Чтение 15–й страницы книги ~Увертюра смерти~

- Но там должен кто-то быть, - настаивала она.

- Я никого не вижу, мисс. Все кругом убрано, как для завтрашнего
мероприятия.

- Где рояль?

- На полу, мисс, перед сценой. Гибсон спустился вниз.

- Должно быть, они ушли в одну из задних комнат, - пробормотала мисс
Кампанула.

- Мог ли этот человек выйти через переднюю дверь, пока мы с вами огибали
здание?

- Ты видел кого-нибудь?

- Не могу сказать, мисс. Я разворачивал машину. Но те, кто был внутри,
могли свернуть с тропинки в сторону прежде, чем я их заметил.

- Мне кажется это все более странным и подозрительным.

- Да, мисс. Смотрите, мисс Прентайс выходит из церкви.

- Да?

Мисс Кампанула принялась близоруко вглядываться в дорогу, ведущую от
церкви. Она разглядела южные ворота церкви и фигуру в дверном проеме.

"Я не должна была опаздывать, - подумала она. - Элеонора, как всегда,
опередила меня".

Она приказала Гибсону ждать ее около церкви, пересекла дорогу и широким
шагом направилась к калитке. Элеонора все еще стояла на крыльце. Мисс
Кампанула кивнула своей подруге и с удивлением заметила, что та выглядела
ужасно.

"С ней что-то случилось", - подумала мисс Кампанула, и где-то в глубине
ее души, на границе сознательного и бессознательного, зародилась горячая
надежда, что ректор был недоволен Элеонорой на исповеди.

С радостью в сердце мисс Кампанула вошла в церковь.

***

В тот самый момент, когда мисс Прентайс и мисс Кампанула встретились у
южных ворот церкви, Генри, который находился в это время в Пен Куко,
осознал, что не может больше оставаться дома. Он был полон беспокойства и
нетерпения. Они с Диной выполнили договор и после того утра на холме больше
не встречались наедине. Генри сразу же объявил об их намерении отцу - за
завтраком, в присутствии Элеоноры.

- Это идея Дины, - сказал он. - Она называет это перемирием. Так как наши
с ней отношения развиваются на глазах у всех и так как ее отец очень
расстроен разговором, который был у тебя с ним, кузина Элеонора, вчера
вечером, Дина считает, что будет хорошо, если мы пообещаем ему, что отложим
то, что ты назвала подпольными встречами, на три недели.

Он посмотрел Элеоноре прямо в глаза и добавил:

- Я был бы тебе очень благодарен, если бы в этот период ты не
разговаривала с ним на эту тему. В конце концов, это в первую очередь
касается только нас с Диной.

- Я буду делать то, что посчитаю своим долгом. Генри, - сказала мисс
Прентайс.

- Боюсь, что да, - ответил тот и вышел из комнаты.

Они с Диной писали друг другу. Генри увидел, как однажды за завтраком
мисс Прентайс внимательно вглядывалась в первое письмо Дины, лежавшее рядом
с его тарелкой. Он переложил письмо в нагрудный карман своего пиджака, но
при этом был шокирован выражением лица кузины. После этого случая он стал
спускаться на завтрак пораньше.

В течение этой трехнедельной передышки Джоуслин ни разу не заводил с ним
разговор о Дине, но Генри очень хорошо знал, что мисс Прентайс продолжала
изводить эсквайра при любом удобном случае. Несколько раз, входя в кабинет
отца, Генри заставал их вдвоем с Элеонорой. Молчание, которым неизменно
сопровождалось его появление, неловкие попытки отца скрыть это и неловкая
улыбка сразу же куда-то ускользавшей мисс Прентайс не оставляли у Генри
никаких сомнений о предмете их беседы.

Сегодня утром Джоуслин был на охоте. Мисс Прентайс должна вернуться из
церкви часам к трем, и перспектива оказаться за чаем один на один с кузиной
казалась ему просто невозможной. Она отказалась взять машину и вернется
уставшая и измученная. Хотя сам Джоуслин учил ее водить, она оставалась
верна своей привычке обходиться без машины, - привычке, приводившей в ярость
обоих мужчин из Пен Куко. Она ходила вечерами в церковь пешком, даже под
проливным дождем, и после этого простужалась и страдала от сводивших с ума
мигреней. Однако сегодня погода была хорошая, время от времени даже
выглядывало солнце. Генри взял трость и вышел из дому.

Он пошел по обсаженной деревьями дороге, пролегавшей мимо церкви. Может,
понадобится какая-нибудь помощь в ратуше. Если Дина там, то она окружена
помощниками, поэтому все будет нормально.

