Чтение 15–й страницы книги ~Голубой молоточек~

памяти, так как Милдред теперь уже старуха, если вообще жива...

- Ты не помнишь ее фамилию?

- Нет, кажется, она брала фамилии мужчин, с которыми жила.

Я оставил Паолу в часовне и вернулся в морг. Пурвис сидел в приемной,
но фотографии картины у него не было. Он сказал мне, что отдал ее Бетти
Джо Сиддон.

- Зачем?

- Она хотела отнести ее в редакцию и сделать копию.

- Да, Генри, кажется Маккендрик будет доволен...

- Черт бы его побрал, он сам велел мне дать фотографию! Шеф полиции в
этом году уходит на пенсию, и капитан Маккендрик начал думать о рекламе.

Я двинулся было к воротам клиники, но внезапно остановился,
сообразив, что не выполнил задания. Когда я наткнулся на умирающего
Граймса, я направлялся в клинику, чтобы поговорить с миссис Джонсон,
матерью Фреда.

Зайдя в комнату медсестер, находившуюся возле выхода, я спросил, где
можно найти миссис Джонсон. Дежурная сестра оказалась женщиной средних лет
с бледным костлявым лицом, достаточно резкая и не слишком терпеливая.

- В клинике работает несколько женщин с такой фамилией. Вам нужна
Сара Джонсон?

- Да, ее мужа зовут Джерри или Джерард.

- Ну что ж вы сразу не сказали? К сожалению, миссис Джонсон у нас
больше не работает, - она произнесла это торжественным тоном, словно
судья, провозглашающий миссис Джонсон приговор.

- Она говорила мне, что работает здесь...

- Значит, она вас обманула, - она поняла, что была слишком резка, и
постаралась слегка смягчить свой ответ. - Или вы ее не поняли. Она сейчас
работает в реабилитационном центре, недалеко от автострады.

- Вы не знаете, как он называется?

- "Ла Палома", - ответила она чуть брезгливо.

- Благодарю вас. А почему ее уволили?

- Я не говорила, что ее уволили. Ей разрешили уйти. Но я не
уполномочена вести разговоры на эту тему, - однако, мне показалось, что
она была бы не против, если я задержусь. - Вы не из полиции, мистер?

- Я частный детектив и сотрудничаю с полицией.

Достав бумажник, я показал ей копию лицензии. Она улыбнулась, словно
глянув в зеркальце.

- У нее снова неприятности?

- Надеюсь, нет.

- Опять кража наркотиков?

- Я могу сказать только, что веду расследование по делу миссис
Джонсон. Как давно она не работает здесь?

- Это случилось на прошлой неделе. Дирекция разрешила ей уволиться и
вообще пошла навстречу. Но держать ее больше тут не могли. Часть этих
таблеток была у нее в кармане, я находилась там, когда ее обыскивали.
Жаль, что вы не слышали, какими словами она разговаривала с начальством!

- Что же она сказала?

- Ох, я не могу этого повторить!

Бледное лицо дежурной сестры внезапно покрылось густым румянцем,
будто я сделал ей нескромное предложение. Она неожиданно угрюмо посмотрела
на меня, словно устыдившись своего волнения, резко повернулась и ушла.

Полночь уже миновала. Я столько времени провел в клинике, что
чувствовал себя пациентом. На этот раз, не желая натыкаться на капитана
Маккендрика, Пурвиса, Паолу и любого из умерших мужчин, я вышел другими
воротами.

Проезжая автострадой, я видел неоновую вывеску "Ла Палома", а потому
ориентировался, где находится реабилитационный центр. По дороге от клиники
я миновал несколько неосвещенных врачебных приемных, гостиницу для сестер
милосердия и несколько улочек с двухэтажными домами предвоенной постройки,
в которых обитали городские обыватели среднего достатка. Застроенная часть
отделялась от автострады узкой полосой травы с редкими дубами. Под сенью
ветвей стояло несколько машин запоздалых влюбленных с запотевшими
передними стеклами.

Двухэтажный комплекс пансионата "Ла Палома", состоявший из
облицованных каменными плитами зданий, стоял у самой автострады, будто
заправочная станция. Когда я, войдя, закрыл за собой тяжелую дверь,
приглушенный гул моторов редких в эту пору машин стал похож на отдаленный
шум морских волн. Его перекрывали более близкие звуки ночной жизни
пансионата: храп, вздохи и невнятные просьбы пациентов.

