После одиннадцати часов? И ничего не закапывали в малине?
не делал...
себе, я - сам по себе! Я не видел его уже год!..
в Нововолынске, на улице Горького, тридцать четыре.
глубже, очень просто - топор вытащили сразу. Топор с металлическим
топорищем был очень острый, с рыжими пятнами ржавчины и крови.
признании сейчас и не было особой необходимости - вещественное
доказательство свидетельствовало само за себя. Владов ждал, что сейчас они
поедут в Нововолынск - был уверен, что к преступлению причастен брат
Якубовского. Но Козюренко решил вернуться во Львов.
где находился Константин Якубовский восемнадцатого и девятнадцатого мая,
вошел внутрь. А через два часа уже был в своем кабинете. Вечером связался
по телефону с Москвой и что-то уточнил. Оставил кабинет в полночь. Отвез
Владова домой и сам поехал спать.
разговаривал с разными людьми. Снова поинтересовался у Владова, есть ли
новости с Тополиной и, узнав, что нет, удивленно пожал плечами.
поселили на Тополиной.
та. - Уже пожилая, длинная и сухая. Осмотрела дом и приняла все наши
условия. Сказала, что завтра въедет. Ее сфотографировали, а ребята из
опергруппы пошли за ней.
особого распоряжения.
уровень. Это полезно даже таким красоткам, как ты!
аппарата. Бросился к двери и еще с порога начал докладывать Козюренко.
ребята пошли за ней? - Приказал: - Две оперативные машины.
исполнять...
все не выходил из кабинета. Прошло с полчаса, Владов сидел как на иголках,
однако за дверью царила тишина. Зазвонил городской телефон, и какой-то
мужчина попросил соединить его с Козюренко. Обменялся с Романом
Панасовичем несколькими словами, и тот сразу вышел в приемную.
задорно.
каноника Юлиана Боринского и у дома его сестры. Козюренко в сопровождении
Владова, двух оперативников и понятых поднялся на четвертый этаж.
куртке он был похож скорее на канцелярского работника, чем на почтенного
каноника. Удивленно отступил, узнав Козюренко.
выхожу...
покрылась морщинами, но он ни о чем не спросил и первым прошел в комнату.
Молча сел в глубокое кресло и только после этого сказал, глядя Козюренко
прямо в глаза:
такие... - запнулся он, - крайние меры. Я ничего не скрываю от власти, у
меня все на виду. Ну что ж, ищите... Но что?..
что зрачки у каноника расширились и глаза потемнели. Но отец Юлиан не
отвел взгляда.
которого убили восемнадцатого мая, - с ударением сказал Козюренко и сел
напротив отца Юлиана. - Где она?
пальцами. Спокойно ответил:
я восемнадцатого мая лежал больной и не выходил из дому.
все-таки убили вы и картиной завладели тоже вы. Где прячете?
Греко... Это художник с мировым именем. Я немного разбираюсь в искусстве и
знаю, что такое полотно Эль Греко. Его картины - огромная ценность. Не
понимаю, откуда Эль Греко может взяться у Пруся... Это какая-то ошибка...
смотрел, как они заглядывают в шкафы, выдвигают ящики письменного стола;
смотрел с иронией и даже укоризненно: и зачем, мол, люди создают себе
лишние хлопоты?.. Взял молитвенник и сделал вид, что полностью углубился в
чтение. Но от внимательных глаз следователя не укрылось, что каноник
уставился в одну страничку, - верно, не видя даже букв.
быстро; через два часа Козюренко окончательно убедился, что картины Эль
Греко здесь нет. Не нашли ее и в квартире сестры отца Юлиана.
ошибся? Нет, ошибки не могло быть.
молитвенник.
Сын у нее работает где-то под Ивано-Франковском. Кажется, в Долине.
Ивано-Франковщину.
Она уехала совсем не туда и живет не в Петривцах, а в Подгайцах. Вы же
сами говорили.
глубже осел в кресле.
Сделал над собой усилие и улыбнулся, но улыбка только искривила его лицо.
- А зачем она вам, моя Настя?
произнес Козюренко. - Почему-то мне захотелось тотчас же повидаться с
вашей домработницей.
пиджак.
работником. Козюренко сел на переднее, и "Волга" вскоре вырвалась на
загородную магистраль. Все молчали. Так, молча, и доехали до Подгайцев.
Отец Юлиан сделал вид, что не знает, где Настин дом, но через минуту это
объяснили в сельсовете, - дом стоял у шоссе, и "Волге" даже не пришлось
съезжать с асфальта.
Юлиану, но Козюренко остановил ее и попросил разрешения войти в дом вместе
с председателем и секретарем сельсовета. Настя зачем-то вытерла руки
фартуком и открыла перед ними дверь. Роман Панасович переступил порог и
остановился, пораженный: на чисто побеленной стене висел "Портрет" Эль
Греко. Козюренко сразу узнал картину: задумчивый и чуть грустный взгляд
человека, постигнувшего окружающий мир и несколько разочаровавшегося, но
не разуверившегося.
словно чертежный лист к доске. А возле него такими же кнопками Настя
пришпилила дешевенькие картинки духовного содержания, увенчав все это
цветной базарной мазней, на которой были изображены сусальные влюбленные и
голубь, сладко смотревший на них одним глазом.
Шилова Юлия
Володихин Дмитрий
Браун Дэн
Березин Федор
Лукин Евгений
Эриксон Стивен