Чтение 15–й страницы книги ~Стрела архата~

-- Так вот, на первом листе содержался текст, написанный рукой
профессора; этот текст явно в чем-то изобличал убийцу, поэтому он
вырвал лист из тетради, но, зная, видимо, возможности наших экспертов
восстанавливать текст по отпечаткам букв на следующем листе, он заодно
вырвал и его. Судя по всему, этим и объясняется исчезновение первых
двух листов. Но одной детали преступник не учел. Профессор писал
шариковой ручкой, и ему приходилось сильно нажимать на нее, так как
стержень, видимо, попался не из лучших -- вам ведь известно качество
наших стержней. Так вот, именно благодаря плохому качеству стержня наши
эксперты не то что по третьему -- по пятому листу вполне могли бы
восстановить пропавший текст. Но ни третьего, ни четвертого, ни тем
более пятого листа преступник не тронул -- видимо, недооценил наших
ребят-графологов. Вот восстановленный текст. -- И лейтенант протянул
следователю лист бумаги.

-- "В Комитет государственной безопасности СССР..." -- прочитал
Щеглов и удивленно вскинул брови. -- О! Это интересно! "Довожу до
Вашего сведения, что я, профессор Московского Государственного
университета Красницкий П.Н., оказался невольным свидетелем некоего
преступного деяния, которое на моих глазах совершал Алфред..." --
Дальше текст обрывался. -- И это все?

-- Все, товарищ капитан.

-- Гм... Любопытно. -- Лицо следователя Щеглова просветлело. --
Спасибо, лейтенант, это очень ценный документ. Передайте мою
благодарность экспертам-графологам.

-- Есть!

Лейтенант вышел. А капитан Щеглов вновь задумался -- теперь уже
над неоконченным письмом профессора Красницкого в КГБ. Алфред...
Алфред... Интересно, кто это -- Алфред? Сам убийца? Или кто-то
третий?.. То, что некий Алфред был причастен к убийству профессора, у
следователя сомнений не вызывало. Иначе бы убийца не стал вырывать
листы из профессорской тетради, даже наоборот -- специально оставил бы
их, чтобы отвести от себя подозрение. Но листы вырваны, а это значит,
что срочно надо искать Алфреда. А что, если под этим именем профессору
был известен не кто иной, как Храпов?

Щеглов вызвал своего помощника.

-- Выясните, пожалуйста, все, что касается круга знакомых
профессора Красницкого, и особое внимание уделите человеку по имени
Алфред... Да, и доставьте ко мне Храпова.

Помощник молча кивнул и вышел. Вскоре в сопровождении конвоира
вошел Храпов.

-- Садитесь, гражданин Храпов, -- предложил Щеглов, буравя его
взглядом. -- Итак, у меня к вам один очень серьезный вопрос.
Отнеситесь, прошу вас, к нему со всей ответственностью. Вы продолжаете
утверждать, что произвели только один выстрел?

-- Да, продолжаю утверждать, -- твердо произнес Храпов.

-- Вы ведь, кажется, служили в Афганистане? В каком чине?

-- Начал с лейтенанта, дослужился до майора. Трижды ранен, имею
боевые награды... К чему все это, гражданин следователь?

-- Как же вы, боевой заслуженный офицер, решились на убийство
человека? Ответьте мне, Храпов, я никак не могу взять это в толк.

Лицо Храпова стало каменным.

-- Это мое дело, гражданин следователь, -- глухо произнес он. --
Скажу лишь одно: я никогда бы не посмел поднять руку на человека.

-- Но ведь подняли же!

-- Это не человек.

-- Не человек? -- удивился Щеглов. -- Кто же он тогда?

-- Это не человек, -- настойчиво повторил Храпов. -- И хватит об
этом. Я вам уже сказал, что готов предстать перед судом за совершенное
мною преступление и понести самое строгое наказание.

-- Ладно, оставим это. Тогда ответьте мне еще на один вопрос. Вам
известен человек по имени Алфред?

-- Первый раз слышу.

-- Вы уверены? Подумайте, Храпов, подумайте хорошенько. Может
быть, слышали от кого-нибудь? Вас, случаем, так никто не называл?

-- Меня? -- в свою очередь удивился Храпов. -- Нет, меня так никто
не называл. Это имя я слышу впервые.

-- Ладно, -- кивнул Щеглов и протянул подследственному принесенный
лейтенантом текст. -- Тогда прочтите вот это.

-- Что это? -- удивленно спросил Храпов, когда прочитал письмо
Красницкого в органы госбезопасности.

-- Вам не знаком этот текст?

-- Нет.

