Чтение 15–й страницы книги ~Безымянные пули~

- Пойдет. Будьте кратки. Не знаю, что этот, парень хочет сказать
Анджелино. Делайте вид, что вы в курсе, говорите сухо, но неопределенно,
чтобы он не удивился. Вполне вероятно, что он заговорит с вами обо мне. Я
пока не знаю, под каким видом заявлюсь к нему. Все будет зависеть от
атмосферы и его морды.

- Договорились,- соглашается босс. Он кашляет.- Это все?

- Подождите. Вы ведь говорите по-итальянски?

- Да.

- Прекрасно. Когда будете говорить по телефону, прервитесь раз-два, чтобы
сказать несколько слов по-итальянски женщине по имени Альда. Так будет более
правдоподобно.

Большой патрон выдает приглушенным голосом тираду на чистейшем
итальянском.

- Прекрасно. Думаю, получится...

- А разве с вами может быть иначе?

- Аплодисментов не надо, цветы в машину,- бурчу я и кладу трубку.

Перед заведением стоит плотная толпа зевак, жаждущих сильных ощущений.

Чего они ждут? Чтобы им устроили новый Перл Харбор?

- Скажите,- спрашиваю я управляющего,- у вас есть второй выход?

- Да.

Он провожает меня через служебные помещения до двери кухни, выходящей на
улицу.

Мимо как раз проезжает свободное такси.

Я его останавливаю.

Мою машину пока лучше оставить в покое.

Глава 16

Роскошный каменный дом. На полу красный ковер, золоченые ручки, как в
"Карлтоне". Вердюрье живет на пятом. Я позволяю себе поездку на лифте, чтобы
дать отдых уставшим ногам, и начинаю разговор с кнопкой звонка.

Мне открывает странный тип.

Он высокий, очень худой, похож на туберкулезника или что-то в этом духе.
У него морщинистое лицо, крючковатый нос, бледно-голубые глаза и волосы,
подстриженные бобриком.

- Что вы хотите?- спрашивает он.

- Месье Вердюрье?

- Да, это я...

- Я пришел от босса...

- Какого босса?

У меня такое ощущение, что я иду по намыленной доске на роликовых
коньках. При любом неверном шаге можно загреметь.

Я усмехаюсь, чтобы выиграть время.

- Ну, не смешите меня... Я говорю о муже Альды... Его лицо секунду
остается напряженным, потом он решается:

- Заходите...

Захожу. Квартира под стать дому: густой, как лужайка Тюильри, ковер,
роскошная мебель, китайские вазы, здоровые, как телефонные кабины... Он
открывает застекленную дверь и приглашает меня в маленькую гостиную,
меблированную в стиле Людовика Надцатого.

- Я жду ваших объяснений,- говорит он мне.

- Объяснений не будет,- отвечаю с некоторым высокомерием.- Я только что
от Андже... в общем, от патрона. Он мне сказал: "Езжай к Вердюрье, улица дез
О, двенадцать. Он мне звонил. У меня сейчас нет времени с ним разговаривать
("Он сидел в тачке",- объясняю я), но я догадываюсь, чего он хочет. Я ему
скоро звякну, а пока у меня есть более интересные дела..." - Я подмигиваю:-
Понимаете, какие?

Он остается невозмутимым.

Кажется, он не спешит проглотить крючок, которым я трясу перед его
паяльником. Он как те рыбы, что обсасывают червяка, прежде чем заглотнуть
его.

- Кто вы такой?- резко спрашивает он.- Я вас никогда раньше не видел...

- Ничего удивительного,- отвечаю.- Я только вчера приехал... Читали
газеты? "Либерте" пришла в Гавр вчера. Вот на ней я и приплыл... Когда
Анджелино улетал из Штатов, он мне сказал: "Если хочешь в ближайшее время
сменить обстановку, подваливай в Париж. Это такое местечко, где ловкие парни
могут быстро разбогатеть..." В тот момент я не очень прислушивался к его
словам. Мой рэкет работал как часы. Потом я попал в передрягу: кокнул
мусора. Паршивое дело... Будь это любой другой, все бы обошлось, но легавый
- дело особое. Только тронь одного, и на тебя спустят собак...

Он перебивает мою болтовню:

- Вы француз?

- Еще бы! Берси. Только я давно свалил в Штаты. Вы слыхали о Кривом
Майке?

