Чтение 15–й страницы книги ~Черные деньги~

Я прошел за доктором Сильвестром в бар. Бартендер, глаза которого
шныряли как ртуть, налил ему не спрашивая двойное виски. Бартендера
Сильвестр называл Марко. Марко носил красный жилет, белую рубашку с
острыми углами воротничка и легкий черный шелковый галстук.

Я подождал, пока доктор выпьет половину бокала виски, затем сел на
стул рядом с ним и стал наблюдать, как Марко готовит коктейль.

Заросшие волосами с тыльной стороны руки Сильвестра держали осторожно
стакан. Волосы были слегка запачканы, как и его сальная голова. Черты лица
у него были резкие, что усугублялось морщинами, идущими от носа ко рту. Он
не был похож на человека, с которым легко начать разговор.

Чтобы дать какое-то занятие рукам, я заказал себе "Бурбон". Бартендер
не взял с меня доллар.

- Простите, наличность мы здесь не принимаем. Вы член клуба, сэр?

- Я гость Питера Джемисона.

- Тогда я запишу это на его счет.

Доктор Сильвестр повернулся ко мне и приподнял свои черные брови. Он
пользовался ими так часто, что казалось, что брови - главное средство
выражения его чувств. Они даже отвлекали внимание от его твердых,
блестящих глаз.

- Джемисон старший или младший?

- Я знаю обоих. Я заметил, что вы беседовали с младшим.

- Да?

Я сообщил ему свое имя и род деятельности.

- Питер нанял меня заняться делом его экс-невесты.

- Мне было непонятно, как вы сюда попали. - Он хотел подколоть меня,
давая мне почувствовать мое место в его распорядке вещей. - Это вас я
видел в доме Фэблонов в полдень?

- Да, я слышал, вы были одно время служащим у Вирджинии Фэблон?

- Это так.

- Как вы относитесь к ее замужеству?

Мне удалось его заинтересовать.

- Боже праведный, она вышла за него замуж?

- Так она мне сказала. Они поженились в субботу.

- Вы разговаривали с ней?

- Около часа назад. Я не мог понять, что происходит в ее головке.
Обстоятельства, конечно, также не совсем обычные, но она пребывает в
состоянии какого-то романтического сновидения.

- Большинство женщин такие, - сказал он. - Вы видели его?

- Я разговаривал с ними обоими в их доме.

- Я незнаком с ним лично, - сказал Сильвестр. - Я видел его где-то
здесь, конечно, на расстоянии. Каково ваше впечатление?

- Он очень интеллигентный человек, высокообразованный, с большой
силой воли. Он очень сильно подчинил себе Вирджинию.

- Это долго не будет продолжаться, - сказал Сильвестр. - Вы не знаете
молодую леди. У нее самой достаточно силы воли, - произнес он, слегка
скривив губы. - Я был ее домашним доктором, с тех пор как умер ее отец. И
не всегда с ней было легко. Вирджиния любит все делать по-своему.

- И в отношении мужчин?

- У нее их не было, по крайней мере в последнее время. Это одна из ее
проблем. С тех пор как умер ее отец, она ничего не делала, а лишь изучала
французский. Вы могли бы подумать, что ее жизнь была нечем иным, как
панихидой по Рою. Затем, несколько недель назад, как и следовало ожидать,
все поломалось. Она бросила занятия, когда ей оставалось всего ничего до
получения диплома, и пошла куролесить с этим Мартелем. - Он тянул свое
питье. - Это вызывает беспокойство.

- Вы уже не ее доктор?

- Да, с недавнего времени. Честно говоря, у нас произошли расхождения
по поводу ее курса лечения. Я подумал, что ей лучше перейти к другому
доктору. А почему вы спрашиваете?

- Мне не нравится ее эмоциональное состояние. Она ухитрилась
уговорить себя, что без ума от Мартеля. А она с ним, как ненужный сучок на
дереве. Жестоко, если этот сучок срубят.

- Я пытался ей это сказать, - заметил Сильвестр. - Вы думаете, что он
просто шарлатан?

- Может быть, не полностью, но частично - да. Мы проверили лиц в
Вашингтоне, на которых он ссылался. И ничего не подтвердилось. Есть другие
вещи, которыми сейчас я не хочу заниматься.

- А что я могу? Она схватила свой кусок и бегает с ним. - Сильвестр
помолчал и допил виски.

- Хотите еще, доктор? - спросил бармен.

