Чтение 15–й страницы книги ~Ущелье разбитых надежд~

которыми ты и твои люди смогут надежно укрыться. Лошадей можешь оставить в
полумиле...

- Белая Рука сам знает, что делать и как.

- Прошу прощения! Пошли! Я прикажу, чтобы они устроили остановку
именно в том месте. Справиться с ними тебе не составит большого труда.

- Знаю. И мне это не нравится. Я воин и живу, чтобы сражаться. Резня
мне не по душе.

- Вознаграждение будет щедрым.

Белая Рука кивнул, не сказав ни слова.

Оба вернулись в телеграфную. Кэлхаун написал краткий текст для
передачи и поручил часовому передать его Картеру.

Картер отстукал текст и Кэлхаун обратился к Симпсону:

- Ну, что он там отстукал?

- "Инструктируйте Банлона остановить поезд через двести ярдов после
въезда в Ущелье Разбитых Надежд".

Кэлхаун одобрительно кивнул в сторону Картера.

- Пожалуй, ты доживешь до старости.

В наушниках послышался шум морзянки. Послание было кратким и Картер
тут же расшифровал его:

"Принято. Заканчиваем прием".

Кэлхаун благосклонно кивнул вождю пайутов и произнес с довольной
улыбкой:

- Теперь они в наших руках!

Судя по довольному выражению на лице Дикина, он был несколько иного
мнения на этот счет. Сняв наушники, он рывком сдернул телеграфный провод и
сильным толчком скинул передатчик с насыпи, так что тот, кувыркаясь, сразу
исчез в ночной мгле. Затем он быстро вернулся в кабину машиниста, стряхнул
с себя снег и взглянул на стрелку манометра.

Она стояла ниже синей линии. Дикин открыл топку, увидел едва тлеющие
огоньки и стал быстро подбрасывать дрова. На этот раз то ли от усталости,
то ли от избытка добросовестности, он не спешил отойти от топки и следил
за стрелкой почти хозяйским взглядом, пока она не доползла почти до
красной линии. Наконец, он захлопнул дверцу ярко пылающей топки, взял
банку со смазкой, кое-какие инструменты из ящика Банлона и, подняв
воротник овечьей куртки, вновь спустился вниз.

Обходным путем он добрался до задней площадки вагона с припасами.
Карлос, сгорбившийся и дрожащий от холода, все еще стоял на том же месте.
Дикин опустился на четвереньки, подлез под вагон и добрался до буферов
между багажным и первым вагоном с лошадьми. На площадке багажного вагона,
всего в пяти футах от него, маячила фигура Карлоса. Очень осторожно,
пытаясь не произвести ни звука, Дикин попытался отцепить вагон с лошадьми,
но с первой попытки ему это не удалось. Тогда он поднял банку со смазкой и
щедро вылили ее на сцепление. В этот момент до него донесся какой-то звук.
Осторожно поставив банку на снег, он обернулся и посмотрел в сторону
Карлоса.

В этот момент тот выпрямился и начал расхаживать по площадке,
притоптывая ногами и прихлопывая в ладоши, чтобы хоть немного согреться.
Но через несколько секунд он отказался от этих малоэффективных приемов
согревания и вернулся к начатой бутылке бурбона.

Дикин тоже вернулся к своей работе, однако и на этот раз результат не
обрадовал его. По сравнению с металлическими частями сцепления,
инструменты показались ему почти горячими. Действуя ими, как рычагами, он
добился некоторого положительного результата, но раздавшийся при этом
тихий скрип, заставил его застыть на месте. Он взглянул на Карлоса. Тот
шевельнулся, поднял голову, огляделся без всякого энтузиазма и снова
припал к бутылке.

Дикин терпеливо приступил к работе. Через некоторое время, орудуя
попеременно то банкой со смазкой, то инструментами, он наконец добился
своего - цепи разомкнулись и провисли, разомкнув вагоны. Карлос даже не
шевельнулся. На локтях и коленях Дикин выбрался из-под вагона и
возвратился в кабину локомотива. Как он и ожидал, стрелка манометра вновь
скатилась к синей черте. Через некоторое время после того, как Дикин вновь
наполнил ненасытную утробу топки, стрелка вернулась к красной линии. Дикин
устало опустился на сиденье в углу и закрыл глаза.

Трудно сказать спал он или бодрствовал. Если и спал, то несомненно, в
его мозгу работало нечто вроде часового механизма, так как через
определенные промежутки времени он открывал глаза, вставал, подбрасывал
дрова в топку и снова возвращался на свое место. Когда Банлон и Рэфферти
вернулись в сопровождении О'Брайена в кабину, они увидели, что он сидит
сгорбившись, опустив голову на грудь и закрыв глаза. Казалось, он спал.
Внезапно он вздрогнул и открыл глаза.