Он говорит, что нет. Меня это не удивляет, потому что я сам никогда не
слышал о типе, отзывающемся на эту кликуху.

- Я отправился туда с ним. Он был сицилийцем. Вы знаете, что такое мафия?
Там он нашел себе нишу, а раз мы с ним были такими же корешами, как два
пальца на одной руке, я тоже имел свою долю.

От разговоров у меня высохло горло. Чего там возится большой босс? Почему
тянет со звонком? Наверняка три четверти часа уже прошли.

- Короче, вы работаете с...

- Да,- говорю,- с сегодняшнего утра. Я слышу тоненькое дребезжание
телефонного звонка. Бог ты мой, самое время... Вердюрье встает.

- Извините,- ворчит он и идет в соседнюю комнату, которая, видимо, служит
ему кабинетом.

Он закрывает дверь, но у меня слух, как радар. Сосредоточившись, я могу
услышать, как муха вытирает лапки о бархат.

Он бросает сухое, как он сам, "да", но тут же произносит смягчившимся
тоном:

- А! Точно...

Он несколько раз повторяет:

- Да... Да... Да... Я звонил насчет девчонки,- говорит он.- Она пришла в
себя... Я хотел узнать, мне самому допрашивать ее или подождать вас...
Хорошо. Ладно...

И кладет трубку.

Я вижу, что он возвращается со спокойным лицом.

- Это был босс,- шепчет он. Я изображаю на лице удивление.

- О'кей... Он вас просветил насчет меня? Он утвердительно кивает.

- Прекрасно,- роняю я и почти невинно спрашиваю:- Ну что, займемся
девкой?

- Да, следуйте за мной.

Кажется, он успокоился. Его поведение изменилось. Оно не стало
доброжелательным, но по крайней мере сделалось вежливым.

Он ведет меня по лабиринту комнат до тесной спальни, расположенной в
глубине коридора. Чтобы войти в нее, он достает из кармана ключ, потому что
дверь заперта.

Мы заходим. В комнатушке стоит только железная кровать, а на ней я вижу
свою версальскую красавицу.

С прошлой ночи она сильно изменилась. Лицо бескровное, кожа восковая, нос
заострился, глаза полузакрыты...

Под длинными ресницами я различаю слабый и лихорадочный, но осознанный
взгляд.

Заметив меня, она открывает глаза шире. Ее губы шевелятся.

Я прикладываю к губам палец.

Бедняжка Клод не знает, что с ней произошло после операции. Она не может
знать, что эти бандиты ее похитили. Если она в состоянии говорить, то
назовет меня по имени. Это будет полный финиш.

Вердюрье наклоняется к ней.

- Вам лучше?- спрашивает он. Она утвердительно опускает веки.

- Ну, девочка, у вас все будет хорошо,- продолжает он. Я понял его
тактику. Чтобы завоевать доверие девушки, он делает вид, что она находится в
клинике, и играет роль главврача, как настоящий артист.

- Вы можете говорить?- спрашивает тощий, Она делает усилие и выдыхает:

- Да.

- Прекрасно, прекрасно,- бормочет Вердюрье.- Вы сможете ответить на
вопросы, которые вам задаст этот полицейский?

Я вздрагиваю, но, когда понимаю, что он называет меня так, думая, что
обманывает малышку, мне очень хочется расхохотаться, несмотря на серьезность
момента.

Подхожу к кровати.

- Я комиссар полиции,- говорю я, подмигнув ей,- Мне хочется узнать у вас
очень многое. Например, вы знаете, кто в вас стрелял?

Она показывает, что нет.

Кажется, Вердюрье этот вопрос не понравился. Он решительно отодвигает
меня.

- Вы знаете мужчину, который был с вами в квартире? Она смотрит на него,
потом медленно переводит взгляд на меня. В ее глазах появляется удивление.

- Комиссар...-шепчет она.

- Да, комиссар Сан-Антонио,- говорит тощий,- мы знаем. Вы ему рассказали
о бюсте, да?

Она не отвечает. Этот вопрос в моем присутствии должен ей казаться
необъяснимым.

- Отвечайте!- сухо приказывает Вердюрье. Она шепчет:

- Да.

Он раздраженно щелкает пальцами.

- Это все, что вы ему сообщили?

- Да.

- Вы сказали ему о бюсте что-либо еще? Она качает головой:

- Нет.

- Однако комиссар заявил, что у него есть сенсационная информация.