- Нет, спасибо, Марко. Единственное, что я узнал, занимаясь
медицинской практикой уже двадцать лет, - сказал он, обращаясь ко мне, -
что вы должны позволять людям делать свои собственные ошибки. Рано или
поздно они станут поступать разумно. Мужчина с болью в груди рано или
поздно прекратит курить. Женщины с хроническим алкоголизмом прекращают
пить. А девушки с искаженным представлением о романтике становятся
реалистками. Как моя жена.

Крупная женщина в одеянии, похожем на мантилью, подошла к нам сзади.
Ее грудь сверкала как жемчужная раковина среди черных кружев. У нее были
пышные желтые волосы, которые придавали ей вид высокой, стойной женщины.
Выражение губ было недовольным.

- Ну а как со мной? - сказала она. - Я люблю, когда обо мне говорят
мужчины.

- Я сказал, что ты реалистка, Одри. Женщины входят в жизнь с
романтикой, а кончают полными здравомыслия реалистками.

- Мужчины заставляют нас это делать, - сказала она. - Это мой
коктейль?

- Да, а это мистер Арчер. Он детектив.

- Как интересно! - сказала она. - Вы должны мне рассказать историю
своей жизни.

- Я начал ее как романтик, а завершаю реалистом.

Она засмеялась и одним глотком выпила весь свой стакан. Они
направились в зал. Другие последовали за ними.

На какой-то момент я остался в баре один. Марко спросил, не хочу ли я
еще выпить. Он внимательно смотрел на меня, будто хотел что-то сообщить. Я
сказал, что выпил бы еще.

- За мой счет, - сказал Марко, наливая в мой стакан виски и плеснув
себе кока-колы.

- Я слышал, как вы сказали, что вы детектив, и не пропустил, что вы
говорили о мисс Фэблон.

- Вы ее знаете?

- Видел здесь. Она не пьет. Я здесь уже двенадцать лет. Я знал ее
отца. Он пил, и мог пить. Мистер Фэблон был настоящим мужчиной. У него был
стержень. - Марко вытянул губы, произнося это слово.

- Я слышал, он кончил жизнь самоубийством, - сказал я спокойно.

- Может быть. Но я в это никогда не верил. - Он покачал своей
мохнатой головой.

- Вы думаете, он случайно утонул?

- Я этого не говорил.

- Другая альтернатива - убийство.

- Я этого тоже не говорил. - Казалось, что, не отодвигаясь от стойки,
он тем не менее отпрянул от меня. Затем он перекрестился. - Убийство - это
весьма отвратительное деяние.

- Да, это отвратительно. Был мистер Фэблон убит?

- Некоторые так думают.

- Кто?

- Его жена, например. Когда он исчез, его жена вопила о кровавом
преступлении здесь, в клубе. Затем она внезапно замолкла, и все, что можно
услышать теперь от нее, - это показное молчание.

- Она обвиняла кого-либо?

- Насколько я слышал, нет. Она не называла имен.

- А почему же она изменила свою версию?

- Ваша догадка столь же справедлива, как и моя, мистер. Может быть, и
лучше.

Тема его несколько нервировала. Он переменил ее.

- Но я не об этом хотел с вами поговорить. Это о другом парне. Его
зовут Мартель - влиятельный француз.

- А что о нем?

- Я испытываю странное ощущение, будто я видел его где-то раньше. Он
распрямил свои пальцы. Во всяком случае, я уверен, что он не француз.

- А кто он?

- Тоже, что и я, может быть... - Он сделал глупое лицо, намеренно
дурачась, чтобы его слова прозвучали обиднее для Мартеля. - Такая же
индейская помесь, как и я. Он никогда сюда не заходил. Только однажды, и
тогда он только раз посмотрел на меня, и больше здесь не бывал.

Оркестр начал играть. Кое-кто вышел из столовой и заказал бренди.
Увертываясь от танцующих пар, я вернулся к столу Питера. Стоящее перед ним
блюдо с десертом было пусто, кроме небольшой полоски шоколада. Он выглядел
смущенным и подавленным.

- Я думал, вы уже ушли, - сказал он.

- Я беседовал в баре с некоторыми друзьями мистера Фэблона.

- Доктор Сильвестр?

- Он был одним из них, - ответил я.

- Я также перекинулся с ним несколькими словами. Он надевает на себя
жесткую личину. Но он беспокоится о Джинни, я знаю.

- Мы все беспокоимся.

- Вы не думаете, что нам следует вернуться к дому Мартеля? - Питер
сделал усилие встать.