его визит Неделин, даже вручив приглашение, честно говоря, не рассчитывал.
Слишком уж высок был гость, появляющийся на экране телевизоров рядом с
министрами, депутатами, редакторами влиятельных газет.
владельца пятнистой собаки, по чьему приказу он завалил казино "Трефовый
туз". Неделину и в голову не могло прийти, что можно пригласить таких важных
господ на свой день рождения. Тот возник у стола в разгар банкета с букетом
роскошных темно-красных роз. Усаживаться за стол, как ни уговаривал
именинник, он не стал, объяснив, что заехал по пути в аэропорт Шереметьево-2
и что через три с половиной часа его ждут на аэровокзале Хитроу, в Лондоне.
Но тост за здоровье именинника, Вячеслава Михайловича, он произнес и бокал
французского шампанского выпил. Затем, вручив виновнику торжества подарок --
замшевую коробку вишневого цвета, -- глянул на часы и быстро удалился.
золотой оправой на миг завладел вниманием шумных гостей и исчез. На
недоуменные вопросы гостей Славка, то есть Вячеслав Михайлович, так и не
узнавший, как зовут таинственного мэтра, ответил, как всегда, туманно,
по-восточному:
роскошным букетом едва заметным кивком раскланялся лишь с банкиром, которого
именинник и не чаял увидеть своим гостем. После туманного объяснения
подвыпившие гости стали настаивать, чтобы Картье показал подарок господина,
спешащего в Лондон, и тут Слава таиться не стал. Под одобрительные крики
собравшихся он открыл коробку... В фирменном футляре, обитом белым шелком,
покоилась самая известная модель часов "Картье" -- "Картье-Танк --
Санкт-Петербург", выполненная из белого, восемнадцатикаратного золота, с
сапфировым стеклом. В браслет из того же белого металла были вплетены полосы
из желтого и розового золота. Приглашенные, знавшие кличку Неделина, бурно
выразили восторг, одобряя тем самым вкус запоздалого визитера.
взгляд "Пекине". Большинство из них оказались тут впервые и были приятно
удивлены: новые китайские ресторанчики, даже самые уютные и известные из
них, такие, как "Золотой дракон", "Шанхай", "Гонконг", не шли ни в какое
сравнение с величественным "Пекином". Это все равно что парижский "Максим"
сравнивать с московским "Минском", впрочем, как и с любыми другими, включая
все новомодные, открытые в последние два-три года. Привыкшие к тесноте
полуподвальных элитных клубов, присутствующие едва ли не впервые
почувствовали себя как на дипломатических приемах -- комфортно и просторно.
Локоть соседа не мешал ни слева, ни справа, и роскошная сервировка придавала
бесшабашному застолью респектабельный вид и значимость. Оттого, наверное,
после неожиданного ухода поджарого джентльмена, тосты произносились
продуманнее, со смыслом, и сами гости как-то приосанились. По крайней мере,
уже не так срывались с мест даже на самые забойные ритмы старавшегося вовсю
оркестра -- уж на лабухов Неделин денег не пожалел и даже велел, как и для
телохранителей, накрыть для них отдельный стол.
сделанный щедрым именинником. Кто-то даже попросил повторить мелко
нашинкованную вырезку из телятины, зажаренную с молодыми побегами бамбука и
папоротника. Впрочем, кое-кто уверял, что это никак не мясо, а рыба.
Подобные заблуждения случаются со многими, кто плохо знаком с китайской
кухней: соусы, подливы, предварительная обработка меняют до неузнаваемости
не только вкус знакомых с детства продуктов, но и их внешний вид. Налегали
гости и на жареные пельмени, где начинкой служил озерный карп и невиданные у
нас овощи и приправы; понравилась вырезка, зажаренная кусочками в тесте, во
фритюрнице, на соевом или рисовом масле. Мужчины закусывали китайскую
водку-ханжу обжигающим острым салатом из капусты с яблоками и красным
перцем. Пришлось официантам добавочно подносить и жареные грибы сян-гу,
которым вряд ли можно подыскать аналогию в русской кухне, хотя Россия, как
никакая другая страна в мире, богата лесными дарами. Большинст-во, как понял
хлебосольный именинник, ханжу видели впервые, но никого, включая прекрасный
пол, не испугал вид бутылок, в которых плавали остатки змеиных остовов --
наоборот, к стоявшим рядами изысканным французским коньякам и выдержанным
шотландским виски никто не притронулся. Исключение составил лишь знаменитый
китайский коньяк "Золотой ярлык" и китайские вина в роскошных бутылках,
которые Неделин заказал на всякий случай, для экзотики, анту-ража, для
поддержания китайского стиля. Но к винам скоро охладели -- они все имели
резкий цветочный запах и не были рассчитаны на русский объем потребления.
Пожалуй, самый большой и единодушный восторг вызвал китайский зеленый чай
Лин-Юн, поданный уже к десерту, когда стол ломился от диковинных заморских
фруктов, и не только китайских, но в особенности от сладких блюд из
Поднебесной, в названиях которых, кажется, путались и вышколенные
метрдотели, особо опекавшие их стол. Но хозяева ресторана знали, что банкет
закончится грандиозным чаепитием, не свойственным для русского застолья,
ведь китайская кухня изначально ориентирована на чай, иначе жажду никаким
пепси, никакой минералкой не утолишь.