Я услыхал за своей спиной тихие приближающиеся шаги медсестры. Это
оказалась молодая красивая негритянка.

- Уже поздновато для посещений, - сказала она. - Все заперто на ночь.

- Я хотел бы увидеться с вашей сотрудницей, с миссис Джонсон.

- Попробую найти ее. Она становится популярной, вы уже второй гость,
посетивший ее сегодня.

- А кто был первый?

Она на секунду заколебалась.

- Вы не ее муж?

- Нет, просто знакомый.

- Перед вами ее навестил сын... молодой человек с рыжими усами. Он
поднял порядочный шум, прежде чем мне удалось его выпроводить, - она
глянула на меня пытливо, но не без симпатии. - Надеюсь, вы не собираетесь
поднимать шум?

- О, ни в коем случае! Наоборот, я предпочитаю сглаживать любые
конфликты.

- Хорошо, я позову ее. Но, пожалуйста, потише. Люди уже спят.

- Договорились. А по какому поводу они шумели?

- По поводу денег. Причиной ссор всегда бывают деньги...

- Не всегда, - возразил я. - Иногда причиной бывает любовь.

- Об этом тоже шла речь. В его машине сидела какая-то блондинка.

- Не каждому выпадает такое счастье...

Она скривила суровую гримаску, словно отметая мои шутки.

- Я позову миссис Джонсон.

Миссис Джонсон приближалась ко мне с явной неохотой. Ее припухшие
глаза говорили о недавних слезах.

- Что вам угодно? - в голосе ее слышалась опустошенность, словно она
уже все утратила и немногим может мне помочь.

- Я хотел бы немного поговорить с вами.

- У меня и так накопилось много работы, я не успеваю... Вы хотите,
чтобы меня уволили из-за вас?

- Нет. Но дело в том, что я являюсь частным детективом.

Ее взгляд обежал маленькую темную приемную и остановился на входной
двери. Мышцы ее напряглись, словно она готова была выбежать на автостраду.

Я встал между нею и выходом.

- Нет ли здесь помещения, где мы могли бы на несколько минут спокойно
присесть?

- Наверное, есть. Но если я потеряю место, это будет на вашей
совести, мистер.

Она проводила меня в заставленную случайно подобранной мебелью
комнату ожидания и зажгла тусклый торшер. Мы сели лицом друг к другу,
колени наши почти соприкасались. Она одернула белый нейлоновый китель,
словно контакт со мной был для нее оскорбителен.

- Что вам нужно от меня? И прекратите притворяться журналистом, я с
самого начала знала, что вы полицейский!

- Мне нужно увидеть вашего сына Фреда.

- Мне тоже, - она пожала массивными плечами. - Фред начинает меня
тревожить. Я весь день ничего о нем не знаю.

- Сегодня вечером он был тут. Что ему было нужно?

Она молчала, но равнодушной не осталась. На лице ее было видно
усилие, словно она проверяла свою ложь, а может, изобретала новую.

- Деньги. Ничего особенного. Каждый человек имеет право попросить
денег у собственной матери. Я не первый раз помогаю ему. Он всегда
возвращает, как только у него появляется из чего.

Я прервал дымовую завесу ее слов.

- Прошу вас, миссис, прекратите. Фред попал в сложную ситуацию. Кража
картины - достаточный повод для тревог. Теперь он увез девушку, чтобы
скрыть предыдущее преступление.

- Он ее не увозил! Это ложь, мерзкая ложь! Она по своей воле поехала
с ним. Собственно говоря, это наверняка была ее идея. Она уже давно бегает
за Фредом! А если эта маленькая черномазая дрянь сказала вам что-то
другое, то она просто врет! - она погрозила кулаком закрытой двери, за
которой находилась чернокожая медсестра.

- А что произошло с этой картиной, миссис Джонсон?

- С какой картиной?

- С той, которую Фред украл из дома семейства Баймеер?

- Да он не крал ее! Просто взял на время, чтобы провести какие-то
исследования. Он принес ее в музей и там ее украли...

- Фред сказал мне, что картина исчезла из вашего дома.

Она покачала головой.

- Наверное, вы неправильно его поняли, мистер. Картину вынесли из
подвала музея, это они должны отвечать...

- Значит, вы с Фредом решили остановиться на этой версии, миссис?

- Мы стоим на этом, потому что это правда! Фред чист как стекло! Если
вы этого не видите, мистер, значит, у вас ужасные представления о мире! Вы
слишком много общались с непорядочными людьми...