНОВА;
секретарь партбюро К.К.ПРОКОПЕНКО?.
на предыдущем снимке тетя Рая (и от кого словно бы отклонялась мама). На
обороте газетной вырезки (видать, фото удостоилось ?Шпигеля?) сохранились полстолбца статьи на
международную тему (в ней мелькало слово ?разрядка?) и, самое главное,
выходные данные газеты: ?Вечерний Ленинград, 2 стр., 19 июня 1975 г.?.
Значит, и в семьдесят пятом мама, тетя Рая и Ставинков работали вместе.
изображенных на ней людей, снята она была еще раньше: в конце, а то и в
середине шестидесятых. На ней, на фоне Невы и Петропавловки, запечатлена
была парочка: Аркадий Михайлович Ставинков - и мама. Совсем юные.
Целомудренно стоят в определенном отдалении друг от друга. Улыбаются. Ветер
дует с Невы, пытается растрепать мамину прическу а-ля Брижит Бардо...
любительские фотокарточки и вырезку из ?Вечернего Ленинграда?.
журфаке, Дима не доверял своей памяти. Старался все факты, имеющие отношение
к делу, переносить на бумагу.
ниже - все о ней. Ее биография. То, что он помнил сам и о чем узнал сегодня.
поликлинику.
она выгнала отца.
Во всяком случае, две даты установлены точно: 19 июня 1975-го (фото в
газете) и 5 ноября 1977-го (грамота). В то же самое время здесь вместе с нею
трудятся Ставинков и тетя Рая. Возможно, между Ставинковым и мамой имеются
более теплые отношения, нежели простые служебные. А между Ставинковым и
тетей Раей?..
Москву. Мама работает в столичной больнице номер 57, затем в поликлинике
номер 80. По-прежнему поддерживает связь с т. Раей: по телефону и
посредством писем.
- бабушка Надьки - живет в столице, одинока, отвратительно себя чувствует, и
потому т. Рая всеми правдами-не правдами добивается московской прописки.
Мать берет т. Раю работать в свою поликлинику - к себе медсестрой. Подруги
опять воссоединяются.
должности уходит на пенсию в 1997 году. Тетя Рая, так и оставшаяся простой
медсестрой, отправляется на пенсию в 1998 году.
Только в Москве мама с тетей Раей лет десять бок о бок работали. Сколько
всего за это время могло произойти! Но скорее всего, если что-то произошло,
то в Питере. Они и там лет десять, наверное, вместе работали. И именно в
Петербурге только что умер еще один человек - бывший главврач Ставинков. Или
его смерть - случайность?.."
поеду я домой, - подумал. - Опять тащиться через всю Москву. Кот -
обойдется. С утра я его кормил, а кошки - те же львы. Хищники. А хищникам
вполне хватает одноразового питания... Переночую здесь, на Шокальского. А
завтра поеду домой, отпишусь за дурацкий Амстердам, скину статью в редакцию
по и-мэйлу, пристрою кому-нибудь кота, а в ночь выеду в Питер. А пока надо
понять: зачем я еду в Питер ? Что я там хочу найти ?.. Однако как есть-то
хочется!.."
их еще покупала... Масла не нашлось, холодильник был отключен. Зато имелась
нераспечатанная бутылочка кетчупа.
Сыто закурил на кухне. На мгновение к нему вернулось ощущение из юности:
мама уехала в санаторий, он дома один - а значит, свободен. Та свобода была
ему в радость. Он употреблял ее на запретное: сигареты, девочек и вино.
безрадостной.
Его не покидало чувство, что он не нашел чего-то важного. Чего-то не
заметил. Упустил.
делись?
квадратных метров) комнате, он кое-что про мамины дневники вспомнил. И
подумал: ?Поездку в Питер, пожалуй, придется отложить?.
Глава 5
Дима. На следующее утро, 12 часов 30 минут
называемой ?спальным районом?) в другую. С севера столицы, из Медведкова, -
к себе домой, на юг, в Орехово-Борисово. Дима решил поехать через центр.
Экстремальная езда по улицам Белокаменной не давала расслабиться и помогала
проснуться.
приберегала на случай, если удастся заманить на ночевку Диму. Дима запустил
радио в машине во всю мочь. Слушал музыку, новости, полубессмысленный треп
диджеев. Искурил по дороге четыре или пять сигарет.
вошел в свой подъезд. ?Сейчас задам корма скоту, - думал он, - да отпишусь
про этот несчастный Амстердам..."
пальцы. Открылись лифтовые двери. Дима вышел и сделал шаг - но не налево, в
сторону своей квартиры, а направо, к мусоропроводу: хотел выкинуть в мусорку
сигарету. Именно этот неожиданный поворот спас ему жизнь.
занесена. В ней сверкал нож.
он ожидал, а - лицо жертвы. И его удар задержался на пару мгновений. Нож
дрогнул. Но затем все равно пошел сверху вниз, в самую середину Диминой
груди.
он занимался самбо. В секции они отрабатывали защиту от нападения с ножом. У
Димы неплохо получалось. Руки его теперь сами вспомнили навыки, разученные
на сотнях тренировок.
грудной клетки. Остановился сантиметрах в двадцати. Дима выбросил вперед
правую руку. Перехватил кисть нападавшего. Левая рука летит на помощь
правой. Двумя большими пальцами Дима давит на костяшки кисти врага.
Выворачивает ее.
человека носком ботинка прямо в коленную чашечку. Рык переходит в стон.
еще одна фигура. Второй враг вытаскивает из-под куртки пистолет.