Картье, похожие компании можно было увидеть еще в нескольких местах
громадного ресторана. Не пустовал и второй зал, по старинке называемый
банкетным, -- там тоже веселье плескалось через край. Большая компания,
похоже, отмечала за-щиту докторской диссертации: дальновидные "новые
русские", обзаведясь капиталами, спешили запастись и званиями. Поэтому,
когда особенно зажигательная танцевальная музыка отрывала подвыпивших гостей
"Пекина" от тарелок, площадка возле музыкантов уже не вмещала всех желающих,
и оттого неожиданно вошедшему в зал показалось бы, что весь ресторан
сорвался с мест и пустился в пляс.
коньяком и виски, крепко ударяет в голову, гости же Неделина гуляли от души
и дружно откликались на каждый тост. Сам именинник от ханжи держался
подальше, пил только шотландское виски, старое, проверенное "Джонни Уокер" с
черной этикеткой, двенадцатилетней выдержки. К тому же, по совету бывалых
гуляк, уже с год он стал использовать эффективное антиалкогольное
противоядие: за два-три часа до большого банкета, где невозможно будет не
пить, и притом много, он готовил себе смесь из настойки элеутерококка и
пятидесяти граммов хорошей водки, и все это запивал тремя желтками свежих
яиц. Оттого он не пьянел и в этот раз -- как хозяин он должен был следить за
столом, уважить каждого из гостей. Впрочем, были у него и особые причины,
чтобы не терять бдительность.
за близлежащими столами. Иногда намеренно танцевал в проходе, в середине
зала -- так, по существу, можно было контролировать весь ресторан, тем более
что Слава отличался феноменальной памятью на лица. Нет, он не чувствовал
особой тревоги, но понимал, что хозяева "Трефового туза" вряд ли смирились с
поражением и, конечно, ищут объяснения, почему в одну ночь получили
сокрушительный нокаут, а потому взяли под микроскоп всех, кто в тот
злополучный вечер побывал в казино. Неделин хорошо знал явных и тайных
хозяев "Трефового туза", догадывался, кого они могут привлечь к
расследованию, и оттого старался запомнить тех, кто на его праздновании
оказался в "Пекине". А вот то, как Неделин держал в поле зрения гулявших в
тот вечер в китайском ресторане, вряд ли засек бы и специально наблюдавший
за ним человек. Все получалось само собой -- сказывался опыт, но главное, он
действительно веселился от души: так роскошно день рождения Картье отмечал
впервые в жизни. Последние годы Слава Неделин жил как на острие ножа, и
рисковая жизнь канатоходца приучала его все видеть, запоминать,
анализировать. И все же он веселился искренне, а система защиты включалась
время от времени как бы сама собой, не отвлекая его от основного занятия --
быть радушным и щедрым хозяином.
армейской службы во Владивостоке и, конечно, Геру Кольцова, закадычного
друга. Да и как же иначе -- два с лишним года их койки были рядышком, и о
чем только не переговорено в долгие зимние ночи на берегу Тихого океана, все
больше о том, как они заживут в Москве после дембеля. Какие планы строили!
"Гера... Герка..." -- произносит он чуть ли не вслух, и перед глазами
проносятся первые месяцы службы в десантных войсках Тихоокеанского флота.
"Солдаты в тельняшке" -- так метко окрестила некогда род его войск красавица
Леночка Мороз, продавщица галантерейного отдела владивостокского универмага.
призыв в их части оказался в том году с Западной Украины. Ох и не любили они
москалей. Особенно травили Неделина, откуда-то прознав, что он до призыва
поступал в МГИМО, да и в армии старался не расставаться с учебниками
английского языка. Однажды они разорвут эти книги на глазах Неделина на
клочки.
надоедало одним, подключались другие. В те годы дедовщина расцвела в армии
пышным цветом, но на гражданке становились известными только смертельные
случаи, да и то лишь такие, что получили огласку из-за своей дикости,
разнузданности. Слава с Герой ненавидели своих истязателей, называли их
"бандеровцами", "петлюровцами", хотя в ту пору вряд ли понимали сущность
лютого национального антагонизма -- даже в элитных частях.
благодаря Кольцову.
офицер, донжуанистый капитан, отправился поздравить свою пассию, жившую
неподалеку, Герка после отбоя каким-то образом разоружил двоих сержантов из
караула и, завладев трофейным авто-матом, ворвался в комнату, где обитали
самые крутые "деды". Три часа, наверное, показались "петлюровцам" вечностью:
Гера под страхом смерти прогнал братву через череду изощренных унижений.
Видимо, вид Кольцова не вызывал у них сомнения: этот убьет не задумываясь, и
сожалеть не будет. Под конец Гера затребовал у них собственноручно
Зыков Виталий
Сертаков Виталий
Орловский Гай Юлий
Круз Андрей
Белов Вольф