-- Тогда объясните мне, Храпов, каким образом этот самый текст мог
исчезнуть с письменного стола профессора Красницкого?

-- А уж это вы будьте добры объяснить сами, гражданин следователь.
Я же в комнату этого типа даже не входил.

-- Верно, -- согласился Щеглов, убирая текст письма в ящик стола,
-- ваших следов в комнате не обнаружено. Вы стреляли с порога, не так
ли?

-- Так.

-- И профессор в это время спал за столом?

-- Думаю, что спал.

-- Думаете? А что, у вас есть какие-то сомнения на этот счет?

-- Я не могу утверждать того, чего не знаю, -- ведь в комнату я не
входил.

-- Ладно, допустим, он спал. В таком случае, может быть, вы
заметили у него на столе блокнот или, скажем, тетрадь? Общую, за сорок
четыре копейки?

-- Я видел только его спину.

-- Ладно. Допустим. А теперь скажите -- вы ведь себя борцом за
справедливость мните, эдаким мстителем, благородным рыцарем, не так ли?
Так вот, Храпов, должен вас разочаровать. По некоторым соображениям вы
таковым не являетесь. И знаете почему? Да потому, Храпов, что
стреляли-то вы в труп!

Лицо Храпова перекосила страшная гримаса.

-- Что-о?! -- взревел он, вскакивая со стула. -- Вы что, смеетесь
надо мной?!

-- Да, да, Храпов, в труп, -- спокойно продолжал Щеглов, -- и вся
эта ваша благородная вендетта превратилась для вас в трагикомический
фарс, за который, правда, придется нести ответственность.

Храпов упал на стул и в смятении обхватил голову руками.

-- Но как же в труп! -- воскликнул он, вновь поднимая лицо. --
Ведь он спал -- этот ваш профессор!

-- Вы же сами только что сказали, что утверждать этого не
беретесь.

-- М-м-м... -- замычал Храпов и зажмурился.

-- Но самое ужасное для вас то, что вы, не будучи виновником
смерти человека, все же являетесь убийцей. И будете судимы за убийство.
Вот такой парадокс.

-- Но кто же опередил меня? -- вскричал Храпов.

-- Тот, кто выстрелил первым. Ведь в теле покойного профессора
обнаружили две пули -- и обе смертельные. Я же не зря спрашивал вас,
сколько раз вы стреляли.

-- Да один, один раз!

-- Вот именно. Вы стреляли один раз -- но вторым.

-- Но, может быть, все-таки первым?..

Щеглов покачал головой.

-- Не тешьте себя напрасной надеждой, Храпов. Вы стреляли в уже
успевший остыть труп -- об этом есть свидетельство очевидца. Помните
парня, который преследовал вас в ту ночь? -- Храпов кивнул. -- Так вот
он как раз и есть тот очевидец. Неплохой, кстати, парень...

-- Кто же он -- этот первый? -- нетерпеливо спросил Храпов.

-- Предположительно -- некий Алфред, о котором вы только что
прочитали в предсмертном письме профессора Красницкого.

В этот момент зазвонил телефон. Щеглов поднял трубку.

-- Следователь Щеглов у аппарата!

Выражение лица его мгновенно изменилось.

-- Спасибо, -- сказал он тихо и положил трубку на рычаг. Потом
пристально посмотрел на Храпова и кивнул конвоиру.

-- Уведите арестованного.

"Экспертизой установлено, -- вспомнил он только что полученное
сообщение, когда остался один, -- что обе пули, извлеченные из трупа
профессора Красницкого, выпущены из одного и того же оружия --
охотничьего ружья марки..." Марки... марки... Да не все ли равно, какой
марки! Главное -- что ружье это принадлежало Храпову. А Храпов стрелял
один раз -- в этом Щеглов был почему-то абсолютно уверен. Вот так
загадка!

Он вдруг вскочил и выбежал в коридор.

-- Верните Храпова! Срочно!

Когда подследственного вновь ввели в кабинет, он походил на
изрядно выжатый лимон. Еще бы! Третий раз подряд вызывают на допрос.

-- Вы уж извините меня, Храпов, за беспокойство, но открылись
новые факты.

-- Что, нашли третьего убийцу? -- криво усмехнулся Храпов.

-- А что, может и третий появится -- кто знает? Но пока не
появился... Послушайте, Храпов, мне нужна ваша помощь. Вы ведь не
откажетесь помочь следствию, не так ли?

-- Смотря в чем, -- уклончиво ответил Храпов.

-- О, не беспокойтесь, на ту тему мы говорить не будем. Меня
интересует вот какой вопрос: вы кому-нибудь давали ваше ружье накануне