Но примерно на полпути к клубу, на изгибе дороги, он неожиданно прямо
перед собой увидел Дину.

В первый момент они застыли на месте, с удивлением глядя друг на друга.
Затем Генри произнес:

- Я подумал, что смогу чем-нибудь помочь в ратуше.

- Сегодня мы все закончили в два часа.

- Куда ты идешь?

- Просто прогуляться. Я не знала, что ты... Я думала, что ты...

- Я тоже не знал. Это непременно должно было случиться рано или поздно.

- Да, наверное.

- Ты бледная, - сказал Генри дрогнувшим голосом. - У тебя все в порядке?

- Да. Это просто усталость. Ты тоже бледнее обычного.

- Дина!

- Нет, нет. Не раньше чем завтра. Мы договорились.

И как под воздействием какой-то неведомой силы, они автоматически
оказались в объятиях друг друга.

Когда мисс Прентайс, с высохшими слезами, но с неутихающей бурей внутри,
вышла из-за поворота, она наткнулась на счастливую целующуюся пару.

***

- Я не понимаю, - говорила Селия Росс, - какое значение имеет то, что
говорит пара скандальных, мерзких, старых церковных мышей.

- Очень большое, - отвечал доктор Темплетт, подбрасывая полено в камин. -
Моя работа является одной из немногих, в которой личная жизнь влияет на
профессиональную репутацию. Почему это так - одному Богу известно. А я не
могу позволить себе потерять здесь практику, Селия. Мой брат сохранил
большую часть того, что осталось после смерти отца. Я не хочу продавать
Чиппингвуд, но я трачу все свои деньги, чтобы содержать его в порядке.
Отвратительная ситуация, я знаю. При прочих равных условиях я не могу
просить Фриду о разводе. Ведь она уже целый год лежит без движения. Паралич
- штука неприятная, и.., она все еще привязана ко мне.

- Мой дорогой, - нежно произнесла миссис Росс. Темплетт сидел к ней
спиной. Она задумчиво смотрела на него. Возможно, она решала, подойти к нему
или нет. Если так, то она приняла решение этого не делать и осталась сидеть
в своем кресле с высокой спинкой.

- Только что, - пробормотал Темплетт, - старый господин Каин сказал
что-то о моей машине, которую он видел возле твоего дома. Я взял это на
заметку. Обо мне пошли разговоры, будь они прокляты! А с появлением этого
нового парня в Пенмуре я не могу позволить себе идти на риск. И все из-за
этих двух женщин. Никто ничего бы не подумал, если бы они не вцепились в
меня своими когтями. В тот день, когда я перевязывал палец старой Прентайс,
она спросила меня про Фриду и почти без передышки принялась говорить о тебе.
О, Господи, хоть бы она подхватила гангрену! А теперь еще это!

- Мне не надо было говорить тебе.

- Нет, ты правильно сделала, что сказала. Дай мне посмотреть.

Миссис Росс подошла к письменному столу и открыла один из ящиков. Она
достала из него листок бумаги и протянула доктору. Он внимательно изучил
несколько строк, написанных черными заглавными буквами:

"ВЫ ДОЛЖНЫ УЕХАТЬ ОТСЮДА. ПРЕДУПРЕЖДАЮ, ЧТО ЕСЛИ ВЫ ЭТОГО НЕ СДЕЛАЕТЕ,
ЧЕЛОВЕК, КОТОРОГО ВЫ ЛЮБИТЕ, ПОСТРАДАЕТ".

- Когда это пришло?

- Сегодня утром. На конверте был почтовый штемпель Чиппинга.

- Почему ты думаешь, что это ее рук дело?

- А ты понюхай.

- О, Господи! Эвкалипт!

- Она вся им пропитана.

- Возможно, она носила записку в своей сумке.

- Да, наверное. Лучше сжечь это, Билли. Доктор Темплетт бросил бумажку на
тлеющее полено, но затем выхватил ее из пламени.

- Нет, - сказал он. - У меня дома есть записка от нее. Я сравню бумагу.

- Наверняка та бумага с гербовыми знаками.

- А эта записка на гладком листе. Может, она собирается завалить тебя
подобными письмами. Но бумага хорошая.

- Она еще не совсем выжила из ума.

- Это тяжелый случай, дорогая. Она способна на все, что угодно. Во всяком
случае, я посмотрю. Он положил записку в карман.

- По-моему, - сказала Селия Росс, - она зеленеет от зависти, потому что я
завоевала симпатию священника и эсквайра.

- Я тоже.

- Дорогой, - сказала миссис Росс, - ты представить себе не можешь, как
целомудренны наши отношения. Темплетт разразился громким хохотом.

Глава 8

КАТАСТРОФА