- Так я и знал! - презрительно выпалил О'Брайен. - Спите на посту,
Дикин!

Тот ничего не ответил, а просто указал на манометр. Банлон проверил
показания.

- Смею доложить, майор, если он и спал, то недолго. Все в порядке, -
он обернулся и посмотрел на тендер. - И топлива потратил сколько нужно -
не больше, не меньше. Хорошая работа! Конечно, имея такой опыт обращения с
огнем, как поджег в Лейк-Кроссинге...

- Довольно, Банлон! - О'Брайен жестом приказал Дикину встать.
Ступайте за мной!

Дикин с трудом поднялся и посмотрел на часы.

- Уже полночь... Я тут просидел семь часов, а вы говорили четыре.

- Банлону необходимо было выспаться... Чего вы от меня хотите, Дикин?
Сочувствия?

- Чего-нибудь пожрать.

- Карлос приготовил ужин... (Дикин в душе удивился: когда же он
успел?) ...в походной кухне. Мы уже поели.

- Еще бы не поели!

О'Брайен и Дикин спустились вниз и дошли до первого вагона.
Поднявшись на площадку, майор подал знак Банлону. Тот махнул в ответ рукой
и скрылся в кабине. О'Брайен открыл дверь в офицерское купе.

- Входите, что ли...

Дикин потер лоб.

- Минутку... После семичасового пребывания там, у меня голова, как
тыква.

О'Брайен внимательно посмотрел на Дикина и, очевидно, решив, что тот
ничего не выкинет, оставшись один на несколько минут на площадке, кивнул и
вошел внутрь.

В этот момент Банлон нажал на рычаги. Колеса завертелись на
обледеневших рельсах, паровоз шумно запыхтел, из трубы вырвались клубы
дыма и состав медленно тронулся. Ухватившись за поручни, Дикин перегнулся
и взглянул назад. Оба вагона с лошадьми стояли на линии неподвижно,
становясь с каждой секундой все меньше и призрачней в мутной ночной
пелене.

Дикин выпрямился. Хотя на первый взгляд его лицо было хмурым и
замкнутым, как обычно, но в нем все же можно было заметить едва уловимое
выражение удовлетворения. Он нажал на ручку двери и вошел в вагон.
Губернатор, Клэрмонт, Пирс и О'Брайен сидели у печки со стаканами в руках.
Марика расположилась чуть в стороне, скромно положив руки на колени. Все
посмотрели в его сторону, а О'Брайен проронил:

- Еда в походной кухне.

- А где мне можно поспать?

- Могли бы хоть "спасибо" сказать!

- Что-то не припомню, чтобы мне кто-то сказал "спасибо" за те семь
часов, что я просидел в кабине паровоза. Так где же мне спать этой ночью?

- Здесь, на любом ложе, - сказал Клэрмонт. - Вам пришлось изрядно
потрудиться. Я думал, все будет проще и легче. Замерзли?

- Как видите, выжил.

Клэрмонт кинул взгляд на губернатора. Тот в некотором колебании
небрежно кивнул. Клэрмонт вынул бутылку бурбона и протянул ее Дикину,
который нехотя взял ее.

- По словам мисс Фэрчайлд, вы являетесь невиновным, пока суд не
признал вашей вины. Надеюсь вы меня поняли? - осведомился полковник.
Согрейтесь немного, Дикин.

- Спасибо, полковник.

Дикин взял бутылку бурбона и вышел из купе.

Каким-то чудом все трое - Дикин, Карлос и Генри разместились в
маленькой кухоньке. Карлос с Генри с удовольствием разделили с Дикином
содержимое бутылки, а потом Дикин принялся за еду, которая, если и не была
вкусной, то в количественном отношении ее было вполне достаточно. После
окончания ужина, он снова поставил бутылку с остатками бурбона на стол.

- Никогда не был мастаком пить. Может быть, вы докончите ее за меня?

- Постараемся, мистер Дикин! - просиял Карлос. - Постараемся!

Дикин направился в офицерское купе. Когда он вошел, Марики там уже не
было, а остальные собирались разойтись по своим спальным купе. Никто даже
не взглянул в его сторону и Дикин ответил им тем же. Он подкинул в печку
немного дров, растянулся на кушетке и взглянул на часы. Они показывали час
ночи.

Час ночи, - прогудел Сепп Кэлхаун. - К рассвету вернешься?

- К рассвету вернусь.