Чтение 15–й страницы книги ~Омут~

несколько снисходительнее к ее памяти. Она всегда была добра с Кэти. Это
она пожертвовала собственными интересами, чтобы устроить Кэти в достойную
нас школу и как следует одеть ее...

- Я признаю это. Но вот чего ты совсем не понимаешь, так это моего
отношения к Кэти. Я люблю ее и хочу, тоже хочу, чтобы у нее все было самое
лучшее. Но так, как я это понимаю. Ну а еще... Знай, я не готова к тому,
чтобы меня списать в расход. Я мать, но и женщина, которой всего тридцать
пять.

- В таком возрасте, видимо, поздно начинать что-то заново.

- Как раз теперь я чувствую, что ничего и не начинала, что пребывала
в летаргическом сне, целых пятнадцать лет сна. Хватит. Так больше не может
и не будет продолжаться. Я не хочу зачахнуть.

- Ты сейчас только придумала все это. Если бы мама не умерла, ты,
конечно, пожелала бы, чтобы все шло по-прежнему.

- Ты понятия не имеешь, о чем говоришь, Джеймс.

- Ну ладно... Чтоб шло примерно, как раньше... Нет, ты придумала себе
новую цель не сейчас, раньше. Я знаю, что-то произошло с тобой с тех пор,
как ты побывала в Чикаго.

- А что такое произошло со мной в Чикаго? - Угроза прозвучала в
вопросе. Будто мускул напрягся - перед тем, как действовать.

- Я ни разу не спросил тебя об этом, не правда ли? И я не намерен
спрашивать. Я знаю только, что ты изменилась, когда этой весной побывала в
Чикаго.

Она оборвала его:

- Ты не спрашивал? Да потому, что тебе был дан замечательный совет -
не спрашивать!.. Кстати, я тоже могла бы кое о чем спросить тебя.
Например, о Фрэнсисе. Да мне уже известен ответ.

Минуту-другую он молчал. Я слышал его тяжелое дыхание. Наконец,
диалог продолжился.

Джеймс:

- Ладно, так мы ни к чему не придем. Чего ты хочешь теперь?

- Я скажу тебе, чего я хочу. Половину всего, что ты теперь получаешь
в собственность. И сразу же!

- Сразу? Смерть мамы оказалась тебе очень кстати, так, что ли? Если б
я не знал тебя, Мод, то был вправе подумать, что это ты виновата в смерти
моей матери.

- Не стану притворяться, будто очень уж опечалена случившимся. Как
только все эти неприятности закончатся и ты согласишься решить этот
вопрос, официально, мы идем в суд.

- Я сделаю, как ты хочешь, - слабо произнес он. - Ты достаточно долго
ждала доли моего состояния. Теперь ты ее получишь.

- И долю Кэти, - не сдавалась она. - Не забывай о Кэти. Она вот-вот
станет взрослой.

- Я ее не забыл. Кэти останется со мной, Мод.

- Она будет жить втроем, по-твоему? Я не думаю, что она согласится,
да и я не хочу. Фрэнсис...

Сделав над собой усилие, Джеймс сказал:

- Фрэнсис тут ни при чем. Он не вписывается в картину наших семейных
отношений.

- Фрэнсис или кто-нибудь вроде него... Я знаю твои склонности,
Джеймс.

- Нет, Кэти будет со мной - это все, чего я от тебя хочу.

- Я знаю, чего ты хочешь. Ты хочешь, чтоб рядом с тобой был здоровый
нормальный человек, чтоб обвиться вокруг него, подобно ползучему растению,
пить его соки. Ты пытался такое проделать со мной, но я разорвала твои
путы. И ты не будешь виться вокруг Кэти, Джеймс. Я уезжаю отсюда и забираю
ее с собой.

- Нет. Нет, - слово выползло из-под раздвижных дверей, сопровождаемое
хныканьем. - И ты... Мод, не должна оставлять меня одного.

- У тебя есть друзья, - заметила она не без иронии.

- Не покидай меня, Мод. Я боюсь оставаться один. Вы обе нужны мне,
намного больше, чем ты думаешь. - Мне показалось, что с Джеймсом сейчас
начнется истерика.

- Пятнадцать лет ты пренебрегал мной. Когда наконец у меня появилась
возможность уйти...

- Ты должна остаться, Мод. Это твой долг - остаться со мной. Я не
могу быть один.

- Будь мужчиной, - произнесла она твердо. - Во мне не просыпается
никаких чувств, если я слышу жалобный писк медузы.

- Ты привыкла... любить меня...

- Да неужели?

- Ты же хотела быть моей женой, заботиться обо мне.

- Это было давным-давно. Не могу вспомнить когда.

Я услышал, как в соседней комнате с шумом двинули стулом или креслом.

