как мы садимся в "плимут".
Только подсказывайте мне дорогу.
поглощен своими мыслями или ритмом движения. Подозреваю, что этот человек
не из говорливых, хотя в моем присутствии он почти не умолкает.
заметил Сеймур в момент остановки. - Казалось бы, для старой доброй Англии
подошло бы что-нибудь более задымленное...
становится опасным.
баре на Зеепавильонен, куда я из предосторожности добрался на такси. Она
все еще в розовом - необъяснимое постоянство для этой непостоянной
женщины. Лицо ее - это сама жизнерадостность и - будем галантными - сама
молодость. Между прочим, наше свидание с таким же успехом могло состояться
и в ресторане "Англетер". Но для Дороти обедать в ресторане своего отеля -
все равно что у себя на кухне.
она, как только мы устраиваемся за столиком возле огромного окна, из
которого открывается великолепный вид на озеро, что, без сомнения,
включено в стоимость блюд.
опасным.
разговор, - предупреждает меня дама в розовом. - Ручаюсь, что вы с ним
говорили обо мне.
недолго, потому что, приступив к семге, Дороти снова принимается за свое:
Мне они и без того известны.
слышу...
даже когда они глухи, как наш старый Хиггинс. А у вас, если не ошибаюсь,
слух неплохой.
Но Сеймур теряет меру.
головой.
коснуться и некоторых других тем - в частности, заводит разговор о жизни
как таковой. Я стараюсь слушать ее внимательно и даже бросаю отдельные
реплики, но, пресытившись наконец розовым, взгляд мой перемещается на
озеро. По серой поверхности воды, морщинистой от вечного ветра, лениво
движется несколько весельных лодок. Вокруг буйная, сочная зелень. Вверху -
тяжелые влажные тучи. Пейзаж явно не для ревматиков.
возьмешь, - говорит Дороти, благодушно настроенная после вкусной еды. -
Только мы слишком глупы, чтобы оценить это. Ждем, чтобы нам все поднесли в
комплекте, словно богатый обед со всевозможными гарнирами. А ведь в жизни
многое дается по частям. А люди, вместо того чтобы составлять из них свое
счастье, всеми способами отравляют себе существование.
не жадничать, не стремиться заполучить больше того, что есть. Один философ
- моя первая любовь - все силы свои тратил на болтовню. До того, что у
него уже не оставалось сил поцеловать меня.
философом был его профессор - к теориям относился так, как они того
заслуживают. И вот я получаю от профессора то, чего напрасно ждала от его
ученика. Глядя на жизнь философски, я познала и чистую любовь, и
физическое наслаждение, но черпала я свое счастье из двух разных
источников. И что в этом особенного, если смотреть на вещи философски?
хороший любовник, но гол как сокол, этого приходилось не только согревать,
но и одевать. Одни сулят тебе роскошные виллы и отпугивают скучными
разговорами. А более интересные типы живут на грязных чердаках. В жизни
всегда так: она предлагает тебе плод, он и зрелый и вкусный, однако
немного подгнивший. Имеет ли смысл выбрасывать его и сидеть с пересохшим
ртом? Не лучше ли удалить гнилое место, а остальное съесть?
спешу плеснуть ей белого рейнского вина.
предлагает жизнь, а какой-то тип вроде Сеймура винит тебя во всех смертных
грехах, - продолжает философствовать дама в розовом.
истолковав мои слова исключительно в свою пользу. - Мы с вами не станем
много мнить о себе и не будем требовать для себя особого меню. Пока такой
человек, как Сеймур...
коньяк в очень маленьких рюмочках - только для вкуса.
в розовом, посматривая на чашку, от которой поднимается пар.
тревожить.
красивую белую руку к фарфоровой чашке. - Будь что будет! Кофе или пьют
горячим, или вообще не пьют.
прерванной теме:
крохами, потому что он ни в чем не нуждается. Но кто ему дал право судить
других? Как видите, Майкл, я сама ничего не скрываю, что касается моей
личной жизни, я перед вами как на духу, искренность - моя ахиллесова пята,
но терпеть не могу, когда другие роются в моем белье, чтобы потом плести
всякие небылицы. Можно подумать, что я только тем и занимаюсь, что
перемываю косточки Уильяму и его мужественной секретарше.
первая любовь...
всегда выдвигает она.
незаметно для себя я снова оказался в знакомой компании. Хиггинс и Берри
почти в один голос протестуют: порт, особенно при таком ужасном ветре, их
абсолютно не привлекает. Сеймур, по своему обыкновению, лишь пожимает
плечами, а Грейс, как всегда, не говорит ни да ни нет.
порт или на то, что мы объявили портом, потому что в этом городе порт
можно видеть всюду; и очень часто, сворачивая с одной улицы на другую,
обнаруживаешь, что у тебя перед глазами вместо трамвая движется пароход.
Погода не так уж плоха - не солнечно и не пасмурно, так, серединка на
половинку. Сквозь серые влажные тучи время от времени проглядывают
солнечные лучи, и в такие мгновения окружающий пейзаж напоминает человека,
который нарочно хмурится, чтобы подавить улыбку.
новая идея: совершить на моторке морскую прогулку. Сеймур, верный своей
привычке не спорить с женщиной по пустякам, не возражает. Грейс
воздерживается от каких-либо суждений, я тоже.
рукаве, словно сардины в банке. На набережной ни души - мы единственные
любители прогулок в такую погоду. Под предводительством Дороти мы
направляемся к изящной "Ведетт". Отделанная красным деревом, она своей
кормой и сиденьями напоминает роскошный "плимут" Сеймура.
что за руль садится женщина, точнее, дама в розовом. - Мотор очень мощный,