- Шлюха! - вскрикнул Джеймс, задыхаясь (это было то самое слово,
которое привлекло мое внимание в первый раз). - Шлюха! Распутная, холодная
потаскуха. Я ненавижу тебя!

- Любую женщину расхолаживает, - произнесла она нарочито четко и
ясно, - муж, который... фея.

- Негодная... развратница. - Цезуру между его словами заполнил,
кажется, удар, шлепок по живому. Потом что-то глухо стукнулось об пол. Его
колени, что ли? - Прости меня, о, прости меня, Мод, - услышал я внезапно.

- Ты ударил меня. Ты причинил мне боль! Ты?

- Я не хотел этого. Прости меня. Я люблю тебя, Мод. Пожалуйста,
прости меня, - рыдания с неудержимой силой прорвались сквозь бормотание,
становясь все более ритмичными. Довольно долго ничего не было слышно,
кроме этого плача, не похожего на плач мужчины.

И она... стала успокаивать его.

- Ну, все, все, Джеймс, ну хватит плакать. Дорогой Джимми, я останусь
с тобой. У нас еще будет хорошая жизнь...

Меня слегка пошатывало. Я слышал разговор у микрофона,
вмонтированного в стену, за которой находится ад. Не замедляя шага, я
прошел мимо запертой двери соседней комнаты, прошел коридором, холлом и
верандой выбрался на лужайку. На черном небе все время что-то двигалось,
мерцали какие-то отблески, длинные серые тени текли через зазубрины гор к
морю, струились, подобно реке.

Я направился к месту, где гости поставили автомашины, и тут вспомнил,
что моя-то машина припаркована на одной из улиц Нопэл-Велли. О черт! Как
теперь поступить? Войдя снова в дом, через другую дверь, прямо в кухню, я
увидел там то ли экономку, то ли кухарку. Миссис Стрэн, пожилая женщина с
вытянутым лицом, поседевшими волосами и добрыми глазами, что-то готовила,
суетясь около стоящей на плите кастрюли.

Она чуть не упала от страха, заслышав мои шаги.

- Господи! Как вы меня напугали...

- Прошу прощения. Я Арчер, друг Мод Слокум.

- О да, вы звонили, я помню. - Ее губы дрожали.

Я спросил:

- Как себя чувствует Кэти?

- С ней все в порядке. Я дала ей горячего молока, чтобы она уснула.
Бедному ребенку нужен отдых после всех этих ужасов.

Я не мог отказаться от своей ответственности за Кэти, хотя бы потому,
что больше здесь никто не чувствовал такой ответственности. Я да вот
миссис Стрэн. А родители полностью поглощены своей собственной войной,
переговорами по поводу временного перемирия. Возможно, так было всегда в
этой семье.

- Вы и впредь позаботитесь о Кэти? - спросил я миссис Стрэн.

Она ответила мне не без гордости:

- Я постоянно забочусь о ней, мистер Арчер. И она того стоит.
Некоторые ее учителя говорят, что она гений.

- Насколько я понял, этот дом просто кишит гениями...

Тут же я покинул кухню, не давая миссис Стрэн развернуть дискуссию.
Спустившись через кухонную дверь на лужайку перед домом, я увидел в
темноте за гаражами какие-то вспышки. Вроде капель побелки, падающих с
кисти. Видно, около бассейна все еще фотографировали.

Надсон вместе с тремя работниками своего ведомства осуществлял
необходимые для следствия измерения. У кромки бассейна лежало тело,
накрытое одеялом, терпеливо ожидающее, когда его заберут отсюда. Подводную
подсветку не отключили, так что вода в глубине выглядела
бледно-изумрудной, неспокойно мерцала, притягивая к себе.

Надсон увидел меня первым из группы. Когда я подошел ближе, спросил
своим низким голосом:

- Ну, что она сказала? - и без перехода: - Так будете сотрудничать с
нами?

- Ее я не видел. Она заперлась в какой-то комнате со своим мужем.

Его ноздри раздувались, рот дергался в усмешке, непонятной, но,
по-видимому, не относящейся ко мне.

- Я послал наши машины с передатчиками на поиски Ривиса. Вы могли бы
помочь нам, раз уж вы его видели.

- Это несколько выходит за рамки моей компетенции, вы не считаете?

- Это уж вы знаток таких тонкостей. - Надсон повел плечами. - Но мне
кажется, на вас лежит определенная ответственность...

- Возможно, и так... Не могли бы вы подбросить меня в город? Только
не с Фрэнксом.

- Идет. - Надсон обернулся к фотографу, стоявшему на коленях около
тела: - Заканчиваете, Виновский?

- Да. Еще пара снимков. - Виновский скинул с трупа одеяло. - Надо,
чтобы все было в ажуре, как того требует моя профессия.

- Возьмите с собой в город Арчера.

Виновский согласно кивнул. Потом изогнулся над телом, включил
лампочку, прикрепленную к верхней части камеры. Белый магниевый свет